Анатолий был уже на месте, сумки с провизией и спиртным поднял в квартиру, сейчас под руководством прилетевшей из Новосибирска Евгении Степановны, свояченицы покойного, двигал столы — готовили поминки для самых близких.
Дубов вытер ноги, повесил плащ, прошел в квартиру. Поздоровался со свояченицей. Та уже видела его в доме позавчера, признала за своего.
— Как Жанна Степановна, как Наташа?
— Держатся — все-таки пятые сутки уже. А на панихиду с ней пошел мой муж, и доктор там…
Дубов покивал, огляделся по сторонам, принялся нарезать хлеб. Тут же возник рядом Анатолий.
— Да что ж это вы, Борис Олегович, давайте я.
— Открывай консервные банки — и посматривай по сторонам, сегодня кто угодно в дом войти может…
* * *
В седьмом часу Дубов решил, что пора уходить. Вдова и дочь покойного Коваля действительно держались неплохо, гости вели себя чинно…
Дубов вспомнил девятины Ланского и досадливо покрутил головой — там затесался среди гостей мужичок, сосед, что ли, уже в изрядном подпитии, который все порывался взять на себя обязанности тамады, но, похоже, не помнил, что происходит — то ли свадьба, то ли именины. Кончилось тем, что сидящая рядом дама (как можно было понять из её разговоров, сожительница мужичка), десять раз извинившись перед хозяевами, увела тамаду, который на лестничной площадке разразился песней.
Но тут, слава Богу, случайных людей не было…
Однако Жанна Степановна, заметив маневр Дубова, вышла с ним в коридор.
— Борис, задержитесь на пару минут, мне нужен совет.
Провела в спальню, притворила дверь и достала из шкафа, из-под постельного белья, конверт.
— Посмотрите.
В конверте лежали три тысячи долларов сотенными бумажками и записка:
"ДОЛГ, КОТОРЫЙ МЫ НЕ УСПЕЛИ ОТДАТЬ".
— Это принесли сегодня днем с корзиной цветов и отдали Жене. Какой-то мужчина. Борис, я не понимаю… Вы же знаете, у нас никогда не было больших денег, Саша просто не имел возможности дать кому-то в долг такую сумму…
Для Жанны Степановны было естественным обратиться за советом именно к Дубову. Саша с ним приятельствовал со старых, ещё студенческих времен. Когда в 1987 приехали сюда из Сибири, случайно встретились, разговорились и знакомство возобновилось. До близкой дружбы дело не дошло, Борис Олегович сохранял дистанцию, однако в трудное время, когда надо было устраиваться на новом месте, крепко выручил, причем деликатно — не просто дал денег, а помог заработать. Саша устроился преподавать в педагогическом, и Дубов сделал ему через НТТМ несколько хороших заказов, интересные темы с приличным финансированием. Так что знакомство у них было больше деловое, хотя и в дом Дубов захаживал — последнее время, после избрания Саши, пореже, но и в этой квартире побывал пару раз…
Дубов настороженно смотрел на конверт с деньгами — и думал. Эта история ему не нравилась. Коваль действительно не имел возможности ссудить кому-то такую сумму, тут она права. Да если б и ссудил — пришел бы должник как человек, так мол и так, возвращаю… В крайнем случае подписался бы на записке. Что-то тут нечисто…
— Жанночка, я, естественно, не знаю Сашиных финансовых дел. Но с этими деньгами действительно что-то непонятное. Я думаю, вам о них лучше пока молчать. Суньте эти доллары в полиэтиленовый пакетик вместе с конвертом и запиской, спрячьте подальше и не трогайте.
— В полиэтиленовый пакет? Это на случай…
— Совершенно верно. С первого взгляда — немного неуклюжая попытка помочь вам с Наташей. Но не забывайте, какой пост занимал Саша. Нельзя исключить какую-либо мерзость — провокацию, попытку очернить имя… Может быть, придется передать все это милиции, пусть поищут отпечатки пальцев. Либо найдут отправителя, либо же, если там окажутся только наши с вами отпечатки, значит, отправитель старался остаться неизвестным — и это явно провокация…
— Господи Боже, в такой день… Какая низость!
Дубов усмехнулся про себя её интеллигентской наивности — именно в такой день! — вслух же постарался успокоить, пообещал подумать и аккуратно навести справки, ей же велел набраться терпения, не спешить с мрачными выводами и подождать несколько дней. Деньги пока ни в коем случае не трогать, если же что-то надо — обратиться к нему и ни к кому другому.
Жанна Степановна растерянно пожала плечами.
— Не знаю даже, немножко у нас отложено. И Саша пятого числа получил зарплату, потому и к матери поехал, повез ей денег. Потом, он же был застрахован, как все автомобилисты, наверное, что-то заплатят…
Борис Олегович спускался по лестнице крайне озабоченный. Неужели Коваль не удержался и начал брать? Лично Дубову и фирме "Элефант" это ничем не грозило, Коваль ему стал абсолютно ясен с первого разговора на улице летом 87-го, и все дела с ним Дубов вел абсолютно легально…
"Но неужели я мог так ошибиться в человеке? Неужели время и пост могли его изменить? — Борис Олегович даже приостановился, не опустив ногу на следующую ступеньку. — Неужели у мерзавца Арсланова действительно была причина говорить прочувствованные речи?.."
Глава 25. Кто катается на КрАЗе?
Полковник Белецкий из-за потерянных суток сходил с ума. Конечно, надо было начать трясти гаражи вчера, в первый же рабочий день после праздников, но похороны все отодвинули. Никуда не денешься, это посерьезнее событие, чем приезд какой-нибудь там турецкой делегации, — а ведь даже ради турок Гармаш половину инспекторов выгоняет на улицы… А вчера весь состав выперли, на каждом углу маячили, да в парадной форме… и кортеж сопровождали, и все поперечные улицы по дороге от мэрии до кладбища перекрыли… Потерянное время.
Кучумов вернулся с поминок в Управление около шести, вызвал к себе. Через пару минут и Гармаш подъехал с Черногузовского склона. Сели.
— Курите, — разрешил Кучумов.
Гармаш закурил, Белецкий сдвинулся немного ближе к кондиционеру.
— Так, товарищи. Ход расследования по делу Коваля вам известен. Пуляев всех людей бросил на поиски свидетелей, выясняют, где был мэр с момента отъезда от дома матери и до катастрофы. Ваша задача, Валерий Кузьмич, найти КрАЗ, который ехал впереди мэра. Кстати, точно КрАЗ, не автобус, не иномарка?
— Точно, Дмитрий Николаич. И по ширине беговой дорожки шин, и по рисунку протектора, и по колее. Плюс удалось разобрать, что действительно трехосный — правое среднее колесо не тормозило, как подпись собственноручную оставило.
— Хоть что-то установлено… Так. Ты, Валерий Кузьмич, сейчас же звони в отдел регистрации, пускай распечатают тебе номера всех КрАЗов, какие есть в городе, с указанием названий и адресов автопредприятий. Завтра с утра всех мало-мальски толковых инспекторов рассылаешь по предприятиям. Выяснить, где был каждый автомобиль пятого вечером, кто на нем ездил, кто сменщик — фамилия, имя, отчество, домашний адрес. Проверить, была ли возможность выгнать машину из гаража и после вернуть так, чтобы никто не засек. На эту тему осторожненько поговорить с водителями и слесарями может, механик или кто там на контрольно-техническом пункте стоит, за бутылку выпустит и впустит…
— И проверить ограды, — вставил Белецкий. — У нас в автобате такой случай был. Иван Груша наладился на своем сто пятьдесят седьмом по ночам мотаться к девушке, а командир ремроты заметил машину в городе. Утром приходят в автопарк — стоит этот ЗИЛ на месте…
Кучумов поморщился, постучал карандашом по столу:
— Виктор Виталич, доскажешь свою байку как-нибудь по свободе.
— Нет, Дмитрий Николаич, байка вполне к месту! А парк былвременный, ограда — столбы с перекладинами наверху, никак не проехать, упрется кабина в перекладину. Короче, через полгода уже выяснили: он давление в шинах стравил, машина опустилась, прополз под перекладиной, а снаружи снова подкачал.
Гармаш покачал головой:
— Не подходит к случаю. У ЗИЛ-157 система регулировки давления на ходу, а на КрАЗе пока вручную накачаешь десять колес…
Белецкий нетерпеливо подпрыгнул в кресле:
— Кузьмич, это я к тому, что умный человек найдет способ за ограду выбраться! Пусть смотрят толком… И ещё вот что. Пускай проверят, не меняли ли на каком КрАЗе резину за праздники, обратят внимание на задние фонари, может, кто ездит с побитым, особенно левым…
Гармаш снова упрямо покачал головой:
— Лишнее. Он же не с передним КрАЗом столкнулся, а со встречным.
Кучумов же мысль Белецкого ухватил быстрее:
— Не спорь, Валерий Кузьмич. Мог и зацепить.
— А водитель грузовика на это ноль внимания? Да он тут же помчался бы из него душу вынимать за побитый фонарь!
"Недалекий человек Гармаш, — подумал про себя Кучумов, — а убрать непросто. До пенсии ему далеко, с понижением перевести — вроде неловко, сильно ничем не проштрафился, а с повышением — рано. Надо будет намекнуть Белецкому, пусть серьезные дела берет на себя Запашный… к примеру, поставить майора на отдел расследований ГАИ, он потолковее и разворотливый, школа Белецкого, а Гармаш пусть рутиной занимается и представительством…"
