Вместо ответа чеченец вдруг плюнул. Но слюна не долетела, а повисла у него на штанах. Антон ткнул его глушителем «Винтореза» в рану на плече.
Чеченец вскрикнул и сморщился от боли, однако продолжал молчать.
— Дрон, — позвал Антон, — вяжи его.
Двигающиеся справа и слева пары уже прошли дальше.
Дрон взял чеченца за запястья, намереваясь заломить руки назад. Однако стоило бандиту убрать с раны на животе ладони, как оттуда вывалились сизые кишки. Он забился в конвульсиях и захрипел.
— Все понятно. — Антон вытер обратной стороной ладони лоб. — Дрон, вперед!
Голова чеченца упала на грудь, и он затих.
Антон нагнал Василия. Короткими перебежками, держа в поле зрения Тумана и Гущина, которые двигались справа, а слева — офицеров-чеченцев, они поднимались все выше и выше. Где-то впереди и слева неожиданно раздался треск автоматных очередей. Ухнула граната.
Антон поднес станцию к губам:
— «Молот», слышу на левом фланге стрельбу. Это ты?
— Да. Все уже, — прохрипел динамик. — На двоих нарвались, оба раненые, в овраге пытались укрыться.
— Живы?
— Да. С ними начали работать. Ты где?
Антон посмотрел вперед. За деревьями уже были различимы вывернутые из земли бревна, разбросанный мусор.
— Через пару минут подойду на бросок гранаты.
— Понял…
В лагерь вошли одновременно с трех направлений. Никаких эксцессов не было. Обезображенные трупы, пара не пришедших в себя раненых. Медленно, осматривая каждый квадратный метр, группа Филиппова, два десятка бойцов «Молота» и столько же собровцев из «Каштана» двинулись к чудом уцелевшему дубу, постепенно сжимая вокруг него кольцо. Посеченный осколками, почти лишенный листвы, он стоял посередине этого хаоса.
— Неплохо поработали авиаторы, — сказал Дрон и направился к перевернутому набок столу, сколоченному из мелких стволов деревьев.
Перешагивая через поваленные деревья, разведчики осматривали трупы, содержимое разгрузочных жилетов и рюкзаков. Случайного боестолкновения со своими Антон опасался напрасно. Спецназовцы МВД и ФСБ разительно отличались от бандитов не только славянскими выбритыми лицами, но и экипировкой.
Филиппов обернулся, поискал взглядом Тумана. Майор проверял карманы лежащего навзничь боевика.
— Туман!
Заместитель выпрямился, поправил микрофон и, оглядевшись, поднял руку.
— Выстави с нашего направления охранение, — продолжил Антон. — Трупы пока не трогать, пусть сначала прокуратура посмотрит. Дрон! — он перевел взгляд на Василия, который что-то пытался откопать из земли.
— На связи! — ответил майор.
— Свяжись с Родимовым, доложи, что «зачистку» произвели, пусть высылают для работы следственную бригаду.
— Что сказать «Рубину»?
— Если ты сам хочешь заниматься раскопками, а потом таскать в вертолет трупы, можешь вообще ничего не говорить, — съязвил Антон.
— Понял. — Дрон странно фыркнул.
Филиппов посмотрел в сторону стола и увидел, что Василий упал на спину. В руках у него был огромный пятнистый рюкзак. Антон догадался, что именно его он тянул за лямки, пытаясь вытащить из-под завала.
Филиппов огляделся. Командир группы спецназа ФСБ Осипов о чем-то говорил по спутниковому телефону. Рядом стоял собровец Харченко и рассматривал обрывок карты. Антон направился к ним.
— Приветствую. — Он заглянул Харченко через плечо. — Трофей изучаешь?
— Смотри, — полицейский протянул ему обрывок. — У них карты совсем новые. Даже построенный в прошлом году газопровод обозначен.
— Давай сюда. — Филиппов сбросил на землю рюкзак, расшнуровал, достал пластиковый пакет и осторожно сунул в него клочок бумаги.
— Зачем? — удивился собровец.
— Сразу видно, даже на оперативной работе не был, — улыбнулся Антон.
— Я сразу после армии пошел сначала в ОМОН, потом в СОБР, — кивнул офицер.
— А в армии где и кем служил?
— Командиром разведывательной роты. — Харченко пристально посмотрел на Антона. — В этом плане мы, кажется, коллеги?
— Кажется, да, — улыбнулся Филиппов и спросил: — Так почему ушел в МВД?
— Полк расформировали, пришлось искать другое место… — Харченко показал взглядом на рюкзак: — Ты так и не объяснил, зачем тебе этот огрызок карты. Хочешь найти, кто их им сдает?
— У наших они сейчас уже вряд ли что купят. Скорее это им из-за кордона шлют. Эксперты могут легко установить по бумаге и краске, где ее произвели.
— Командир, — настороженный голос Дрона в наушнике ПУ заставил обернуться. — Я нашел кое-что, заслуживающее твоего внимания.
Антон направился к Василию. К этому времени тот поставил стол и теперь перебирал на нем какие-то бумаги. Рядом лежал пустой рюкзак.
— Что это? — Филиппов встал рядом.
— Смотри. — Дрон подвинул к нему несколько листков.
— Билет Киев — Тбилиси, — прочитал Антон. — Чана Хатуев… Уж не родственник ли он почившему Атаби Хатуеву?
— Вот еще на Москву. — Василий ткнул пальцем в другой билет. — Только имя и фамилия другая. Думаю, он и летел по этому билету. Но больше всего меня насторожило вот это…
Дрон развернул лист, на котором был от руки нарисован план местности. Одного взгляда Антону было достаточно, чтобы узнать часть одного из районов столицы по названиям улиц, подписанных корявым почерком: Красина, Садово-Кудринская, Красная Пресня…
— Дай сюда. — Антон взял листок и углубился в его изучение.
Но, как он ни пытался, не мог понять, чем этот район мог так привлечь боевиков. Может, здесь у них конспиративные квартиры или они планируют провести теракт?
— Я считаю, что есть какая-то связь между билетами на имя родственника Атаби и этим планом.
— На какое число билеты из Киева в Москву?
— Девятого числа этого месяца.
— Значит, по ним прилетел эмиссар Атаби, — сделал вывод Антон. — Потом он отправился сюда. Здесь что-то передал — возможно, привез деньги и инструкции. А незадолго до нашего появления вернулся обратно. Только что он будет делать теперь, когда Атаби нет?
— Он приехал в Москву после того, как Атаби убили, — напомнил Дрон. — Значит, сюда его направил уже другой человек. Тот, кто заменил главаря подполья.
— А если его никто не заменял? — Антон хитро прищурился и посмотрел на Дрона.
— Думаешь, что Доку мог назначить его на место Атаби?
— Допускаю и такой вариант, — кивнул Филиппов. — Если они родственники.
— Не думаю, — покачал головой Дрон. — Какой-то эмиссар…
— А если очень доверенное лицо?
Василий пожал плечами:
— Надо работать с этим человеком.
Неожиданно разговор прервали автоматная очередь и крики. Антон обернулся. Стреляли со стороны перевала. Часть бойцов спецназа ФСБ и МВД, пригибаясь, веером разбегалась и занимала позиции вдоль кромки леса.
Антон торопливо поправил головной телефон и щелкнул выключателем ПУ гарнитуры.
— Это Филин, Туман, всем «откат»!
Неожиданно заработала станция для связи с соседями. Он вынул ее из кармана:
— Слушаю, это Филин.
— Это «Каштан», — быстро заговорил Осипов. — Ты чего не предупредил, что у тебя наводчик под чеченца одет? И борода…
— Что с ним?
— Да ничего, он пост оцепления собровцев разоружил, требует тебя показать.
— Это Джин, — облегченно вздохнул Антон. — Иду…
Вагон, скрипнув тормозными колодками, остановился. Ройзат вопросительным взглядом посмотрела на Чану.
— Пошли. — Хатуев взял свой небольшой чемодан, дернул за ручку дверей, сдвигая их в сторону, и шагнул в забитый пассажирами коридор. С трудом втиснувшись в людской поток, оглянулся. Волоча за собой сумку, Ройзат пробиралась следом. Москва — конечная станция, и можно было подождать, когда все выйдут, но Чана не желал оказаться с угловатой чеченкой на опустевшем перроне. На улице было прохладно. Он отошел от вагона и стал ждать Ройзат. Вот, наконец, женщина появилась в тамбуре. Сгибаясь под тяжестью сумки и с испугом озираясь по сторонам, она ступила на платформу. Какой-то мужчина попытался придержать ее за локоть. Горянка отпрянула, толкнув плечом проводницу в грудь, и обожгла его таким взглядом, что он отшатнулся. Чана сделал вид, будто не заметил этого.
— Такси, такси, — вертя ключами, повторял крупный молодой мужчина, шаря по толпе взглядом.
— Куда едем? — раздался над ухом другой голос.
— Меня встретить должны, — бросил Чана.
Наконец подошла Ройзат.
— Чего копаешься? — зло спросил он ее на русском языке.
Женщина потупилась.
— Пошли.
Ройзат выглядела плохо. Это было ее первым путешествием, да и то, по всей видимости, в один конец. До этого она лишь пару раз была с мужем в Грозном, куда ездила на машине. В поезде ее укачало. Лицо было бледным как мел, под глазами появилась болезненная синева. Поэтому, пройдя через вокзал, Чана не выдержал и, поступившись принципами, забрал у нее сумку. Моросил противный дождь. Город казался серым и безликим.
