- Почему ты считаешь, что все было именно так? - спросил Сергей.
- Потому что я была в квартире Ани и нашла пакет с одеждой, париком
и очками. Это как раз то, что я не успела тебе рассказать. Далее следует убийство Гольдина. Убийца знает, что Вика должна прийти
на сеанс. У него появляется возможность, с одной стороны, подставить
Вику под обвинение в убийстве психиатра, с другой - изъять
те записи, которые свидетельствуют о ее невиновности. И как ты думаешь,
кто во всем этом заинтересован?
- Сестра Артемова? - предположил Сергей.
- Вот именно! - воскликнула Сима.
- А кто же ее сообщник?
- Не знаю. Это второй вопрос, пусть им занимается следствие.
Главное, что Светлана невиновна!
* * *
Снегирев, благополучно миновав препоны в виде охранников, видеокамер, переговоров с дежурными, позвонил в высокую дубовую дверь, единственную на этаже.
Известный бизнесмен чувствовал себя комфортно в старом тренировочном костюме и застиранной майке, обтягивающей круглый животик. Видно, привычка к дорогой одежде не распространялась на уютный старый костюм, который, как известно, чем дольше носишь, тем он становится все более удобным и любимым. Арабский не клюнул на приманки известных дизайнеров, наперебой предлагающих халаты, пижамы и домашние тапочки. Вот купишь халатик от Сен-Лорана и будешь думать, как бы его не заляпать, а старая одежка - сплошное удовольствие! Хоть руки о себя вытирай. И деньги здесь совершенно ни при чем, ведь все мы бывшие советские люди, привыкшие ходить по крошечной квартирке в фиолетовых семейных трусах и вытянувшейся майке и выносить мусор, для приличия надевая ужасного вида "треники" за три рубля с вытянувшимися коленками.
Прошлое в себе убить не так-то просто. Как говорят англичане,
Оксфорд должен был закончить дедушка.
Михаил Львович пригласил гостя в дом и протянул ему снимки. На фоне гигантского Будды в объектив улыбались две женщины и высокий интересный мужчина. Арабский пояснил, указывая пухлым пальчиком на лица:
- Это моя жена. Это Светлана. Ее муж. Сима очень им интересовалась. Он махнул рукой в сторону камина. - Она увидела там фотографию
и все спрашивала, кто был со Светланой. А я не помнил. А сегодня
нашел фотографию. Как вы думаете, это важно?
Снегирев пожал плечами. Лицо мужчины ничего ему не говорило.
- А как его зовут, помните?
- Я даже нашел его визитку. - Он протянул Володе прямоугольный
кусочек картона.
* * *
Сергей аккуратно чистил мангостины и белые полупрозрачные дольки клал
Симе в рот. Вкус у них был божественный, и Сима жмурилась от удовольствия.
- Никогда раньше не пробовала?
- Тогда загадывай желание.
Сима сосредоточилась и кивнула:
- Загадала. - Ей хотелось, чтобы это длилось вечно, но одновременно она мечтала и о продолжении, более активном, более определенном. Сергей легко касался ее губ, вкладывая в них очередную дольку, и эти прикосновения напоминали прикосновения крыльев бабочки.
Внизу в самый неподходящий момент зазвонил телефон, Сергей легко поднялся:
- Извини, сейчас вернусь.
Сима выпрямилась, открыла глаза. Ну надо же, закон подлости!
Судя по негромкому разговору, доносившемуся снизу, он застрял надолго. На самом интересном месте! Сима разочарованно стала разглядывать корешки книг, в основном это была юридическая литература, надоевшая ей в университете хуже горькой редьки. Компьютер был включен, и Симе стало интересно, играет ли во что-нибудь серьезный Костров. Она потянулась за мышкой, но не успела: компьютер пискнул - и на экране высветился конвертик. Кто-то прислал ему сообщение. Она прочитала адрес Кострова на послании и обмерла: до истерики, до мигрени знакомый [email protected]!
Идиотка! Сима едва не ударила себя кулаком по лбу. Надо было догадаться, ведь все лежит на поверхности, все так просто! Fire - огонь костер - Костров! Надо выбираться отсюда. Она посмотрела в окно. Ее "девятка" заперта "Лендкрузером", огромным серебристым джипом. Вот она, огромная серебряная машина в описании Николаевны, единственная незнакомая машина во дворе. Это его она видела на пленке, его, делающего смертельную инъекцию Хлопину!
Сима заметалась по комнате, пытаясь сообразить, как отсюда выбраться. Она побежала к лестнице, но Сергей уже поднимался.
Ее охватил страх, который невозможно было скрыть. Щеки пылали,
сердце колотилось где-то в горле, не позволяя дышать.
- Что-то случилось, Сима? - встревожился Костров, беря
ее за плечи и заглядывая ей в глаза. От его прикосновения ее затрясло,
в глазах плескался ужас.
- Все в порядке, - выдавила из себя она, освобождаясь
из его объятий, тех самых объятий, оказаться в которых так мечтала
еще десять минут назад, и нежиться в них, и забыть обо всем на
свете. - Мне пора. Меня ждет мама, я обещала вернуться,
отрывисто бросила Сима, направляясь к лестнице.
- Еще пять минут назад ты никуда не торопилась,
насмешливо сказал Сергей, удерживая ее за руку.
- Я забыла... Это очень срочно, - выдавила из
себя Сима, выдергивая руку и стараясь не смотреть ему
в глаза. Только бы добраться до машины. Или до телефона. Она вспомнила,
что ее мобильный лежит в машине отключенный. У Снегиревых сообщение
на автоответчике, но вряд ли ее хватятся, ведь предполагалось романтическое
свидание. Ну почему, почему она всегда влипает в дурацкие истории?
Костров втащил Симу в кабинет, швырнул ее на диван и запер дверь.
- Объясни, - резко произнес он, возвышаясь над
ней, забившейся в угол. - Разве ты не этого хотела, разве ты не мечтала оказаться в моей постели? Разве не ради этого ты занялась расследованием?
- Да пошел ты! - независимо выпалила Сима, оскорбленная в лучших чувствах.
- Как хочешь... - безразлично сказал Сергей,
мне на тебя, собственно, наплевать. Свою работу ты выполнила, деньги получишь.
- Даже слишком хорошо выполнила, - выпалила она:
да что же за язык у нее такой, ничего не держится!
Костров настороженно посмотрел на нее. Он подошел к компьютеру, посмотрел на конвертик на экране.
- Ты открывала мою почту, дрянь! - заорал он, поднимая ее
с дивана и тряся за плечи. Сима прикусила язык и от этого завелась
еще больше. Страх куда-то исчез, всю ее заполнила горячая волна ярости. Она сбросила его руки и резко ударила коленом в пах. Костров сгорбился и завыл от боли.
- Файер проклятый, зашифровался он! Ты думал, я не пойму?!
Ты убийца! - выплюнула Сима и изо всех сил дернула дверь.
Она с треском открылась, а у Симы в руках осталась металлическая ручка. Ну что ж, какое-то подобие оружия, во всяком случае, по голове можно треснуть. Сима в ярости просто выломала замок.
Она выскочила на лестницу, но Костров догнал ее и прижал к балюстраде.
- Ты, маленькая дрянь, я нанял тебя, учитывая твою чудовищную
глупость, - зашипел он, наваливаясь на нее всем телом и крепко
сжимая ее запястья. - Да ты два плюс два сложить не можешь,
ты же думаешь на секунду вперед! На полсекунды!
От таких оскорблений Сима пошла красными пятнами, но смолчала.
Продолжая сжимать в кулаке дверную ручку, она попыталась нанести ею удар, отклонившись назад и перегнувшись через перила.
Конструкция не выдержала, угрожающе затрещала, и вцепившаяся друг в друга парочка полетела вниз, увлекая за собой обломки перил. Сима пребольно ударилась спиной и затылком, ей было трудно дышать из-за навалившегося на нее тяжелого Кострова. Она попыталась освободиться, но вдруг звуки исчезли, в ушах возник противный отдаленный писк, все стало сначала черно-белым, а затем совсем черным.
Очнулась она с ощущением, что у нее нет рук. Сима попыталась пошевелить пальцами, результат был ниже среднего. Руки ее были связаны за спиной веревкой, немилосердно впившейся в запястья, кроме того, она была неумело стреножена. Определенно Костров не был ни ковбоем, ни яхтсменом. Она застонала. Голова кружилась, ее тошнило. Сима лежала на диване лицом вниз. Костров приподнял ее голову за волосы.
- Жива? - Его низкий голос показался ей отвратительным.
- Переверни меня, - хрипло попросила Сима, - и
дай воды.
- Еще чего! А коньячку тебе не налить? - Куда девались бархатные нотки, учтивость, изысканность?
- Меня тошнит. Или ты хочешь, чтобы я тебе тут все заблевала?
Костров приподнял Симу за шиворот, перевернул и подтянул повыше, устроив ее голову на подлокотнике. Скорее всего, он беспокоился не о ней, а об обивке дивана. Затем попытался ее напоить, но вода проливалась и текла по ее груди.
- Развяжи, мне неудобно, - на всякий случай попросила Сима.
- Нет уж, красавица, полежишь связанная. Силенок у тебя как у
хорошего мужика, - посетовал Костров, потирая ушибленные
места. - И все-таки, как ты догадалась при всем твоем
скудоумии? - небрежно поинтересовался он.
