– А Адольф Алозиевич сам, случаем, не того? – спросил Федор, уже без ерничанья.
– Он был полувампиром. Его когда-то на поле сражения, во время битвы на Сомме, кусали и, так сказать, недокусали французские упыри. К невероятному сожалению, надо сказать, что Адольф пережил шок, чуть не ослеп от переживаний, долго лежал в госпитале. А когда оклемался, решил стать сверхчеловеком и основать расу суперлюдей. Кстати, и последняя российская императрица тоже была полувампиром – все знавшие ее подчеркивали, что она не выносила электрический свет и предпочитала полумрак и свечи. Распутин, вертевшийся около нее и царя, был марионеткой в руках вампиров, которые управляли в то время страной.
– А великий кормчий всех времен и народов? – осведомился журналист. – Его очень многие, с учетом миллионов жертв, считают вурдалаком. В переносном смысле. Или он был им в действительности?
– Сталин нет, а вот числившийся в его наследниках Андрей Жданов, умерший в самом расцвете сил и лет, скончался не без помощи вампиров. И не нужно думать, что власть была не в курсе. Отчего Сталин маниакально боялся покушений на свою драгоценную жизнь, хотя вся Советская страна считала его живым богом и никому в голову не могла прийти еретическая мысль убить генералиссимуса? Он опасался их – вампиров! Поэтому и затеял незадолго до смерти «дело врачей»: среди медиков вампиров в самом деле в любую эпоху гораздо больше, чем среди представителей иных профессий, – доступ к крови неограниченный. Кстати, представители альтернативной версии человеческой истории, с учетом влияния вампиров, думают, что и смерть Ленина в не самом преклонном вообще-то возрасте была вызвана покушением, то есть произошла от его последствий – только не Фанни Каплан, а вампира. Ильича откачали, и он был так напуган, что решил свернуть социалистический эксперимент, поэтому и провозгласил нэп. Так вампиры пытались повернуть развитие событий в выгодную для них сторону, а им было выгодно, чтобы Советская власть потерпела крах и восстановился прежний строй, где вампиры были истинными кукловодами. Что же касается чисток... Они объясняются не одним лишь желанием руководителей страны уничтожить врагов народа, реальных или мнимых. Уничтожали тогда не только приверженцев царского строя, оппозиционно настроенную интеллигенцию, старых большевиков, не желавших усиления власти Сталина. В том числе уничтожали и их, вампиров.
Лера, краем уха слушая Юлию Михайловну, листала старинный трактат. Попадались в книге и литографические оттиски, и рассматривать их было интересно.
– Вот ведь черти, эти вампиры! – воскликнул Федор. – Не удивлюсь, если в итоге Союз тоже они развалили. А среди нынешнего руководства есть... Ну, они?
– Это тайна, покрытая мраком, – уклонилась от прямого ответа Юлия Михайловна. – Тем более надо искать не на свету, как в прямом, так и в переносном смысле. Известные политики возникают на публике по большей части именно днем. Так что вампирами они не являются. А вот кто стоит за ними... Кровососы не любят, когда кто-то пытается лишить их власти и привилегий.
– Паразиты! Типичные паразиты! – хлопнул себя руками по коленками Федор, вспомнив рассказ Дианы. – А что они еще учудили? «Кубинский кризис» тоже их лап дело? А война в Ираке?
– Вполне возможно. Задайтесь, например, вопросом: что послужило толчком для Великой Французской революции? – ответила Милованова. – Вовсе не противостояние черни и правящей элиты, дворянства, клира и буржуазии. Сами подумайте – кто выгадал больше всего от крушения прежней феодальной системы?
– Наполеон? – предположил неуверенно Федор, в истории разбиравшийся на троечку.
– Наполеон был опять же их марионеткой! Многие мемуаристы отмечают, что министр иностранных дел Франции Талейран, служивший и старому королю, и Наполеону, и новому королю, богатейший человек Франции первой трети девятнадцатого века, гордившийся тем, что принес и поочередно нарушил за свою жизнь около полутора десятка взаимоисключающих клятв, бравший взятки ото всех – врагов, друзей, союзников, противников – миллионами в золоте, днем спал, а бодрствовал ночью. А если днем и не почивал, то предпочитал находиться либо в затемненных помещениях, либо перемещаться в наглухо закупоренных каретах.
– Точно кровосос! – заявил Федор. – Но ведь Тайлеран умер?
– Уничтожили в итоге свои же, когда он стал тянуть одеяло на себя, – ответила писательница. – Сами его ликвидировали. От революции во Франции выгадала буржуазия. Именно она буквально зажирела, как мухоморы на куче навоза, после того как аристократию лишили реальной власти. Среди дворян тоже были вампиры, и немало, так что, по сути, происходила борьба вампиров с вампирами. Победили те, что приспособились к новому времени. И буржуазия правит Францией вот уже больше двухсот лет без перерыва. А за ней стоят опять же они – наши клыкастые друзья.
Лера, перевернув страницу, уставилась на литографию девушки лет восемнадцати-девятнадцати. Это была дочь Альбрехта ван дер Квалена, звавшаяся, как и она сама, Валерией. Что за совпадение! Но занятнее всего было то, что та Валерия была очень похожа на нее, Леру Грушину. Если прикрыть рукой старинную прическу и мысленно заменить платье с завышенной талией, под самой грудью, совершеннейше в соответствии с модными веяниями той эпохи, то Валерию ван дер Квален можно было бы назвать зеркальным отражением Леры Грушиной.
То, что Лера добралась до портрета, не ускользнуло от внимания Юлии Михайловны. Писательница развернула книгу и продемонстрировала литографический оттиск Федору.
Журналист ахнул и почесал нос:
– Только не говори, Лерочка, что ты тоже вампир. И что здесь изображена ты двести лет назад. О, я же ничего о тебе не знаю! И когда мы вылезли наружу, было уже темно... ты – вампир!
Крылов в панике схватил десертную ложку и зажал ее в руке, как кинжал.
– Федор, ты что, чая опился? – удивленно посмотрела на него Лера. – Я всю жизнь была Лерой Грушиной. И солнечного света не боюсь.
– У вас есть синяя лампа? – спросил Федор Юлию Михайловну. – Принесите! Надо устроить Лере тест на вшивость. А то ваш Васильев был очень похож на Козлова, их считали разными людьми, но личность была одна, к тому же кровососущая. Лампу, лампу! Да поживее!
Писательница вышла из комнаты, а Лера ощутила страх: ведь Филипп сказал, что она – потомок полувампира. Да и сам Филипп припадал к ее руке...
Вернувшаяся Юлия Михайловна, включив синюю лампу в розетку, направила луч Федору в лицо. Тот завопил, и писательница саркастически заметила:
– Федор, вы так визжите, как будто ультрафиолет прожигает в вашем теле дыру. Так и быть, проверку вы прошли. Вы не вампир. Я, к слову сказать, тоже.
Она посветила себе на руку, а затем направила лампу на Леру. Девушка укоризненно заметила:
– Федор, ведь в коридоре, где мы встретились, горели как раз синие лампы. Будь я вампиром, то уже там превратилась бы в головешку. Кстати, а почему вампиры боятся солнечного света?
Юлия Михайловна выключила лампу и положила ее на комод.
– Начну немного издалека. Люди скандинавского типа, со светлыми и в особенности рыжими волосами и с голубыми глазами, очень быстро обгорают на солнце. А те, у кого кожа от природы смуглая, могут часами жариться на солнце, не рискуя заработать волдыри. Или другой пример: среди жителей Африки, чьи предки гораздо дольше жили в саванне, где приходилось проявлять чудеса ловкости, спасаясь от диких животных, намного больше выдающихся бегунов, чем среди европейцев или американцев. И в том, и в другом случае все определяется генами. Вампир-вирус, как называют его посвященные, влияет на обмен веществ и внедряется в ДНК, в результате чего кровососы обладают рядом особенностей: их тело не изнашивается, а клетки не включают программу смерти, регенерация происходит в ускоренном темпе. Однако вампиры не в состоянии размножаться половым путем. Вампир-вирус можно только приобрести, а не передать по наследству. Еще одной особенностью является гипертрофированная реакция на солнечный свет. Медицине известны редкие генетические заболевания, как, скажем, болезнь Гюнтера, при которой пациенты не выносят ультрафиолета, и даже пять минут на солнце могут привести их к коллапсу и смерти. Но эти больные отнюдь не вампиры: они не питаются кровью и не живут вечно, хотя в их организме включается тот же механизм, что и в теле вампиров.
Федор, стукнув по литографии Валерии ван дер Квален, воскликнул:
– Но почему тогда наша Лера так похожа на эту девицу?
– Федор, не нужно пытаться объяснить поразительное сходство тем, что Лера вампир, что Валерия ван дер Квален и Валерия Грушина одно и то же лицо, – заметила писательница. – Наша Лера – потомок Валерии ван дер Квален, вот и все! Случается, что прапраправнучка как две капли воды похожа на свою прапрапрабабушку. Но так как в подавляющем большинстве случаев современные люди не имеют возможности сравнить свою внешность с внешностью своих далеких предков, то никому и не бросается в глаза игра природы. И опять же дело в генах!
