Поставив заново чайник, я ушла стелить Крючкову постель в комнату, где висел его костюм. Крючков остался на кухне колдовать над заварником.
Ой, что же я скажу завтра Маринке! Ой, что скажу!
Вот как жить после таких сюрпризов, а?
И я не знаю!
После легкого ужина, прошедшего в чинном молчании, я объяснила своему дорогому гостю правила поведения в моей квартире, самое главное из которых было не попадаться мне на глаза. После этого я ушла спать в свою комнату.
По пути досталось и Мандарину под хвост. А пусть не кидается под ноги, когда я злюсь!
Утром я проснулась от незнакомого мне нового ощущения. А между прочим это уже редкость в моем возрасте.
Если раньше Мандарин будил меня, упорно тыкаясь своей слюнявой пастью мне в лицо или куда ни попадя, то, похоже, сейчас он решил вопрос с моим пробуждением резко и кардинально. Мне показалось, что лежу я на своей постели вся мокрая, с головы до ног…
Как только эта чудовищная мысль окончательно сформировалась в моей еще не отошедшей от сна голове, я открыла глаза и увидела стоящего над собою Крючкова с весьма довольной физиономией. В руках Крючков держал большую кастрюлю. Именно из нее этот придурок только что и окатил меня.
Я попыталась вскочить и обнаружила, что мои руки и ноги связаны веревками.
– Доброе утречко, Ольга Юрьевна, – мерзко щерясь, поприветствовал меня Крючков.
Я промолчала, и он, не дождавшись от меня реакции на свое хамство, продолжил:
– Вы были настолько невнимательны вчера, что и не заметили особого привкуса в вечернем чае.
– Заметила, – хмуро сообщила я, – я еще подумала, что или заварка заплесневела, или у вас руки приделаны к другому месту, а не как у всех людей..
– Смешно, – одобрил Крючков и, присев рядышком, погладил меня по щеке: – Жить хочешь, Оля? Давай признавайся быстрее.
– Так бы и сказали, Андрей Николаевич, что вы маньяк, а то уж я подумала, что просто грабитель, – вздохнула я и отвернулась.
«Что же теперь делать тебе, Оля, – подумала я, – и что он, наконец, хочет?!»
– Приятно с вами общаться, – одобрительно кивнул Крючков, – на вопросы отвечать не хотите, отворачиваетесь, а еще культурная девушка, наверное.
Он резко нагнулся вперед и больно ударил меня ладонью по щеке. Крепко зажав пальцами мое лицо, он развернул меня к себе.
– Я хочу, чтобы ты мне все рассказала, а потом я подумаю, что с тобой делать, – проинформировал меня Крючков, откинул край намоченной постели и пересел ближе ко мне.
Он достал пачку сигарет из кармана тренировочных брюк, закурил и с удовольствием выпустил дым мне в лицо. Я молчала. А что я еще должна была делать?
– Ловко придумано, честное слово, – Крючков рассмеялся каким-то своим мыслям. – Кирилл катается к вам на свидания, мне он случайно обмолвился, что его девушку зовут Марина… Идиоты. Вас выдала собачка, Ольга Юрьевна!
– Что? – переспросила я, чтобы хоть что-то сказать. Пока я не поняла, чего от меня хотят, приходилось тянуть время. – При чем здесь Мандарин?
Я покосилась на окно. Уже утро. На работе ребята хватятся, что я отсутствую без предупреждения, и позвонят сюда. Или Виктор приедет. Он-то быстро разберется с этим параноиком.
– Потому что это ваша собачка, а не Маринина, вот почему! – триумфально выдал Крючков и радостно рассмеялся, словно только что классно пошутил.
– Почему вы думаете, что собака моя, а не Маринкина? – пробормотала я, успев подумать, что Маринка на вопрос Сергея Ивановича про мое отсутствие еще догадается сказать, что звонить никуда не надо. Она же оставила меня с мужчиной, который меня любит! Зараза она после этого.
– Ну хватит хохмить! – рявкнул этот влюбленный мужчина. – Собака ваша, потому что она ваша, она живет у вас, а не у Марины. Кстати, и сама Марина вчера заявила, что ваша собака, ваша. Я все слышал. И достаточно об этом… Как я понимаю, у вас с Кирой начались легкие разногласия?
– С кем, простите? – тихо спросила я, решив срочно выяснить, что же этому козлу от меня нужно.
– С Кириллом, вот с кем. Он ведь и тебя тоже кинул, да, Оленька?
Мое желание доискиваться правды исчезло, и я промолчала. Во всех фильмах про психов советуют с ними не спорить, а то, что я попала в руки именно к клиенту лечебницы доктора Блувштейна – есть у нас такое психиатрическое светило, – сомнений не вызывало. Нужно было тянуть время и срочно придумывать, как же спастись.
– Мне кажется, что на этом наше с вами знакомство должно подойти к грустному финалу, если вы резко и быстро не включите мозги, – подозревая меня в упорном желании молчать, угрожающе сказал Крючков. – Короче, Оля, где деньги, которые Кирилл спер у меня? Не делай только такую мордашку, тебе это не идет. Я прекрасно понимаю, что Кира тобой попользовался, а теперь решил с хвоста сбросить. Не зря же вчера он на тебя прыгнул. Самое смешное, что я своим присутствием тебе жизнь спас, а ты этого не поняла… Ну ладно об этом. Где деньги?
– Не знаю, – хмуро ответила я, и Крючков мне поверил!
– Возможно, – со вздохом сказал он. – Тогда давай рассуждать вместе. Первое: где вы с ним встречались помимо этой квартиры?
Требовалось поддерживать разговор, и я его поддержала.
– В кафе, – охотно ответила я и постаралась незаметно пошевелить руками. Тут же получив новый удар по лицу, я не выдержала.
– Да пошел ты к чертовой матери, придурок хренов! – заорала я. – Одни ненормальные меня окружают, честное слово! Какой Кира, какие деньги, какая собака?! Развяжи меня, кретин, и убирайся отсюда! Сам выясняй со своим Кирой, кто у кого что спер! Мне все это надоело! Слышишь ты, надоело! – я разозлилась не на шутку. Может быть, от долгого общения с психами и у меня в голове что-то сдвинулось, не знаю. Есть же психические пандемии. Вот я и заразилась.
Я задергалась и закрутилась на своих мокрых простынях. Мне здорово захотелось двинуть этого мерзкого Крючкова ногой, и посильнее. Я так преуспела в этом, что, резко повернувшись, грохнулась со своего лежбища прямо на пол. Руки-ноги у меня были связаны, поэтому ударилась я хорошо и затихла. А Крючков успел соскочить на секунду раньше.
Я корчилась на полу, чувствуя боль в плече, локте и затылке, и продолжала ругаться, но уже про себя:
«Что же такое происходит?! Маринка-зараза затащила меня в такое жуткое дело, и теперь я еще должна страдать не только из-за нее, но и из-за ее психованных мужиков!»
– Ты угомонилась, что ли? – спокойно спросил меня Крючков. – Если нет, я могу тебя опять положить на место, а потом опять сбросить на пол. И так до тех пор, пока у тебя дурь не пройдет.
Я молчала, потому что падать больше не хотелось, а говорить что-нибудь – тем более.
Крючков присел рядом со мною на пол на корточки и посмотрел на меня сверху вниз.
– Ты пойми меня правильно, я могу сделать так, что ты заговоришь и расскажешь все подробно. Но мне не хочется терять с тобою время. Я же все видел. Я видел, как ты поговорила с Кирой перед делом, а потом – вон там на вешалке твоя красная курточка, в которой ты выводила своего Шарика, когда я заезжал сюда за твоим дружком. Может быть, ты и не знаешь, куда он сейчас их сунул, а вот где прятал раньше? Он же тебе должен был это сказать!
– Не понимаю, о чем вы говорите, – вздохнула я и опять попробовала пошевелить руками, – я вашего Киру видела до этого только один раз и то мельком… Какие деньги? Какое дело?.. Куртку зачем-то приплел… Не понимаю я ничего! Понял, да? Не понимаю! – закричала я.
– Все ты понимаешь, сука, все, все, все, – вскочив, Крючков принялся бить меня ногами, продолжая приговаривать: – Все понимаешь…
Вдруг он остановился.
– Еб твою мать… – протянул он и, захватив пятерней подбородок, забегал по комнате, – а ведь точно: не ты же побежала за этим козлом, а она… так лохануться, Андрей!.. Точно, точно, – вскричал он, – точно, если он гулял с Мариной, то и ты могла его знать! Поэтому и подошла к нему тогда! Но побежала-то за ним она!
Крючков остановился, посмотрел на меня, потом в окно, затем на свои наручные часы.
Я слышала все, что он сказал, но не поняла и половины из этого. Ясно только было, что Маринка что-то так здорово напутала, что, возможно, меня из-за нее еще разок побьют. Или два.
Снова подойдя ко мне, Крючков нагнулся и, кривя губы, произнес:
– Да, похоже, я был не прав, – его взгляд стал странным, словно, глядя на меня, он меня и не видел, задумавшись о чем-то своем. Затем, мотнув головой, Крючков улыбнулся: – Курить хочешь, Оль? – спросил он меня довольно-таки добродушным тоном.
Сбитая с толку резкими перепадами его настроения, я никак не отреагировала на этот вопрос.
– Ну и хрен с тобой, не хочешь, как хочешь, – весело высказался Крючков, доставая сигареты.
Он закурил и задумался.
– Так, так, – негромко вслух произнес Крючков, – думай быстрее, Андрейка, думай, что делать дальше, лох гребаный…
Посмотрев еще раз на часы, он выбежал из комнаты. Я услышала, как он набирает какой-то номер по телефону, потом после паузы Крючков заговорил уверенным резким голосом:
