— Логично. — Шумков задумался, покручивая в руках зажигалку. — Хорошо, частным порядком я добуду для вас информацию. Надо будет, подключим еще одно частное лицо. Если засветитесь, долго вам не придется баловаться грибками.
— Ясно! Спасибо! — воспрял духом Фидинеев. — Как говорится, так на так. Помните, как они выкрали из Тюмени командира наших рижских омоновцев?
— Я против таких методов и никогда официально на это не пойду. Но вам, в частном порядке…
«Слишком часто он упирает на это слово», — подумал майор и уже прикидывал, как возьмет отпуск, может, удастся обернуться быстро и еще ухватить кусок грибного лета?
Проходили дни, от полковника ФСК Шумкова не было никаких вестей. Фидинеев нервничал, и в одно из воскресений принялся выпаривать два небольших бочоночка под грибы. Он не признавал никаких банок с крышками, консервированием занималась жена. Впрочем, зимой он ел и то и другое, просто на это ненавистное мытье, еще более ненавистную стерилизацию-пастеризацию у Фидинеева не хватало терпения и тщания в работе.
Еще надо добавить, что у Фидинеева в Андрейкове был небольшой родительский домик. В нем жил престарелый отец — мать умерла много лет назад. Здесь он и занимался всеми грибными делами под нескончаемые стариковские советы.
И вот когда на пороге дома возникла фигура коренастого незнакомца, одетого по-дачному, Фидинеев не сразу узнал в нем полковника Шумкова: в обычное время — весьма элегантного мужчину в безукоризненном костюме, с дорогой старомодной заколкой на ярком галстуке.
— Неужели? Товарищ полковник! — Он подавил радость и перешел, как всегда, на шутливый тон: — Какие люди, и без охраны?!
Шумков приветливо похлопал майора по плечу, поставил на табурет объемистый картонный ящик из-под вина — на столе появилась бутылка какого-то явно очень дорогого, не нашего… К ней — яркие банки, яблоки и даже торт.
— Надо отметить, — сказал полковник.
Отец Фидинеева молча пошел за традиционным салом и остатками жареной курицы, а явился, пыхтя, чуть ли не с полуведерной бутылью самогона собственного строго засекреченного рецепта. Фидинеев мимоходом подумал: «А еще сыщик! Не знал, где и как можно тайно хранить этакую бутыль. Впрочем, оставалось одно место, куда он не додумался заглянуть, — колодец».
После получаса беседы ни о чем Фидинеев сказал отцу:
— Батя, сходил бы ты до Миндилеевны, поговорите за жизнь…
— А может, еще куда подальше пошлешь? — обиделся старик и с тоской посмотрел на початую бутыль.
— Не волнуйся, кроме тебя, эту отраву никто не выдержит. Угости лучше Миндилеевну — шибче беседа пойдет.
Отец поворчал в усы, но засобирался, нацедив пол-литровую бутылку и взяв половину торта.
Из подробного рассказа контрразведчика выходило следующее…
Латвийская фирма «Салманис» закупила на металл совхозный склад под Вязьмой и перепродала его Швеции. Те же люди вместе со складом вывезли всю шарповскую видеотехнику и Марафона. Куда делась сама фура — неизвестно. Телевизоры, начиненные «гномами», открытым путем разошлись по всей Прибалтике, а может быть, и дальше.
Теперь о Воеводине-Марафоне… Он осел под крышей фирмы «Салманис», купил скромный особнячок в Дубултах под Ригой. Но есть очень веские предположения, что он выполняет заказы в качестве киллера, попросту говоря — наемного убийцы. Недавно вернулся из Молдавии, где был в тот же день застрелен в подъезде собственного дома известный депутат-бизнесмен. Сейчас отдыхает, загорает с девицами на пляже, кутит в дорогих ресторанах.
— Вот мы добыли фотографию, — полковник достал из бумажника снимок.
На фотографии был изображен уголок ресторана или бара. Среди сидящих за богатым столом людей выделялось продолговатое лицо, в котором Фидинеев безошибочно узнал Марафона — за это время он столько раз рассматривал снимки, изъятые в квартире его отца, добытые из разных уголовных и личных дел…
— Не раздумал? — вдруг спросил полковник и пристально посмотрел на майора.
— Как можно?! Завтра же ухожу в отпуск…
— Приятно работать с такими людьми. После операции милости прошу в мою контору. Да, в помощь тебе я даю одного человека. Он у нас не работает, но это неважно. Он подсядет к тебе в Минске. На той стороне, сразу за границей, вас будет поджидать местный человек с машиной БМВ и латвийскими номерами. Он — за шофера и проводника. Его подставлять никак нельзя, в захвате он не участвует. Короче, находите виллу Марафона, кстати, там он носит имя Рудиса. Установите небольшую слежку, покрутитесь на пляже, в кабаках — а там полный экспромт, хотя все технические детали похищения — за минчанином. Он расскажет.
— Оружие? — поинтересовался Фидинеев.
— Только не табельное. Я тебе привез чехословацкого производства. Минчанин тоже вооружен — пистолетом-автоматом и еще кое-чем из области химии. Если не выйдет с похищением, придется…
— Уничтожить?
— Так точно. Мы не знаем, сколько еще «заказов» предстоит выполнить Марафону. Я не хотел бы, чтобы он еще раз появился с этим у нас. Теперь пройдемся по карте твоего следования до Минска и далее до границы — это обходной путь. — Шумков достал тонкий листок кальки с топографическими знаками.
Они выпили еще по рюмке, задымили сигаретами.
— А ты знаешь, майор, мне более по душе дедова настоечка, всякие там испанские напиточки — для слабонервных девиц.
— Приходилось там бывать? — осторожно спросил Фидинеев.
— Молодец, поймал на слове, — рассмеялся полковник. — Приходилось. И даже посидел в тюрьме…
— Что у вас за работа!
— Скажу одно: после такой работы уже ничего не страшно, никакие жизненные ситуации.
— А семья?
— Семья пока там, но скоро приедет. Я ведь работал во внешней разведке нелегалом. Еще с юности. Завел семью, как все молодые испанцы.
— А язык?
— У меня мама преподавала испанский…
— Интересная работа…
— Интересная была в молодости, когда я был экспресс-курьером и мотался по всему миру.
— Что это такое?
— Это когда надо доставить для «поддержки штанов» нашей агентуре, ну, скажем, в Бразилию, один хороший бриллиант. Осечки исключались, я был наделен исключительными правами.
— Приходилось к ним прибегать?
— Приходилось. Однако, майор, я расслабился, давай за дело. Надо подумать о том, если вдруг вы засветитесь с оружием и без документов. Здесь у меня нет никакой легенды, потому что она не поможет. Но вы беженцы из России, беженцы из-под стражи за участие в известных октябрьских событиях в Москве. Выручать будет человек оттуда, а точнее «зеленые». Я тут тебе немного приготовил…
Опустим подробности маршрута Фидинеева до Минска и границы с Латвией. Первая часть не представляла никакого труда, вторая была несколько утомительной из-за сельских объездных дорог. «Запорожец» Фидинеева держался молодцом, но немного раздражал молодого парня, который по договоренности с полковником Шумковым подсел к майору в условленном месте под Минском. У него было миловидное, почти девичье лицо, что никак не вязалось с коренастой атлетической фигурой. Из дорожного разговора Фидинеев догадался, что Костя (так он назвался) имел или имеет отношение к службе безопасности.
На одном из привалов Костя показал все свое снаряжение, научил им пользоваться майора — видимо, это входило в план операции. Сам любитель оружия, Фидинеев с восхищением покрутил чешский пистолет-автомат «скорпион», мельком глянул на газовые баллончики, наручники, бинокль, насадки-глушители… Заинтересовала его электрошоковая дубинка.
По плану выходило: «вырубать» Марафона будет Костя, а Фидинеев должен лишь подстраховывать, что называется, быть на подхвате. Все смертоносное снаряжение предполагалось укрыть в тайнике БМВ. Багажник машины предназначался для Марафона.
В небольшом селении на берегу живописной приграничной речки их уже поджидал седой человек лет пятидесяти. Говорил он с заметным акцентом. Из крайнего кирпичного домика вышел худощавый старик, пригласил войти. На кухне хлопотала хозяйка.
После обеда перенесли все боевое и специальное снаряжение в гараж, где стоял синий БМВ Пауля — так назвался седой, — упрятали в тайник машины. Место ее занял «Запорожец» Фидинеева.
БМВ рванул с места, слегка придавив зазевавшуюся курицу, помчался к лесу. Седой крутил баранку с лихостью мотогонщика, то и дело сворачивая на еле приметную колею. В какой-то момент стремительно съехал вниз, с ходу пересек мелководье речки, выехал на небольшое поле, остановился и с пафосом произнес:
— Я рад вас приветствовать на гостеприимной латвийской земле. Через четверть часа мы въедем на территорию моего имения «Мильда». Это старомодное имя, наподобие вашей Феклы, Дуни, Фроси… Так звали мою бабушку, владелицу имения. Советская власть имение отобрала, а нынешняя — вернула. И еще. — Пауль обернулся к Косте, сидящему на заднем сиденье. — Вы оба изрядно пьяны, если кто будет интересоваться, влезать в разговоры. Короче, до самого места вы все время — в стельку, а запах алкоголя в машине я устрою наилучшим образом, закусывать не надо…
