– Никита Колосов уже предъявлял монету, найденную на месте убийства Евдокии, Константину, и тот ее опознал, – ответила Катя. – Наверное, из-за этого они и решили проверить все собрание.
– Я не помешаю? – В детскую вошла Зоя. Она успела уже переодеться в джинсы и черную водолазку. – Ну что, доктор?
– Да пока ничего обнадеживающего сказать вам не могу. – Катя, призвав на помощь всю отпущенную на ее долю наглость, развела руками. – Мы тут вот с Ниной Георгиевной советовались. Думаю, вашего племянника надо всесторонне обследовать в стационаре.
– Его смотрели врачи: ну тогда, сразу. – Зоя вздохнула. – Боюсь, сейчас, в ближайшие дни, это невозможно.
– Я понимаю, Нина Георгиевна вкратце изложила мне ситуацию, все это очень печально. – Катя кивнула. – Но может быть, этим мог бы заняться его отец?
– Да, конечно, это выход. Но все эти вопросы решают мои старшие братья. Доктор, вы должны понять, что мы…
За воротами раздался громкий автомобильный гудок. Зоя подошла к окну, попутно глянув на часы.
– Уже одиннадцать! Я совсем забыла, – она направилась к двери. – Клавдия Михайловна, ступайте, откройте, это приехала милиция!
– Милиция? – в один голос воскликнули Катя и Нина.
– Да, опять, а дома, как назло, никого, только мы с сестрой. Клавдия Михайловна! – Зоя взывала к домработнице. – Что же я кричу, ведь она же в магазин поехала за продуктами! Я сама ее послала. У меня что-то с памятью творится, доктор. Не помню совсем, что делала пять минут назад… Вот на улицу надо, а я только голову помыла, просушила.
– Не беспокойтесь, Зоя, я открою ворота, – вызвалась Нина, услышав новый нетерпеливый гудок. – Мы вот с Екатериной Сергеевной по воздуху прогуляемся.
Они снова спустились вниз. Наскоро оделись. Пошли по аллее к воротам. «Милиции сейчас только не хватало, – думала Катя. – Наверное, кто-то из московских, с Петровки, если бы Никита сюда собирался, он бы сказал мне!»
Нина возилась у ворот.
– Зоя, не получается, тут что у вас, сенсорный замок, что ли? – крикнула она.
Зоя, надев на голову пеструю перуанскую шапочку из альпаки, замотавшись теплым шарфом, выскочила на улицу. С замком она справилась в мгновение ока. Автоматические ворота открылись, и… Катя, едва не упала, увидев за ними такой знакомый, такой неказистый с виду подержанный черный и все же «новый» (то есть совсем недавно и с большой помпой приобретенный) колосовский «БМВ». Прежняя его старушка – черная жужелица – «девятка» жестоко пострадала в аварии при задержании опасных преступников и была окончательно и бесповоротно сдана в металлолом.
Зоя помахала: заезжайте во двор. Ворота были широко распахнуты. Она посторонилась, пропуская машину и…
Бах! Звук был такой, словно где-то над самым ухом лопнула и разорвалась новогодняя хлопушка. В металлическую створку ворот почти над самой головой Зои ударилась пуля, срикошетила, отскочила.
Все дальнейшее было как в кино – Катя видела, как из машины буквально вывалился Колосов, рвавший из кобуры под курткой пистолет. «На землю, быстро!» – крикнул он. Но крик его заглушил новый выстрел – бах! Ба-а-бахх!! – ответило ему эхо подмосковного дачного леса. Катя, опомнившись, что есть силы толкнула ошеломленную, оглушенную Зою в спину. Та растянулась на земле. «Нинка, прячься за машину скорее!» – крикнула Катя, падая сама, – и это тоже было, как в кино, но земля – промерзлая, твердая, как камень, была совсем не бутафорская. «Все, теперь на подбородке у меня будет синяк и на груди тоже», – совсем некстати подумала Катя, ощущая эту самую каменную землю под собой и еще толком не понимая, чего же в данный момент надо на самом деле бояться.
Она видела, как Колосов из-за капота «БМВ» выстрелил из пистолета куда-то в сторону дороги, в чащу леса. Бах! – ему тут же ответили – пуля то ли случайно, то ли намеренно попала в переднее колесо.
– Лежать, не подниматься! – гаркнул Колосов и, пригнувшись, бросился туда, откуда был слышен выстрел.
– Нин… Нина Георгиевна, ты… вы целы? – Даже в такую минуту Катя помнила и о «легенде внедрения», и о конспирации.
– Даже не знаю, Екатерина Сергеевна, кажется… – Хотя голос Нины дрожал, она тоже о конспирации не забывала.
Катя, извиваясь, как ящерица, подползла к лежавшей ничком Зое. Та испуганно дернулась, подняла голову. Губы ее кривились.
– Доктор, что это было? – задыхаясь, спросила она.
– Из леса стреляли. – Катя рукой прижала ее к земле, не давая подняться. – Кажется, вас хотели убить.
Никита бегом пересек шоссе. Перед ним была стена леса. Слева лес хорошо просматривался, а вот справа начинались хвойные заросли. Позади по шоссе прошла машина, будто ничего и не случилось. Он отвлекся на звук, обернулся и…
Бах! – новый выстрел грохнул оттуда, со стороны хвойных зарослей. Пуля чиркнула по стволу дерева. Колосов в нарушение всех правил, вместо того чтобы лечь, ринулся вперед. В зарослях затрещали ветки. Он выстрелил на этот звук. На фоне темной хвои он увидел что-то зелено-бурое, пятнистое. Это был военный бушлат. Колосов увидел спину убегавшего человека, за плечами его была винтовка!
– Стой! Буду стрелять! – Колосов прицелился, стараясь попасть беглецу в ноги. Убегавший вильнул в сторону, нырнул в кустарник – снова затрещали ветки. Колосов бросился за ним. Лес, лес, лес, лес… От черных, растрескавшихся от холода стволов рябило в глазах. Неожиданно земля под ногами словно поехала вниз – начался крутой спуск. Что там было, за этим спуском, густо поросшим молодым ельником, – дно оврага, река или болото, Колосов не знал.
На короткий миг в просвете елок он снова увидел того, за кем гнался, – это был высокий сильный мужчина в пятнистом военном бушлате, таких же армейских штанах, на голове у него был черный шерстяной шлем из тех, что так любят спецназовцы. За его плечами была ловко прилажена винтовка – Колосов ясно видел ее коричневый приклад. Человек остановился, вскинул руку – у него был и пистолет, выстрелил в Колосова, не целясь. Правду говорят: дурной выстрел – самый точный. Если бы Колосов чисто инстинктивно не дернулся в сторону, опередив стрелявшего на сотую долю секунды, пуля-дура попала бы ему в голову. А так зззз-зык! – зыкнула мимо, срезав почти у самого виска ветку.
Снова затрещали ветки, осыпалась земля под ногами убегавшего, а затем раздался сильный всплеск. Колосов, рискуя поломать ноги, сверзился вниз с откоса. Последний метр преодолел уже чуть ли не кубарем через голову. Когда он вскочил на ноги, перед ним был наполовину обмелевший пруд – летом затхлый, заросший ряской, а сейчас, в ноябре, точно стеклом, подернутый пока еще тонким слоем льда. Бухая тяжелыми армейскими ботинками, кроша этот лед, по пруду бежал человек в армейском бушлате. Ледяная вода была ему не помехой, вот он провалился почти по грудь, снова выкарабкался и вылез на тот берег. Колосов выстрелил и промазал – черт! Промазал! Незнакомец побежал к шоссе.
Когда Колосов в обход тоже добежал до дороги – перед ним было только шоссе, обычная трасса, по которой, как угорелые, радуясь отсутствию пробок и заторов, неслись машины. За кем было гнаться? Кого преследовать? Вон тот удаляющийся на большой скорости джип? Или вон ту «Мазду»? Или «Волгу», или «Тойоту», или, быть может, вон тот «КамАЗ»?
«Он весь мокрый, далеко он такой не уедет. Так, какой у нас тут ближайший пост ДПС? – Колосов, тяжело дыша, спрятал пистолет, вытащил телефон. – А может, он, сволочь быстроногая, закаленный? Наверняка у него, у сволочи, в салоне печка!»
Ночью выпал снег. Все стало белым: крыши, улицы, дороги, лес, аллеи сонного парка. И только возле ворот бывшей госдачи в Калмыкове вся эта снежная чистая белизна была испещрена следами колес патрульных машин, следами людей, работавших над новым ЧП со стрельбой.
Пришедшая зима давала повод надеть новую шубу, но Катя поводом не воспользовалась. Она слишком еще была потрясена случившимся. Свист пуль над бедными легкомысленными любопытными женскими головками – она все еще слышала его, видела зверское выражение лица Колосова, когда он ринулся задерживать стрелка, помнила похожий на шелест шепот Зои: «Я совсем не испугалась, не успела… как это неожиданно все было, я даже сначала не поняла…»
Миссия наблюдения с треском провалилась. Да, Катя увидела их всех: старшего брата Константина, двоюродного брата Павла, среднего брата Ираклия, младшую Ирину, – они все, кто раньше, кто позже, спешно прибыли в Калмыково по вызову милиции. Легенда про «консультанта-невропатолога» не потребовалась, в той сумятице никто из них просто не стал слушать ее. Их встревоженные лица мелькнули перед Катей в этом хаосе и померкли, словно бы ушли на второй план. Запомнилось только бледное лицо Зои: Ираклий налил ей стакан скотча. «Что вы делаете, прекратите немедленно! – одернул его следователь прокуратуры, прибывший на место происшествия. – Потерпевшая нужна нам вменяемая».
