— Рассказывайте все по порядку, — попросил следователь. — С того момента, как вы позвонили Ирине по телефону. Можете выпить воды, если хотите.
Трясущимися руками она взяла стакан, поданный Мелешко, и, судорожно глотнув воды, начала рассказ. Перед присутствующими в кабинете стала выстраиваться картина трагических событий, в основе которых лежала глупость человеческая.
* * *
Услышав в трубке радостное «алло», Калерия возмутилась. Точно так же все будут радоваться и после ее смерти!
— Ира… — трагическим тоном проговорила она. — Ты меня узнаешь?
— Конечно! — Ирина засмеялась. — Что это у тебя с голосом?
— Голос как голос, — мрачно сказала Калерия. — Я тебя разбудила?
— Нет. Я путешествую по острову Пасхи.
— Что? — опешила она.
— Сегодня у меня ночь путешествий, — пояснила подруга. — Ярослав уехал в командировку, поэтому мне не остается ничего, кроме путешествий… Я думала, это он звонит.
— Как это — путешествуешь? — тупо спросила Калерия.
— Раскладываю на полу карту, достаю путеводители и — вперед! — В трубке послышался смех.
— Понятно, — пробормотала она. — Ирка, скажи, ты будешь меня вспоминать?
— Я о тебе и не забывала, — беззаботно ответила та.
— Я звоню, чтобы с тобой попрощаться…
— А что случилось? Ты куда-то уезжаешь?..
— Да, — сказала Калерия. — Далеко-далеко. Где меня уже никто не увидит. — И тут она зарыдала.
— Да что с тобой? — испугалась Ирина. — Ты напилась, что ли?
— Нет, — сквозь рыдания ответила Лера. — Я решила, что мне больше не стоит жить. Я никому не нужна!
— Что ты такое говоришь? — закричала ее школьная подруга. — Ты многим нужна! Ты красивая. Вокруг тебя мужчины роем вьются. Да и гример ты отличный, тебя в театре ценят…
— Причем тут это? — Калерия продолжала рыдать. — Ну и что, что гример? Меня никто не любит! Хоть ты-то будешь приходить ко мне на могилу?
— Перестань говорить глупости! — строго сказала Ирина. — Ты можешь объяснить мне, что случилось?
— А что тут объяснять, что объяснять?.. Я решила, что больше мне жить незачем. Я никому не нужна!
— Ты нужна мне. Ты нужна своим поклонникам. Ты красивая интересная женщина…
— Я красивая, я интересная! — истерически закричала Калерия. — Но меня не любят! А любят тебя!
— Все, хватит! — Ирина тоже закричала. — Немедленно прекрати истерику!
— Никакой истерики нет, — будущая самоубийца заговорила вдруг тихим голосом. — Я совершенно спокойна. Сейчас я спокойно достану флакончик с волшебным средством, и — адье, мон шер ами!
— Послушай… — По голосу Ирины было слышно, что она растерялась. — Послушай, Лерка, ты не могла бы немного подождать? Ведь полчаса или час ничего не решают, правда?
— А чего мне еще ждать?!
— Ты же сама позвонила, чтобы со мной попрощаться! Но я не хочу прощаться по телефону. Жди, я сейчас к тебе приеду!
— Зачем? — пробормотала Калерия, но в трубке уже звучали короткие гудки.
На улице начинался дождь. Впопыхах Ирина не захватила с собой зонтика, однако промокнуть она не успела — первая же машина затормозила возле нее.
* * *
Давние подруги сидели в неубранной кухне, пили чай и разговаривали о любви. Заплаканная Калерия твердила, что никакой любви не бывает, а все мужчины — сволочи. Сначала Ирина согласно кивала, а потом стала убеждать ее, что любовь все-таки иногда встречается на свете, и скоро Калерии повезет…
— Нет, — горько мотала головой та, — мне уже не повезет. Тебе-то в любви волшебный рубин помог, ты же сама говорила!
— А хоть и рубин! — улыбнулась Ирина. — Какая разница? Главное, что любовь есть. И ты ее обязательно встретишь!
— Мне волшебных камней никто не дарит!.. — усмехнулась Калерия. — Так откуда же любви взяться?
— Ну, я не знаю откуда! Но откуда-нибудь возьмется… Так что ложись-ка ты спать спокойно. Утро вечера мудренее.
— Нет! — сказала Калерия. — Я решила.
— Лерка, ну нельзя же быть такой дурой! — воскликнула Ирина. — Что мне с тобой сделать, чтобы ты забыла про эти свои глупости?
— Ничего, — трагически вздохнула гримерша. — Мне осталось только взять мой флакончик. И все кончится.
— А где он?
— Так я тебе и сказала!..
Мысль о том, что Ирина может заметить оставленный на видном месте в комнате энафицил, испугала Калерию. Под каким-то предлогом она покинула кухню и, схватив флакон, спрятала его в сумочку.
— Что ты собираешься принять? — спросила Ирина, когда она вернулась.
— Да какое тебе дело? — Калерия махнула рукой. — У тебя — волшебный камень, у меня — волшебное средство!
— Слушай! — вдруг воскликнула Ирина. — А хочешь, я покажу тебе свой волшебный камень? И дам подержать его в руках. Он мне помог, вдруг и тебе поможет?
— Ты что, его дома хранишь? — удивилась будущая самоубийца.
Ирина молча кивнула.
— А на свадьбе-то его как охраняли!.. — Калерия засмеялась. — Неужели не боишься, что тебя ограбят?
— О том, что рубин хранится у меня дома, не знает ни одна душа. Я дам тебе его подержать, и у тебя все обязательно наладится. Поехали ко мне!
— Не поеду, — сказала Калерия.
— Но ты же ничего не теряешь! — рассердилась подруга. — Попробовать-то можно?!
Минут через десять ей удалось уговорить Калерию поехать на улицу Маяковского… Была уже глубокая ночь, и старичок-консьерж, дремавший на своем посту, не заметил, как они прошли мимо его окошка.
* * *
Выпив второй бокал «Мартеля», Калерия уселась в кресле поудобнее и потребовала:
— Ну, показывай свое сокровище!
Ирина вышла из гостиной и вернулась, держа в руках деревянную шкатулку. Лера сразу заметила, что шкатулка не та, в которой рубин красовался в витрине на свадьбе подруги. Сам рубин, по ее мнению, тоже не представлял из себя ничего особенного. Стекляшка как стекляшка. В клубе «Двенадцать королей» он выглядел куда внушительнее…
— Ирка, а это точно он?
— Точно, — засмеялась владелица камня. — Он самый. Знаменитый рубин «Кровь инфанты». Разве я тебя когда-нибудь обманывала?
— На свадьбе он ярче играл, — разочарованно протянула Калерия.
— Рубины лучше всего смотрятся на синем фоне, — объяснила Ирина. — Подожди, я сейчас люстру зажгу…
Вернувшись к столу, она сама залюбовалась игрой рубина. Калерия выпрямилась в кресле, и багровые искорки заплясали в ее глазах. Ирина засмеялась.
— Ты что? — удивилась Калерия.
— Просто так, — сказала подруга. — Ну, давай… Возьми камень в руки и постарайся сосредоточиться.
Калерия осторожно вынула рубин из шкатулки и сжала в ладони… И внезапно почувствовала исходящее от камня тепло. Она зажмурилась. «Я люблю тебя», — вдруг прозвучало где-то совсем рядом. Узнав голос Лаптева, она вздрогнула и открыла глаза.
— Ну как? — улыбаясь, спросила Ирина. — Ты что-нибудь почувствовала?
— Не знаю, — ошарашенно прошептала Калерия.
— Вижу, что почувствовала, — засмеялась владелица рубина. — Давай еще раз.
— Не может быть… — Но когда Калерия опять зажмурилась, она снова услышала голос возлюбленного, а потом увидела его самого… Лаптев протягивал к ней руки и улыбался.
— Ира! — закричала она. — Дай мне этот камень! Ненадолго! Пожалуйста!
Улыбка исчезла с лица подруги.
— Не могу, Лера, — виновато произнесла она. — Извини, но я не могу этого сделать. Это очень опасно. Вдруг кто-нибудь узнает, что рубин у тебя?
— Да кто может об этом узнать! Ира, я умоляю тебя! Только на один день!
— У тебя теперь и так все будет хорошо, — тихо, но твердо сказала хозяйка камня.
— Но почему? — застонала Калерия. — Почему?
— Я уже объяснила, — Ирина опустила глаза.
В висках у Калерии застучало. Она заговорила быстро, взволнованно. Она была уверена, что в конце концов Ирина согласится… Ведь они столько лет знакомы!
Но подруга была непреклонна.
— Ну что ж? — наконец тяжело вздохнула Калерия. — Я тебя понимаю.
— Ты веришь, что теперь у тебя все будет хорошо? — спросила Ирина, с тревогой вглядываясь в ее ярко заблестевшие глаза.
— Верю, — ответила она.
— Ну вот и славно! Тогда я сейчас чаю принесу, а потом мы с тобой спать ляжем. Я тебе здесь, в гостиной постелю…
С этими словами она пошла на кухню. А Калерия схватила валявшуюся на диване сумочку, быстро достала из нее флакон с энафицилом и, ни секунды не раздумывая, вылила половину содержимого в бокал подруги…
Калерия не помнила, как она добралась до дому. Ее мучили угрызения совести, но надежда, что теперь у них с Лаптевым будет настоящая любовь, перевешивала все.
«У Ирины прекрасное здоровье, — уговаривала себя она. — Завтра утром она проснется как ни в чем не бывало».
