Так что лучше отдайте товар и деньги. Я помогу вам выехать за границу. Зачем вам такой куш? Поверьте, это уже лишнее. Вам не переварить этот кусок. Это ваша смерть, а не ваше будущее. Так как? Сразу отдадите деньги и товар, или сыграем в наши игры? Что скажешь, Костя?
Он резко повернул ко мне узкие амбразуры раскосых глаз, из которых в меня прицелились черные стволы зрачков.
- Последние годы я только этим и занимаюсь, - проворчал я, не сводя с него глаз и сжимая автомат.
- Чем "этим" ты занимаешься последнее время? - прищурился, хотя это и казалось невозможным, майор.
- Играю в чужие игры, - нехотя отозвался я.
- И что в результате получается? - заинтересовался Юлдашев.
- Да ничего путного не получается, - честно признался я. - Но все же сыграю ещё разок. Чего же не сыграть?
- Надеешься выиграть? - промурлыкал майор.
- А это уж как фишка выпадет, - подмигнул я ему.
- А как на все это смотрит остальной народ? - майор пристально посмотрел на остальных. - Вы же трезвомыслящие, более-менее обеспеченные люди. Может быть, довольствуетесь отступными? По пятьдесят тысяч на нос это даже для вас солидные деньги. Так как, народ? И все ваши проблемы останутся в этой самой квартире. Ну?!
Ответом ему была тишина. Все переглядывались между собой, отводили взгляды. Молчали. Мне не хотелось терять время на разговоры, но все же я не выдержал, и сказал.
- А что ты так хорохоришься, майор? У меня, например, уши глиной не замазаны, я все слышал, о чем ты тут так увлекательно беседовал с Трифоном. Так что, считай, что и мы в твое досье заглянули. И не за одними нами, как я понимаю, погоня будет. Ты сам за флажками оказался. Или я не прав?
Слова мои попали в цель. Майор окрысился на меня.
- Это мои проблемы! Ты о себе думай! Так что скажет народ? Ничего? Народ, как всегда, безмолвствует, - подытожил майор. - Тогда повторяю ещё раз правила игры. Правила простые: никаких правил. Ваша задача проста, как валенок. В течение сорока восьми часов вы должны остаться в живых, сохранить деньги и товар и через сорок восемь часов вернуть его мне, можно раньше. Тогда, и только тогда, вы получаете по пятьдесят штук зеленых и свободу. Жить или умереть вам дальше, это уже, как выражается наш друг Костя, как фишка выпадет. Лично я гарантирую, что мои люди вас не тронут, что я отдам вам обещанные деньги и дам паспорта.
И не пробуйте даже смотаться из города. Мне хотелось бы испытать нашу систему обнаружения в деле. Я предупреждаю честно, что весь транспорт будет под контролем. Еще один нюанс. По пятьдесят штук на нос и мои гарантии вы получаете только в том случае, если приносите мне весь товар и все деньги полностью. И то и другое по частям, равно как и вас по одиночке я не принимаю. Ну что, сверим наши часы?
- Как с вами связаться? - спросил каким-то деревянным голосом Сергей, впервые за все время подав голос.
- Связаться со мной проще простого. Вот номер радиотелефона. Наберете эти цифры, услышите длинный гудок и не дожидаясь ответа, или когда кто-то снимет трубку, скажете что у вас сообщение для майора Юлдашева, и не называясь, скажете где вы стоите, или куда идете. В течение двадцати-тридцати минут я к вам подъеду. Еще вопросы есть?
- Нам оставят какое-то оружие? Кроме этого автомата, - спросил я, и поспешил добавить. - Для самозащиты. Вдруг люди Корнея засекут нас.
- Хорошо стреляет тот, кто стреляет последним, так что ли? усмехнулся майор.
- Не совсем, - поправил я. - Хорошо стреляет тот, кто не промахивается.
- А что? - тронул тонким пальцем усики майор. - Неплохое правило. Посмотрим, как будет это выглядеть на практике. Хотя фрагменты из твоего творчества мы уже посмотрели. Ничего, кое-что можешь. Только вот по поводу оружия я вас разочарую. На войне как на войне. Потерял оружие - добудь в бою. И потом, у вас осталось ещё кое-что под ванной, или где там еще? Правда, Галя? Ты же оттуда взяла автомат?
Галя стояла, пытаясь поджечь его взглядом, но майор попался какой-то невозгораемый, как сейф. Он встал с кресла, махнув бойцам, которые тут же потянулись на выход, не спуская глаз с меня, а я не отводил ствол от майора.
- Извините за беспорядок в соседней комнате, - развел руками майор. Так получилось. И не смею вас больше задерживать, тем более, что время пошло и наше соглашение вступило в силу. Надеюсь, до скорой встречи.
Он направился к двери, и выходя остановился, оглянулся, восхищенно покачал головой, заметив что-то, и сказал, глядя мне в глаза:
- Вы тут уберитесь, ладно? Под креслом не мешало бы пылесосом пройтись.
У меня все внутри оборвалось. Глаза майора смеялись. Он козырнул, демонстративно посмотрел на часы, постучал многозначительно ногтем по циферблату и вышел. Я оглянулся на вытянутые, измученные нервным напряжением и испуганные лица моих друзей, и бросился к двери, вслушиваясь в то, что происходит на лестнице.
Как только стихли шаги по ступеням и захлопнулась дверь в подъезде, я тут же кубарем выкатился на лестницу, сопровождаемый дружным воплем ярости и отчаяния моих компаньонов поневоле, решивших, что я делаю от них ноги.
А стоило бы, ей богу!
Глава двадцатая
Сумка моя так и лежала в углу. В темноте подъезда ни люди Трифона, ни люди Юлдашева её не заметили. Впрочем, подъезд их мало интересовал. Если бы они знали!
Я перекинул сумку через плечо, открыл, нашарил в ней поверх тугих пачек денег два пистолета и опустил один из них в правый карман, а второй заткнул за пояс под куртку, автомат положил в сумку, чтобы он был под рукой, но все же не так заметен.
Прислушавшись к улице, я осторожно приоткрыл двери. Перед подъездом никого и ничего не было. Даже микроавтобус бандитский куда-то исчез. Я не сразу вспомни, что люди Юлдашева отогнали его в сторону, и на него-то и клюнул сначала Бульдог, а следом за ним и Корней. Ну что же, все так и должно быть: профессионалы работают, они мусор не оставляют. По крайней мере на улице. Нас эта привычка Юлдашева очень даже выручила.
Интересно, где он сам и его люди? Ушли, или притаились где-то рядом? Надо было выйти и осмотреться. Так я и сделал.
Вышел я из подъезда и осмотрелся. И такое у меня ощущение, словно я в детстве вышел на улицу после долгой болезни и настолько мне все ново в этом давно привычном мире, и столько я замечаю всего нового в том, мимо чего только вчера проходил не глядя. Солнышко на небо светит, белое облачко куда-то плывет не спеша. Птичка по каким-то своим птичьим неотложным делам полетела. Вроде ничего особенного, а на самом деле - жизнь всяческая происходит.
Неожиданно для самого себя присел я на корточки и как раз между двух своих башмаков увидел трещину в асфальте, через которую весело устремилась к небу трава. Муравьи снуют по невидимой муравьиной тропе туда сюда. Туда с грузом, тащат старательно травинки, веточки, какие-то кусочки. Хозяйственные люди эти самые муравьи...
- Ты с ума сошел! Ты чего тут делаешь, Костя?! - услышал я за спиной недовольный и взволнованный голос.
Это Серега выскочил за мной из подъезда, решив, что я удираю, и не получив сразу ответа, спросил тупо ещё раз. - Что ты делаешь?
- Смотрю, - не очень ласково огрызнулся я, даже не повернув головы.
- И что ты там увидел жизненно интересного? - ехидно поинтересовался Серега.
- Жизнь там происходит, - ответил я. - Всяческая жизнь происходит, а мы какой-то хренотенью занимаемся. У них жизнь, а у нас суета.
Я встал и повернулся к нему. Мне было глубоко безразлично все, что рассказал этот майор про всех нас. Он просто подтвердил то, что я сразу же понял и без него, встретившись с друзьями через десять лет. Мы все просто очень чужие люди. А про все остальное, что с ними случилось, это не мне судить. Мне бы с собой разобраться.
Так что ничего против Сереги, да и против остальных, я не имел, но очень он не вовремя ко мне подошел. Я хотел вежливо послать его, но неожиданная злость накатила на меня. Мне нужно было выпустить на кого-то пар.
- Какого ты приперся?! - подступил я к Сереге. - Что ты от меня хочешь?! Иди к своим гладким бабам, к сытому и богатенькому Лешке, что тебе от меня надо?! Зачем я вам нужен?! Ты что - не понимаешь, что кончилась школа? Кончился институт! Теперь другая школа, другие оценки. Теперь каждый сам за себя! Ты что, не понимаешь этого?!
- Не блажи! - прикрикнул Сергей, брезгливо поморщившись. - Ты не на паперти, здесь не подадут. Ты чего выступаешь?! Ты что - не понял, что нам сказано?!
- Кем сказано?! - выкрикнул я ему в лицо, не в силах взять себя в руки. - Положил я на тех, кто это сказал!
Серега тоже завелся. Он надвинулся на меня, и глаза его стали сумасшедшими. Я знал, что бывает, когда у него становятся такие глаза. Но мне было ровным счетом на все на это наплевать. Со времени студенчества я и не такие глаза повидал, и не таких крутых, как этот располневший бугай, обламывать приходилось. Тем более, что мне хотелось драки. Мои нервы, сжатые в комок, должны были выпрямиться. Только я не хотел начинать драку.
