– Анжелика Иванова, – сказала Вероника и протянула мужчине справку о смерти.
Тот взял бумажку, несколько раз прочитал ее, потом кивнул и жестом показал, мол, проходите. Далее он со справкой подошел к компьютеру, долго смотрел на монитор, потом открыл толстенный журнал и так же долго листал его. Приблизительно через пять минут он развел руками.
– Нон, – сказал он.
– Что «нет»? Вероника, спроси у него, что «нет», – заволновалась я.
Вероника стала с ним разговаривать. Итальянец что-то ей отвечал, постоянно показывая на монитор компьютера и книгу.
– Он говорит, что в морге нет тела Анжелики Ивановой, – перевела Вероника.
– Да как же нет! – воскликнула Алина. – Как же нет? Куда труп спрятал, Ирод?
Должно быть, он ее понял и жестом попросил самим поискать тело нашей знакомой. Алина без страха ринулась в покойницкую. Она металась меж столов, сбрасывала простыни, которыми были покрыты тела, выдвигала ящики на стеллажах – Лики не было.
Мой взгляд привлекли жестяные баночки, стоящие на полке перед входом в покойницкую. На четырех банках из пяти были приклеены бумажки с именами. Пятая была безымянная.
– Вероника, спроси у него, что это?
– Прах, – перевела Вероника.
– А почему на всех есть имена, а на этой нет?
– Он говорит, что это был бесхозный труп. За ним никто не пришел. Чтобы он место не занимал, его кремировали.
– Это она, – хватаясь за сердце, взвыла Алина, – наша Лика! Ликочка, что же они с тобой сделали?!
Служитель морга изобразил на лице скорбь и искреннее сочувствие, снял с полки банку и протянул ее Алине.
– Что ж они ее кремировали без спроса? Мы ведь просили доктора, деньги дали…
– Я думаю, что он забыл, замотался, – высказала свое предположение Вероника. – Он ведь в отпуск собирался. Меня на Сардинию приглашал, – призналась она.
– Эти итальянцы еще безалабернее русских, – в сердцах рявкнула Алина и зло посмотрела на санитара морга, как на представителя всей итальянской нации. – Увидел хорошенькую девушку, и крыша поехала. Но каков наглец, деньги наши притырил, хотя бы пальчик один от Лики оставил. Степа теперь может с чистой совестью выкинуть бутылку шампанского. Теперь она ни к чему. Все концы в воду! Я хотела сказать, сгорели в огне.
Я Алину поняла, Вероника – нет. Она как-то странно посмотрела нее и стала ее утешать:
– Алина Николаевна, не надо так расстраиваться. Что поделаешь? Лику уже не вернешь.
– Н-да, нехорошо получилось, – покачала я головой. – Но может это и к лучшему? – вспомнила я об обещании, которое дала сама себе, забыть и о папке с рисунками Леонардо да Винчи, и обо всем, что с ними связано. – Да и Воронкову работы меньше.
– Нашла о ком вспомнить! Он тебе позвонил? Сколько раз ты его просила его переслать информацию о наших туристах. Он тебе ответил?
– Нет, – мотнула я головой.
«И, правда, почему Сергей Петрович не позвонил? Хотя бы со своими нравоучениями? Обычно, если он подозревает нас в очередном расследовании, то звонит через каждые пять минут, домой приходит, ставит перед родственниками в неловкое положение. А тут раз позвонил – и все. Все наши вопросы и просьбы остались без ответов. Странно. Забыл? Своих дел по горло? Или мы ему так надоели, что он и вспоминать о нас не хочет?» – с обидой подумала я.
– А чтобы он предупредил таможенников, ты ему говорила?
– Нет, забыла.
– Ладно, успеем предупредить таможенников. Я попрошу стюардессу, она передаст на землю сообщение.
– А зачем предупреждать таможенников? – вмешалась в разговор Вероника.
Хотя к девушке мы относились хорошо, но говорить, какая ценность была похищена из номера Софьи Андреевны, не стали, исключительно из тех соображений, чтобы не поднимать лишний ажиотаж. Мы даже Куропаткину не сказали о пропавших рисунках. Впрочем, последние два дня мы с ним толком и не разговаривали.
– Если бы вы везли гроб, его пришлось бы вскрывать. А так, переживать не из-за чего, – высказала свое мнение Вероника. – Баночку просветят рентгеном и все. Вы ее в багаж положите, про нее и не спросят.
– Да, так и сделаем, – Алина прижала банку к груди и пошла к выходу, по ходу выдернув из рук санитара справку о Ликиной смерти.
Из морга мы поехали в аэропорт. До вылета оставалось два с половиной часа. Наш автобус стоял на парковке. Туристы бесцельно бродили рядом. Я попросила водителя достать из багажного отделения чемодан Лики, и с траурным выражением лица положила в него банку с прахом.
К нам подошла Нонна Михайловна.
– Вы же обещали?
– Нонна Михайловна, так получилось, что Лику кремировали, – с досадой доложила я. – Мы и деньги врачу дали, чтобы он за трупом присмотрел и за гроб цинковый заплатил, но… – я покачала головой.
– Везде воры! – вставила Алина. – Деньги присвоил и рванул на Сардинию. Нет ни денег, ни тела. Хорошо, хоть урну смогли найти. Поверьте, нам искренне жаль, что так получилось.
– И мне тоже, – смахнула слезу Нонна Михайловна. – Не представляю, как я подруге в глаза посмотрю.
Меня тронула за локоть Вероника.
– Марина Владимировна, может, вы меня отпустите с водителем автобуса? Хочется домой. Да и вам, пора идти на регистрацию.
Наши туристы, которые простояли перед зданием аэропорта два с лишним часа, обрадовались хоть каким-то действиям. Они растащили свои чемоданы и дружной гурьбой направились в здание аэропорта.
Я, Степа и Алина стали прощаться с Вероникой.
– Спасибо тебе за все, Вероника, – сказала я. – Если бы не ты, не знаю, что бы мы делали в этой поездке. Столько всего на нас навалилось, – тяжело вздохнула я. – Извини, если что не так.
– В жизни разное случается, не стоит извиняться. Я вот тоже пообещала вашему Куропаткину одну вещь и совершенно о ней забыла. Пожалуйста, передайте ему вот это, – она открыла сумочку и протянула мне две книжицы. – Я здесь и пометки кое-какие сделала. Если еще раз приедет в Милан, воспользуется.
– Что это? – спросила я.
– Путеводители по музею науки и техники Леонардо да Винчи и библиотеке Амброзиана.
– Библиотеке?
– Эта библиотека включает в себя музей живописи, жемчужиной которого являются произведения Леонардо да Винчи. Жаль, что мы не успели сходить в эти музеи. Увы, у туристов, приезжающих в Милан, на первом месте всегда стоят магазины и лишь на втором – картинные галереи. Но Куропаткин меня приятно удивил, хотя бы уже тем, что знает об этих музеях.
– А уж как нас он удивил, – выдохнула Алина, – не передать словами.
Вероника уехала, а мы некоторое время не могли сдвинуться с места, настолько информация шокировала нас. Откуда у Куропаткина такая тяга к художественному наследию великого мастера? Неужели он имеет отношение к украденным рисункам?
– Что будем делать? – спросила Степа.
– Не знаю, что и сказать, – растерялась я. – Мы к Вене всегда как к родному относились. Столько лет дружить, и не узнать до конца человека? Это недоразумение! Просто так совпало. Не мог он!
– Мог, не мог…Что уж теперь гадать. До взлета молчим, чтобы не вспугнуть, а потом будем действовать, – велела Алина и, поддавшись эмоциям, запричитала: – Ах, Веня, Веня, я ведь тебе самое дорогое доверяла – свои волосы.
Когда мы вошли в здание аэропорта, регистрация на наш рейс уже была объявлена, но группа и не думала продвигаться к стойке – люди плотным кольцом окружали Софью Андреевну и Леопольда Ивановича. Софью Андреевну наперебой спрашивали, как все случилось, не видела ли она, кто подошел к ней сзади, и как она в настоящее время себя чувствует.
– Слава богу, обошлось. Голова еще кружится, а так ничего. Спасибо Леопольду, он меня все время поддерживает.
Краюшкин и впрямь стоял, крепко вцепившись в локоть Софьи Андреевны.
Мы поздоровались с Софьей Андреевной и Леопольдом, пересчитали туристов – все были на месте – и пригласили на регистрацию.
– Пройдем паспортный контроль, и можно будет расслабиться, – зашептала мне в ухо Алина. – Из накопителя никуда не убегут.
Пропустив всех вперед, я последняя регистрировала билет. Хотела было уже идти за Алиной к пограничникам, но на всякий случай обернулась, чтобы посмотреть, не забыл ли кто в спешке свои вещи.
– Я думала, что сюрпризы на сегодня закончились, – прошептала я онемевшими губами, упершись взглядом в спешащую к стойке женщину и орущую на весь зал по-русски: «Подождите!».
К нам направлялась Лика Иванова собственной персоной.
– Господи Иисусе. Алина, – окликнула я подругу. – Смотри.
Пока мы стояли каменными изваяниями, к нам приближалась Лика. У нее было такое лицо, что врагу не позавидуешь.
– Успела. Билет мой и паспорт у вас? – с претензией спросила она.
– Ликочка, – икнула Алина и, бросив взгляд на уезжающий по транспортерной ленте Ликин чемодан, добавила: – А мы…мы тебя уже погрузили.
– Вы что пьяные? Кого вы вместо меня погрузили?
