Одевшись, я подбежал к окну. Возле освещенной стрелковой площадки стояли Толян и Борис, склонившиеся над неподвижно распростертым на снегу телом. Толян держал в руке «Сайгу» и, оживленно жестикулируя и потрясая оружием, что-то объяснял Борису.
Я посмотрел вниз, пытаясь разглядеть, где там Паша? Видно было плохо: возле самого дома освещались только въезд в гараж и не видный мне отсюда, расположенный за углом вход в дом. Я видел лишь только контуры большого сугроба под окнами, образовавшегося от расчистки дорожки к гаражу и стрельбищу. Приглядевшись, я увидел некую копошащуюся в сугробе тень.
– Паша, ты ничего себе не повредил? – крикнул я.
– Все нормально, снег тут глубокий, – прохрипел Паша и закашлялся. – Холодно, я в дом пойду!
Через разбитое окно в комнату просачивался дымчатый водопад морозного воздуха, и я почувствовал, что начинаю замерзать. Я подошел к постели, взял одеяло и набросил его себе на плечи. Утеплившись, я снова подошел к окну.
Толян и Борис, видимо, приняли наконец какое-то решение и направились к дому. Остановившись напротив дома, Борис крикнул:
– Кто там маячит в окне?
– Это я, Мечислав! – откликнулся я, кутаясь в одеяло. – Паша разбил окно и выпрыгнул на сугроб.
– Вот как.… – Борис переглянулся с Толяном и спросил: – И где он сейчас?
– Сказал, что он замерз и пойдет в дом, – ответил я и попросил: – Слушайте! Может, откроете дверь? Здесь чертовски холодно!
– Сейчас всех выпустим, – пообещал Борис и мрачно добавил: – Надо же проверить, кто еще в живых остался!
Я посмотрел на стрельбище и увидел, что тело так и лежит на снегу.
– А кого убили?! – крикнул я Борису, но они с Толяном уже сворачивали за угол и не ответили мне.
Я залез на свою постель с ногами – по полу гулял ледяной сквозняк – и стал ждать, когда меня выпустят из комнаты. Темнота, ледяной воздух из разбитого окна и мысли о трупе, лежащем на снегу в нескольких десятках метров от меня, впрыснули щедрую порцию адреналина в мои жилы, и я даже забыл о том, что которую уже ночь подряд сплю лишь урывками.
Прошло не больше десяти минут, прежде чем я услышал звук отодвигающейся задвижки, однако мне показалось, что минула уже целая вечность и обо мне попросту бессовестно забыли.
– Ты живой, Славон? – окликнул меня Толян, входя в комнату и зажигая свет.
– Не торопишься ты, однако, – проворчал я. – Я уж собирался выпрыгнуть в окно следом за Пашей.
– Я вижу, что тут все давно спятили, – отозвался Толян. – Пошли вниз, сейчас там все соберутся. Надо думать, больше никто уже не уснет сегодня. Ну-ка, помоги мне!
Мы с Толяном заложили выбитое окно матрасом и вышли из комнаты.
– А кого убили? – спросил я Толяна, когда мы спускались по лестнице.
– Леру, – ответил Толян.
– А кто? – чуть помедлив, решился спросить я.
– Я, – сухо ответил Толян.
* * *
Я был настолько потрясен откровением Толяна, что чуть было не упал с лестницы.
– Но зачем?! – в смятении воскликнул я. – Зачем ты ее убил?!
– Случайно, – коротко бросил Толян. Было видно, что ему нелегко об этом говорить и он потрясен не меньше меня, хотя и тщательно это скрывает.
Мы вошли в гостиную, и я увидел, что оставшиеся в живых – в полном сборе, не хватало только Паши. Увидев нас с Толяном, Борис нервно спросил:
– А где Паша? Ты сказал, что он пошел в дом.
– Наверное, он зашел сюда, чтобы одеться. Накинул куртку, напялил ботинки и пошел… туда, – ответил за меня Толян.
Борис кивнул и снова заговорил:
– Произошел неприятный…… Да что я говорю?! Произошел очередной ужасный инцидент! Толян! Расскажи, как было дело.
Толян, не глядя ни на кого, начал рассказывать:
– Я сменил Вована у монитора наблюдения за периметром. Было где-то около четырех утра, когда я вдруг увидел, как от дома кто-то бежит в сторону стрельбища. Я глазам своим не поверил! Схватил «Сайгу» и выскочил во двор. Я не хотел стрелять, ведь я же не ненормальный! Я даже не видел, кто это. Я видел только силуэт, бегущий к пулеулавливателю. Я крикнул: «Стой! Буду стрелять!» – но это его не остановило. Беглец уже был возле пулеулавливателя, и я понял, что не успею даже добежать туда, а он легко вскарабкается по бревнам на самый верх и моментально окажется по ту сторону забора. И тогда я решил выстрелить по верхней части забора, чтобы он остановился. Я выстрелил трижды, и… я понять не могу, как это могло случиться,… наверное, я поскользнулся, и ствол пошел ниже. В общем, беглец упал, а когда я подбежал к нему и перевернул тело, то увидел, что это была Лера.
– Что?! – изумился Николаша. – Как же она выбралась наружу? Ведь на первом этаже все окна забраны решетками!
– Эти решетки легко открываются изнутри, – ответила Ирка, дымя сигаретой. Ее глаза лихорадочно блестели, но она пока еще держала себя в руках. – Решетки должны сниматься изнутри, таковы правила пожарной безопасности.
– И куда же она бежала? – поинтересовался Борис. – В каком направлении?
– Как куда?! Подальше отсюда! Мне лично тоже не терпится оказаться как можно дальше от этого места, где все дружно, скопом, посходили с ума, но тщатся всем доказать, что держат все под контролем! – дрожа от ярости, выкрикнула Ирка. – Она хотела бежать вместе с Пашей, у нее в шкафу стояло две пары лыж с ботинками. Но ты, Борис, поселил Пашу в комнате Славона, и Лере пришлось бежать одной!
– А ты, как я погляжу, была в курсе ее замыслов! – играя желваками, заметил Борис.
– Разумеется! – с вызовом согласилась Ирка и гневно продолжила: – Я бы и сама убежала вместе с ней, только для меня не нашлось лыж с ботинками! Да к тому же Лера более спортивный человек, чем я. Она бы максимум за час добралась до поселка и вызвала бы милицию. И все это безумие закончилось бы! А ты держишь нас здесь, потому что хочешь избежать огласки, ждешь своего ручного прокурора…. Кто еще должен умереть, чтобы ты без проблем избрался в Думу?!
– Замолчи! – крикнул Борис и ударил кулаком по столу. – Неужели ты будешь отрицать, что Зябликова убил твой муженек?! Причем убил для того, чтобы подставить меня!
– Мой муж мертв и не может ответить на твои гнусные обвинения! – излишне пафосно возразила Ирка и тут же перешла в наступление: – А неужели ты уже забыл, что только что твой охранник хладнокровно застрелил Леру?
Борис хотел что-то сказать, но тут вмешался я:
– Послушайте! Как вы можете тут выяснять отношения, когда там на снегу остывает тело несчастной женщины?!
– Да, действительно! – опомнился Борис. – Надо убрать тело… к остальным. Так…, Вован останется здесь, ему не следует напрягаться после недавнего сотрясения мозга. Вован, следи за монитором наблюдения периметра! Остальные пойдут со мной. Кроме Ирины Юрьевны, разумеется.
– А можно я никуда не пойду? – жалобно попросил Витюша. – Я очень плохо себя чувствую.
– Можно, – коротко ответил Борис.
– И я хотел бы остаться, – сообщил Николаша. – Мне нужно поговорить с Ириной.
– Очередной карсавинский заговор? – усмехнулся Борис. – Да хрен с вами! Мы втроем вполне справимся. Толян, Славон, идемте!
Мы вышли из дома и подошли к телу Леры. Она лежала навзничь, глядя в ночное небо широко открытыми глазами.
– Так понесем или сделаем импровизированные носилки? – спросил Толян.
– Так понесем, не будем время терять, – ответил Борис. – Бери ее за ноги, а мы со Славоном – за руки. И в гараж!
– А почему бы сразу не в сугроб, к остальным? – удивился Толян.
– Во-первых, тело надо завернуть в пластиковые мешки перед тем, как уложить его в сугроб. Во-вторых, я хочу убедиться кое в чем. Пойдем, взглянем на пулеулавливатель.
Мы прошли в нужном направлении. Борис посветил фонарем на то место, где верхний ряд бревен пулеулавливателя примыкал к забору. На кирпичной кладке отчетливо виднелись две свежие выбоины.
– Похоже, что ты попал, куда хотел, – сказал Борис Толяну.
– Но он стрелял трижды, а на заборе только две отметины, – заметил я.
– Потому я и хочу тщательно осмотреть тело, а для этого его надо отнести в гараж, – пояснил Борис.
Мы вернулись к телу, перенесли его в гараж и положили на пол, прямо под большим потолочным плафоном.
Борис перевернул тело лицом вниз, и на синей лыжной куртке Леры я отчетливо увидел два отверстия с кровавыми пятнами вокруг них.
– Вот так! Две пули прямо в цель! – удовлетворенно отметил Борис. – И еще…… Сейчас, один момент…, так это будет виднее.
Борис резким движением задрал куртку на спине Леры вместе с легким свитером. На нежной белой коже я увидел черные отверстия под левой лопаткой.
– Как минимум одна пуля точно в сердце, – отметил Борис. – Умерла сразу. Толян, «Сайга» у тебя двадцатого калибра?
– Да, – подтвердил Толян.
– Ранения явно пулевые! И уж точно это не двадцатый калибр! – констатировал Борис. – Так что ты тут совершенно ни при чем. Похоже, что снова объявился тот пистолет с глушителем! Пока ты давал предупредительные выстрелы поверх пулеулавливателя, кто-то выстрелил Лере в спину.
