— Едва ли только страх, — возразил Гарт Олбени. — На следующий день должен был приехать сэр Джордж Рендал, и им нужно было убрать Харша, прежде чем он передаст сэру Джорджу формулу. Мисс Мэри Энн говорила вам, Ида, что подслушала телефонный разговор Харша с сэром Джорджем. Вы не рассказывали об этом Эвертону?
Ида Моттрам широко открыла голубые глаза.
— Нет, но он присутствовал, когда мисс Мэри Энн об этом говорила. Он всегда интересовался мистером Харшем.
— Еще бы! — усмехнулся Гарт. — Держу пари, Эвертон забрал бы бумаги, если бы Мадок не поместил их в свой банк. Он не стал идти на риск и забирать их сразу после убийства, зная, что Мадок не отдаст бумаги сэру Джорджу. Сожалею, миссис Мадок, но каждый, кто знал вашего мужа, мог на это рассчитывать, Медора, к которой впервые обратились по ее настоящей фамилии, густо покраснела. Внезапно она стала выглядеть гораздо моложе и, к удивлению Гарта, робкой и смущенной.
Мисс Силвер кивнула.
— Думаю, вы правы, майор Олбени. Очевидно, план заключался в том, чтобы позволить мистеру Харшу завершить его эксперименты, А затем убить его, прежде чем он передаст результаты правительству. Они знали, что времени остается мало и нужно быть готовыми действовать в любой момент. Встреча в «Овне» могла произойти с целью передачи оружия, тщательно подобранного для мнимого самоубийства. По-моему, было бы весьма поучительно взглянуть назад и убедиться, как близок к успеху был этот план. Не навлеки мистер Мадок на себя подозрения своим поведением, вердикт о самоубийстве почти наверняка остался бы неизменным, так как если бы мистера Мадока не арестовали, я очень сомневаюсь, чтобы смерть Эзры Пинкотта привлекла то внимание, которого она заслуживала. К счастью, преступников нередко разоблачают из-за мелких случайностей, которые им следовало бы предвидеть. Успех и безопасность мистера Эвертона целиком и полностью зависели от того, что его никогда не заподозрят. Фактически, его старания избежать подозрений убедили меня в том, что для них имеются основания. Когда миссис Моттрам рассказала ему, что меня пригласили для расследования, он, несомненно, принял меры к тому, чтобы дискредитировать мисс Дженис. Разговор, который я подслушала на станции метро, не казался мне случайным — я уверена, что его тщательно спланировали. Известно, что мистер Эвертон ездил в Марбери в субботу вечером, и я не сомневаюсь, что оттуда он позвонил в Лондон своему сообщнику. К сожалению, отследить этот звонок невозможно. Теперь мы знаем, что настоящая фамилия мистера Эвертона — Шмидт. Его отец и мать были немцы, и хотя он родился и вырос в Англии, но часто посещал Германию и стал фанатичным нацистом. Впрочем… — она с любезной улыбкой повернулась к Фрэнку, — об этом куда лучше может рассказать сержант Эбботт.
— Ну, это уже не секрет, — заговорил Фрэнк. — Вчера Шмидт предстал перед судом. Настоящий Эвертон все еще поправляется после нервного срыва где-то в Девоне. У него нет родственников, А друзья принадлежат к тем, с кем знакомятся, делая бизнес за выпивкой или ленчем, — они быстро появляются и так же быстро исчезают. О «бедном старине Эвертоне» никто не беспокоился, А он слишком скверно себя чувствовал, чтобы писать письма. Таким образом, Эвертон начисто выпал из обращения. Думаю, между ним и Шмидтом не было настоящего сходства, но поверхностное описание — рост, фигура, цвет волос, — по-видимому, подходило к обоим. Шмидт отлично сыграл роль добродушного весельчака с сельскими вкусами, всегда готового прийти на помощь соседу.
— Я не верю, что это была роль, — сказала мисс Софи. — Мне кажется, он был бы таким на самом деле, если бы этот подлый Гитлер оставил его в покос. Когда думаешь о том, сколько людей погибло в прошлой войне, невольно жалеешь, что Гитлер не оказался одним из них.
Фрэнк Эбботт устремил на нее оценивающий взгляд.
— Спасибо на добром слове, мисс Фелл.
Кашлянув, мисс Силвер возобновила повествование.
— После моего разговора с миссис Моттрам мне стало ясно, что алиби мистера Эвертона на вечер вторника было липовым. Он привлек внимание миссис Моттрам к выстрелу, который она не слышала, и, посмотрев на свои часы, заметил, что уже без четверти десять. Думаю, в действительности тогда была половина десятого. Шмидт почти не рисковал, так как миссис Моттрам не носит часы и в ее гостиной нет часов.
— Если я надеваю часы, то они идут неправильно, — печально вздохнула Ида. — Говорят, дело в электричестве или еще в чем-то. И я не могу находиться в одной комнате с часами — это меня нервирует. Но я практически уверена, что слышала бой часов, и, естественно, подумала, что сейчас без четверти десять.
Мисс Силвер улыбнулась ей.
— Да, дорогая, на это и рассчитывал Шмидт. Он ушел от вас в половине десятого и через четыре-пять минут вошел в церковь. Я все время ощущала уверенность, что убийца был в дружеских отношениях с мистером Харшем и что выстрелу предшествовала беседа между ними. Занавес, скрывающий органиста, был отодвинут, А спустя несколько минут после половины десятого никто не слышал звуков органа. Если убийца не сделает подробное заявление, мы никогда не в точности не узнаем, что там произошло. Но так как было необходимо создать видимость самоубийства, требовалось отвлечь мистера Харша разговором, пока часы не начнут бить без четверти десять. Шмидт следил за временем, стоя у табурета возле органа. Выстрел следовало произвести вблизи, дабы он походил на самоубийство. Во время второго удара часов Шмидт выстрелил, и мистер Харш упал на пол. Шмидту оставалось только вытереть оружие, прижать к нему руку жертвы и отпустить ее снова, освободив пистолет. Если бы в тот вечер Эзра Пинкотт не оказался в Церковном проходе по своим делам, план увенчался бы успехом.
— Эзра охотился за кроликами Джайлза! — засмеялся Гарт. — Он мог добывать кроликов где угодно, но ему хотелось насолить Джайлзу. Старый браконьер занимался этим годами, и его нельзя было обмануть насчет того, с какой стороны дороги раздался выстрел. Я сам ходил с ним на охоту и знаю это. Как-то Эзра сказал мне, что слышит Уховертку, наступающую на лист, и я верю, что так оно и было.
— Все это очень интересно, майор Олбени. Но продолжим. Услышав выстрел, Эзра бросился к двери в кладбищенской стене, открыл ее, увидел Шмидта, выходящего из церкви, и побежал за ним. Теперь мы знаем, что он догнал его, так как Сэм и Глэдис сообщили — им следовало бы сделать это раньше, — что, возвращаясь с прогулки дорогой, которая тянется мимо домов, они заметили мистера Эвертона и Эзру, разговаривающих у ворот дома мистера Эвертона, и слышали, как Эзра сказал: «Пьяный я или трезвый, нам будет о чем поговорить утром», после чего удалился, посмеиваясь.
— Они также добавили, — заговорил Фрэнк Эбботт, — что немного позже видели, как мисс Донкастер вышла опустить письмо в почтовый ящик, и как только она вернулась домой, они пошли на кладбище. Когда я спросил, почему они не сообщили об этом раньше, они ответили, что это были всего лишь старый Эзра и мистер Эвертон, А мисс Люси Эллен всегда отправляет письма. «Вы ведь не думаете, что у нее есть дружок, верно?» — хихикнула Глэдис. — Фрэнк поверялся к мисс Силвер: — Почтенная наставница, почему бы вам не сказать: «Я так и говорила»?
Мисс Силвер снисходительно улыбнулась, но прежде чем она успела ответить, в холле послышались шаги, дверь распахнулась и в комнату, оттолкнув негодующую Мейбл, вошел мистер Мадок. Удостоив небрежным кивком мисс Софи и мисс Силвер, он сердито уставился на жену, которая сидела неподвижно, словно обратившись в камень.
— Если хочешь ехать домой, собирай вещи! Фургон Пинкотта подберет их через полчаса!
Не дождавшись ответа, он повернулся, вышел и захлопнул за собой дверь. Вскоре хлопнула и парадная дверь.
Медора Мадок поднялась. Ее мраморная бледность сменилась густым румянцем — казалось, она вот-вот разразится слезами.
— Вы позволите, дорогая мисс Софи? — пролепетала Медора, подойдя к дивану, и выбежала из комнаты.
— И долго она сможет это терпеть? — осведомился Гарт.
Мисс Силвер посмотрела на него с мягким укором.
— Они оба были очень несчастливы, — сказала она. — Не думаю, что ей будет с ним так уж тяжело. Такт и привязанность излечат его от грубости. Я сразу поняла, чего ему не хватает — надеюсь, она сумеет с этим справиться.
Гарт, сидя на подлокотнике кресла Дженис, склонился к ней и прошептал, как она надеялась, не слишком громко.
— Дорогая, поклянись быть тактичной и привязчивой.
Мисс Силвер кашлянула.
— Ну, осталось сказать немногое. Думаю, Эзра успел получить некоторую сумму денег. Он угощал выпивкой всех в «Черном быке», что не входило в его привычки. Но у него возрос аппетит — что типично для шантажиста, — и он начал говорить. Эзра стал слишком опасен, чтобы его можно было терпеть и далее. Очевидно, Шмидт пригласил его к себе поздно вечером и отвел в гараж, переделанный из каретного сарая и достаточно просторный, чтобы вместить объемистую тачку. Шмидт предложил Эзре бренди, которое тот охотно выпил, потом оглушил его, уложил в тачку и отвез — возможно, кратчайшим путем через огороды — к тому месту, где его нашли. Конечно, он рисковал, но не слишком — в Борис рано ложатся спать, А я припоминаю, что вечер был облачным. Вернувшись домой незамеченным, Шмидт чувствовал себя в безопасности. Обвинение против мистера Мадока выглядело вполне убедительным, и он рассчитывал, что смерть Эзры припишут несчастному случаю. Не могу не воздать похвалу проницательности сержанта Эбботта, который заметил сухие крупицы гравия, прилипшие к грязи на ботинках Эзры, и его блистательный вывод о том, что Эзра не пришел сам к болотистому месту, где его обнаружили, А был доставлен туда.
