Я смотрю на исчерканные страницы, которые мы подготовили вместе с Кириллом, и понимаю, что-то не то. Сухой текст не цепляет, более того, он похож на донос. Так поначалу и будет относиться к фильму единственный зритель, для которого он предназначен. Нам требуется сразу привлечь его внимание и развеять скепсис.
Я откладываю страницы, включаю воспроизведение и микрофон, и начинаю говорить.
— Олег Владимирович Рысев мой отец. Он занимает высокий пост в Службе Безопасности России, а я ненавижу его. Вот он встречается с агентом ФБР Иткиным и договаривается, что тот спокойно может продолжать шпионскую деятельность. Условие одно — делиться компроматом на банкиров.
Я делаю паузу. На экране идет запись ключевого разговора Рысева с Иткиным.
— А вот так многочисленная армия уборщиц Иткина собирает информацию из служебных кабинетов крупных компаний и министерств.
Скрытая камера показывает, как уборщица фотографирует документы на столе, меняет карту памяти в «видео-жучке» и забирает бумаги из мусорных корзин.
— Зачем это надо Рысеву, ведь на его счету успешные ликвидации каналов обналичивания в стране.
Идет репортаж об операции во Внуково по захвату мешков с деньгами.
— Дело в том, что Рысев сам возглавил в этот нелегальный бизнес и привнес некоторый комфорт. Теперь чиновники и их родственники получают украденные деньги не из рук в руки, а из сейфовых ячеек подконтрольного Рысеву банка.
В качестве доказательства на экране мои съемки с женой Груздева в банковском хранилище.
— Прокачиваются украденные деньги через «банки-помойки», которые Рысев скупает за бесценок, используя компромат Иткина. За последние два года акульему поглощению в интересах Рысева подверглись шесть банков, а объем украденных и обналиченных средств оценивается пятнадцатью процентами общих бюджетных расходов страны.
В этом месте Татьяна включила в фильм зарисовки о богатстве чиновников.
— Эти люди радуются, они оседлали госпожу удачу! Но не будем забывать, что основная шпионская деятельность Иткина направлена на то, чтобы добыть информацию, с помощью которой понуждать тех же чиновников отстаивать чуждые нам интересы, обставлять в конкурентной борьбе наши компании, расшатывать общественное мнение и оказывать давление на Россию. Вот, чем страна обязана генералу Рысеву.
Я успокаиваю дыхание и перехожу к личной боли. На экране выпускная фотография Олега Рысева и Светланы Портновой.
— Однако я ненавижу отца по другой причине. 28 августа 1975 года в городе Валяпинске он, тогда еще курсант Высшей школы КГБ, убил мою маму и бабушку. С тех пор от его рук и по его приказу, лишились жизни многие. Жалеет Рысев лишь об одном, что в день первой кровавой расправы оставил в живых трехмесячную дочь. Теперь он жаждет исправить ошибку, и объявил на меня охоту.
Я говорю еще несколько личных слов, и фильм заканчивается. В комнате появляется Коршунов. На время записи он оставил меня одну. Мне кажется, что Кирилл слышал, что я отошла от текста, но не делает замечаний. Он говорит о том, о чем мы постоянно спорим в последние дни.
— Ты права, Светлая. Самые злободневные вопросы решаются в нашей стране в режиме ручного управления. Если на коррупцию Президент еще может смотреть избирательно, то шпионаж он не простит никому.
— На это я и рассчитываю.
— Остался главный вопрос: как мы передадим ему фильм? Интернет не подходит, мы убедились.
— Обычной почтой на имя президента.
— Не дойдет, — качает головой Коршунов. — Перехватят, посмотрят и, возможно, первым делом сообщат тому же Рысеву.
— Остается личная встреча. Из рук в руки. Во время поездок по регионам Президент часто встречается с простыми людьми.
— Я думал над этим вопросом и прикинул, где он может появиться в ближайшее время.
— И что?
— Сегодня первое февраля. Через шесть дней открываются Олимпийские игры в Сочи.
Мы переглядываемся. Оба прикидываем ситуацию и наши возможности. Я соглашаюсь:
— Президент будет среди зрителей и спортсменов. Это наш шанс.
Звякает мой телефон. Я смотрю на дисплей — «Коля».
— Наши подъезжают, — убеждаюсь я и сообщаю Кириллу.
Приучили, наконец, взрослых деток предупреждать о своем появлении. Иначе при срабатывание датчика, установленного Коршуновым перед воротами, мы бы схватились за оружие. В последние дни Николай перебрался к Татьяне в Москву. Они не скрывают своих чувств. Так им удобнее, и Коршунову тоже. В любой момент может стиснуть меня, ненасытный, и повалить на кровать.
Мы открываем дверь. Татьяна радостно светится, а Коля сдержано улыбается. Да что с ними такое, решились ошарашить нас новостью о свадьбе?
— Я буду работать на Олимпийских играх в Сочи! Это такая удача! — трясет кулачком Татьяна. — Меня берут! Представляете? Пусть помощником. Да я и волонтером бы согласилась.
С ней всё понятно, а парень чего лыбится. Это же две-три недели разлуки с любимой девушкой.
— Я Колю водителем устроила в нашу бригаду, — продолжает рассказывать Татьяна. — Мы будем работать вместе!
Радостные лица ребят заражают улыбками нас с Кириллом. Подарок судьбы какой-то. Только мы подумали об Олимпиаде — и такой фарт! Водитель и журналистка в олимпийском Сочи — о лучших помощниках и мечтать не приходится.
— Мы едем с вами, ребята, — сообщает Коршунов.
— Надо Пифика в городскую квартиру перевезти, здесь замерзнет. — Как у всякой женщины в моей голове сразу прокручивается последовательность действий для подготовки к поездке.
Николай расплывается в бесхитростной улыбке, а догадливая Танечка быстро соображает.
— В Сочи из-за фильма? Вы хотите передать его кому-нибудь из руководства страны?
— Самому главному.
— Только ему, — подтверждаю я слова Кирилла. — Ведь вместе мы справимся?
Генерал-лейтенант Рысев, как никто другой, понимал, какой угрозой является для него утечка информации о сделке с Иткиным. Пособничество шпионажу ему не простят ни под каким видом. Гаденыш Лесник поплатился за подлость, но запись ушла к врагам. Где она может всплыть? Интернет под неусыпным контролем — генерал дал специальное задание центру мониторинга. Он подключил и другие ресурсы Конторы для поиска ненавистной парочки: наемного киллера и предателя. Рано или поздно принятые меры должны сработать. Лучше бы пораньше.
В кабинет со срочной информацией зашел агент Гном. Генерал назначил майора Матвеева связующим звеном между различными подразделениями. Пусть послужит, до поры до времени.
— Мы нашли его, — выкатив от усердия глаза, доложил Матвеев.
— Деда Мороза и Санта Клауса? — Рысев, как всякий дослужившийся до высокого чина, терпеть не мог, когда подчиненные «тянут кота за яйца».
— Обнаружен Николай Субботин, товарищ генерал-лейтенант! Он оформлен водителем в спортивную редакцию телевидения для роботы в Сочи на время Олимпиады.
— Пришел с улицы и взяли на Олимпиаду? — усомнился Рысев.
— Мы проверили. За него ходатайствовала журналистка Татьяна Волошина.
Фамилия показалась Рысеву знакомой. Он протянул руку:
— Анкеты… Покажи анкеты, которые они заполняли при устройстве на работу.
Матвеев раскрыл папку, судорожно перелистнул бумаги и мысленно поблагодарил отдел, подготовивший документы.
— Вот!
С маленькой фотографии на Рысева смотрела женщина, отлично выглядевшая для своих тридцати девяти лет. Татьяна Волошина и Калининграда. И Рысев вспомнил, откуда знал эту фамилию.
Первая жена Коршунова! Но она погибла, это факт. Что за подства?.. Да это же ее дочь Татьяна Коломиец. Она воспользовалась паспортом матери!
На фотографию своего внука Рысев взглянул с неохотой. Черт! Парень похож на него в молодости!
— Субботин уже выехал в Сочи на репортерском микроавтобусе, — счел нужным уточнить Матвеев.
— А Волошина?
Матвеев раскрыл папку и снова удивился предусмотрительности опытных коллег.
— Вылетела вчера вечером в Адлер.
— Тут указаны их мобильные. Ты пробил их? — Рысев подождал, пока подчиненный безуспешно пороется в бумагах, и рявкнул: — Так пробей! Кому они звонили, как перемещались, где останавливались? И сделай это срочно. Они выведут на СД!
Через час генерал знал, что мобильный телефон Татьяны Волошиной находится в Сочи, а номер Николая Субботина недоступен. Ранее звонки с их номеров фиксировались на квартире, откуда агенты спугнули Светлого Демона. С тех пор, помимо телецентра, они чаще всего бывали в двух точках: на окраине Москвы, где Волошина снимала квартиру, и в подмосковной деревне Тарасково. Последняя информация генерала заинтересовала особенно. Тем более, что там же были зафиксированы два абонента, с которыми периодически перезванивались Волошина и Субботин.
