– Попробуй, – с насмешкой отозвалась я и приготовилась слушать.
– Уж и не знаю, стоит ли… – замялась Соня, но под моим насмешливым взглядом все же решилась. – Тебе ведь ни разу так и не пришло в голову, что ты убила действительно невиновного человека? Да?
– Что ты хочешь этим сказать? – немного растерялась я. Мой изумленный вид, похоже, порядком приободрил собеседницу и придал ей уверенности.
– Удивлена? То-то же. Вы все, как последние глупцы, безоговорочно поверили в виновность Игоря! Хочешь, я расскажу тебе, как все было на самом деле? – Я настороженно кивнула. – Только ты должна пообещать мне одну вещь.
– Какую?
– Никогда и ни за что не рассказывать Ивану о том, что ты сейчас услышишь. Ты не думай, я не о себе, я о нем беспокоюсь. Он и так весь извелся, обвиняя себя в смерти друга… Страшно представить, что с ним будет, если он узнает, что Игорь действительно погиб из-за него… Вернее, из-за его предательства. Пусть даже ненамеренного. Я ведь всегда ему говорила: нельзя доверять врагам и сомневаться в друзьях. Недоброжелатели, как демоны зла, постоянно кружат и кружат вокруг нас, подбивая отречься от близких людей, усомниться в них, обидеть… Нужно быть стойким, и тогда силы зла будут бессильны против тебя.
Я устало прикрыла глаза. Речь Сони все больше и больше походила на бред. У меня просто не было сил слушать ее возбужденный голос. Хотелось вскочить и закричать, до того бесила меня эта ненормальная женщина.
– Я же пообещала тебе, что ничего Ивану не скажу, – медленно сосчитав до десяти и немного успокоившись, напомнила я, – можешь начинать рассказывать, кто на самом деле убил попа и всех остальных несчастных, замешанных в этой истории.
– Всех этих людей убила я. А Игорь никого не трогал, – торжествующе выдала она и уставилась на меня, проверяя, достаточно ли сильное впечатление произвели ее признания. Мне даже притворяться не пришлось. У меня в буквальном смысле челюсть отвисла от ее слов. Соня удовлетворенно улыбнулась и весьма охотно продолжила свой рассказ: – Вытаскивать машину из-под обрыва мы с Игорем вместе поехали.
– Но тебя же на посту в тот день не было. – Я старательно пыталась осмыслить услышанное.
– Все правильно, – кивнула собеседница, – Ванька послал Игоря за машиной одного. Он воспользовался возможностью и заскочил по дороге домой. Ну, покушать чего-нибудь и меня проведать. Я решила ему компанию составить. Так я и оказалась в лесу. Ну а дальше все закрутилось. После того как я чемодан тот нашла, деньгами набитый. Кстати, деньги чудные какие-то там лежали. Не похожие ни на рубли, ни на доллары. Я даже сначала их за бумажки обычные посчитала. Я уж потом только узнала, что это те самые евро, про которые по телевизору и по радио постоянно говорят. А видеть их в нашей деревне пока не приходилось… Я что-то мысль потеряла. Не помнишь, на чем я остановилась? – Соня устало провела ладонью по лицу.
– На том, как ты в машине Ксенофонта чемодан нашла, – торопливо напомнила я. Я, честно сказать, в какой-то момент испугалась, что Соня замолчит и я не услышу окончание этой истории.
– Ну да, правильно. Я нашла чемодан. Обрадовалась жутко. Еще бы, такая удача сама приплыла в руки. Только Игорю я ничего говорить, конечно, не стала.
– Почему?
– Он знаешь какой порядочный был! – улыбнулась собеседница. – Сразу же бросился бы искать владельца денег, и мы с носом остались бы. Тут надо было действовать хитрее. Я чемоданчик-то запрятала до поры до времени. Пока не придумаю, как его преподнести половчее Игорю. Мы оставили разбитую машину на ферме и поехали домой. А тут как раз этого попа и вынесло на дорогу. Игорь остановился и начал ему насчет машины докладывать: как и где ее найти можно. Ксенофонт, как клещ, в него вцепился, начал требовать, чтобы мы его довезли до фермы. Ну, Игорь и согласился. Вернулись мы к машине. Поп, само собой, сразу за чемоданом ринулся, только его там, естественно, уже не было. Он скандалить начал, Игоря вором обзывать. Тот растерялся сначала, потом нас с Ксенофонтом оставил у машины, а сам к Михалычу побежал, расспросить, не появлялся ли кто на ферме после того, как мы уехали. Поп все разорялся, обзывая всех жуликами. Он меня так достал! Да и за Игоря обидно стало. Короче, показала я ему чемодан. Он так обрадовался, что аж все жиры ходуном заходили. Я смотрела на его лицо, отечное с похмелья, на трясущиеся ручонки и стало мне, честно говоря, противно. Я уже таких планов для нас с Игорем на будущее настроила, и квартиру шикарную, и машину, я ведь тоже могу научиться водить. Говорят, это совсем несложно… А без этого волшебного чемоданчика все мои мечты превращались в пшик… Оставался служебный уазик, дом в ненавистной деревне, пост ГАИ на двадцать третьем километре. Тоска… Ты меня понимаешь?
Я промолчала, ошарашенная услышанным, и уже догадывалась, какие откровения ждут меня дальше.
– Конечно, понимаешь. У тебя-то жизнь совсем другая. Красивая машина, квартира в городе, мужики за тобой толпами бегают… – Соня вздохнула. – Мне тоже так хотелось жить. Я достала из сумочки нож, который на всякий случай у Игоря в бардачке взяла, когда мы УАЗ у главного входа оставили, и всадила попу в горло. Потом аккуратно вытащила из рук чемодан. Когда подошел Игорь, все уже было сделано. Ксенофонт валялся на земле. Игорь долго не мог в себя прийти, только воздух ртом хватал и ничего не говорил. Я расплакалась, сказала, что случайно все получилось… Даже не помню, что я там еще ему наговорила. Вместе мы затащили тело попа в машину. Он оказался таким тяжелым, что нам пришлось порядком потрудиться, пока мы посадили его в «пятерку». Потом Игорь заметил, что Ксенофонт подает признаки жизни. Обрадовался, как ненормальный, и послал меня срочно к Михалычу звонить. Ну, скорую вызвать для батюшки. Я послушно побежала. Передала сторожу все, что мне Игорь велел, а потом вдруг испугалась. А если врачам удастся Ксенофонта спасти? Он же в тюрьму меня упечет за попытку убийства. И денег я снова лишусь… Особенно размышлять мне некогда было, Михалыч уже номер скорой набирал… В общем, его тоже пришлось убить. Его же собственным ножом. Он на столе прямо перед ним лежал. Я вообще-то нормально к нему относилась, он добрый был старик, почти сосед. Но у меня выхода другого просто не было. Игорь, не дождавшись меня, сам прибежал в комнату сторожа и чуть в обморок не упал, увидев еще один труп.
Делать было нечего, пришлось рассказать ему всю правду. На Игоря было страшно смотреть. Он даже побледнел, вернее, посерел, когда услышал мой рассказ. Долго молчал, потом начал меня уговаривать пойти в милицию с повинной. Мне стало жутко. Я больше всего боюсь замкнутых помещений. Особенно маленьких. В камере я с ума сошла бы в два счета, это точно… Я целый час рыдала и уговаривала Игоря не выдавать меня и оставить все как есть. Он в конце концов согласился. Да и не могло быть иначе. Он же любил меня. Мы никак не могли решить, что делать с трупами дальше. И тут около машины Ксенофонта появились вы с соседом. Игорь, увидев вас из окна, приказал мне срочно отправляться к машине и ждать его. Я послушалась. Кстати, там, в уазике, я крест Ксенофонта нашла. Он оборвался, похоже… Выбросить его надо было, а я сдуру спрятала его в сиденье. Как будто бес меня попутал… Даже Игорю ничего не сказала, понимала, что это улика… Значит, я в машине сидела, а Игорь спустился вниз. Ему необходимо было забрать нож, который остался в горле попа. Сначала он побоялся вытаскивать его до приезда скорой помощи, а теперь миндальничать некогда было, ведь по орудию преступления милиция в два счета на него вышла бы. Вы постоянно крутились поблизости, но Игорь все же выбрал момент и вытащил нож, да еще и веревку на шею набросил, чтобы запутать дело больше. Потом мы уехали. Вот и все. Как видишь, Игорь не убивал никого из этих двоих.
– Не буду скрывать, все, что ты рассказала, – для меня полнейшая неожиданность, – медленно подбирая слова, с трудом выдавила я из себя. Мне было жутко находиться наедине с этой женщиной, которая рассказывала о том, как убивала невинных людей просто так, даже без причин… Но я должна была пересилить себя и, пользуясь необъяснимым приступом откровенности, накатившей на возбужденную женщину, выяснить как можно больше подробностей этого злополучного дела.
– С Ксенофонтом и сторожем все более-менее понятно. Ну а мы-то с Виктором чем тебе помешали?
– Да ты, я смотрю, не только дурочка, но и лицемерка порядочная… Думала, денежки прикарманишь и будешь жить нормально? Но ты же их совершенно не заслужила. Ну, что ты сделала, чтобы отнять их у меня? Я двоих человек убила, рисковала свободой, счастьем да всем на свете… а ты?
– Послушай, Соня… Я поражена… С чего ты вдруг решила, что я забрала эти деньги себе?
– Не обязательно ты… Твой сосед мог прикарманить чемоданчик. Но ты все равно в курсе была. Правда?
Я молча пожала плечами. Да и что можно было на это ответить?
