Дайвер достал из кармана пятирублевую монету и подбросил ее вверх. Перевернувшись пару раз в воздухе, монета упала ему в руку. Вернее, он ловко подхватил ее.
– Что там? – напряженно осведомилась блондинка. Она встала со своего места и вытянула шею, глядя на сжатый кулак Стаса. – Показывай!
Тот медлил.
Чем-то эта жеребьевка напоминала изображенную на сосуде сценку, где две нимфы испытывают судьбу. Какой расклад кому выпадет?
– В данном случае ставкой будет… – Глория запнулась. Она хотела сказать «жизнь», но слово застряло у нее в горле.
Дайвер осторожно разжал пальцы и ликующе вскрикнул. Положение монеты орлом вверх делало его обладателем чудесной находки.
– Ты жулик! – чуть не расплакалась Руслана. – Ты нарочно так подстроил!
Глория использовала последний шанс и воззвала к его рассудку:
– Вы уверены, что хотите взять себе эту вазу, господин Муромов?
– Уверен ли я? Да с тех пор, как Ордынцев увез вазу с яхты, я не мог думать ни о чем другом, – на радостях признался он.
– В том-то и фишка, – подал голос Лавров.
Но Стас уже никого не слышал. Он схватил вазу, потащил в кухню, – вылил воду, выбросил почерневшие цветы, засунул ее в рюкзак и попрощался с присутствующими.
– Я вам больше не нужен? Тогда пока!
Руслана потеряла дар речи. Она сопровождала взглядом каждое движение счастливчика и с трудом сдерживала слезы. Ваза уплывала от нее, и она испытывала отчаяние, словно у нее отбирают самое дорогое.
Дайвер скрылся за дверью, и в доме сразу наступила тишина, нарушаемая шумом ветра в саду и лаем соседского пса.
– Мы так и не выяснили, кто убил Яна, – заключил Лавров. – Может, вы подскажете?
Он повернулся к блондинке, но та продолжала сидеть как каменная и смотреть в сторону входной двери. Ей не верилось, что Стас унес вазу с собой.
– Кто такой Ян? – запоздало спросила она.
– Племянник нашей хозяйки. У него был катер, на котором он перевозил разные грузы. Возможно, занимался контрабандой.
В глазах Русланы промелькнула искра интереса.
– Его столкнули с обрыва, – добавил детектив. – Тут неподалеку. Это случилось ночью. Вот, взгляните!
Он подвинул к ней ноутбук и показал на экране сделанный встроенной в бинокль японской фотокамерой снимок, где можно было видеть лицо Яна.
Блондинка смотрела на экран только потому, что от нее ждали этого.
– Вы знаете его?
– Нет… первый раз вижу.
Казалось, она не понимала, к чему клонит Лавров. У нее на уме была только ваза.
– Я никогда не привязывалась к вещам, – с горечью вымолвила она. – Но сейчас мне кажется, что я… я… не переживу этого!.. Почему все так несправедливо? Ваза моя! А этот чертов дайвер забрал ее…
Она с мольбой уставилась на Глорию, ожидая от нее слов утешения.
– Вы же видите прошлое и будущее? Да?
– Ну… в некотором роде…
– Тогда скажите, почему у меня ничего не складывается? Я хотела выйти замуж за Макса, а он… умер. Я хотела оставить вазу себе… на память о нашей любви… но она досталась Муромову!
«Какая любовь? – скептически поджал губы Лавров. – Циничный расчет, который не оправдался».
Глория подошла к столику, где стоял загадочный сосуд, и провела над ним рукой, как будто незримый образ вазы все еще находился там. Что она увидела в своем параллельном мире, скрытом от глаз других? Новую трагедию? Назревающую угрозу? Или благополучный исход?
– Успокойтесь, Руслана. Ваза в скором времени вернется к вам, – неожиданно произнесла Глория. – Только вот радоваться этому не стоит.
Последнюю фразу блондинка пропустила мимо ушей. По ее лицу пробежало восторженное сомнение.
– Вернется?
– Ну что ты станешь делать! – всплеснула руками Глория. – Если люди сами ищут смерти, бесполезно им мешать.
Подчиняясь безотчетному порыву, Лавров показал Руслане фото девушки, которая гостила у Галины Васильевны.
– Может статься, вы знакомы с этой симпатичной особой?
Блондинка дрогнула и впилась взглядом в «бедную сироту». Она, несомненно, уже встречалась с ней.
– Д-да… Это же Ирина! Жена Ордынцева…
– Посмотрите внимательнее. Вы ничего не путаете?
– Это она, – уверенно подтвердила Смолякова. – Вы что, сами не видите?
Лавров запоздало сообразил, что дал маху. Но откуда ему было знать?
– Разумеется, вижу, – буркнул он, на ходу выкручиваясь. – Просто хотел проверить кое-что. Госпожа Ордынцева, между прочим, проживала инкогнито у нашей хозяйки, родной тетки Яна. Назвалась она Талей, что и сбило нас с толку.
Блондинка смешалась.
– Талей? Странно…
– Мы сами были удивлены, когда заметили ее в соседнем саду, – сочинял Роман. – Правда, вскоре она уехала.
– Вы с самого начала меня обманывали? Ирина была здесь, а вы…
– Мы не обязаны перед вами отчитываться, – строго произнесла Глория.
– Ясно, – скривилась Смолякова. – Вернее, никакого просвета. Всюду сплошная ложь.
– Вы тоже не баловали нас своими откровениями.
Руслана, бледная и взволнованная, молча кусала губы. Что она могла возразить?
– Выходит, Ирина общалась с Яном, – подчеркнул Лавров. – Они не были любовниками, случайно?
– Вопрос не ко мне, – бросила телеведущая. – Спросите об этом у самой Ирины. Думаю, она не доверяла вам, раз приехала сюда искать доказательства измены мужа. Иначе зачем бы ей скрываться? Жить под чужим именем? А может, вы никакие не частные детективы? – прищурилась она.
Лавров преодолел искушение оправдываться и доказывать обратное.
– Для вас сей факт значения не имеет, – отрезал он.
* * *
Тем же вечером, оставшись одни, Глория и Лавров обсудили открывшееся обстоятельство.
– Я догадывалась, что «бедная сирота» вовсе не бедная и что отдых – только предлог для ее пребывания здесь, – призналась Глория. – Но мысль о том, что загадочная Таля и есть жена Ордынцева, пришла намного позже.
– После его смерти?
– Примерно…
– И ты промолчала!
– Моя догадка могла увести нас в сторону.
– В какую еще сторону? – кипятился Роман. – Как раз теперь все становится на свои места. Ирина под чужим именем приезжает в Тамань следить за мужем и убеждается в его измене с помощью Яна. Любовники прячутся на яхте… поэтому законная жена вынуждена просить «контрабандиста» о содействии. Тот может на своем катере подойти к судну Ордынцева и подтвердить или опровергнуть ее подозрения. Поддавшись чарам Ирины, Ян соглашается выполнить ее просьбу…
– А потом она его убивает?
– Зачем ей свидетель? – выпалил Лавров и спохватился. – Хотя ты права. Какой смысл Ирине убивать Яна? Чтобы замести следы? Но никакого преступления она не совершала. Узнав о том, что Ордынцев проводит время с любовницей, Ирина уезжает. Или только изображает отъезд, а на самом деле остается в станице и… подсовывает в номер изменника ядовитую змею… в расчете погубить и мужа, и разлучницу. При таком раскладе другое имя и прочая конспирация вполне оправданы.
Глория рассмеялась.
– Шаткие доводы.
Роман и сам понимал, что его версия притянута за уши. Ревность обманутой женщины – веский мотив для убийства. Но в данном случае все весьма зыбко.
– Кто же тогда убил Яна? Только не говори, что ваза.
– Не буду, – продолжала улыбаться Глория.
– Что тебя так развеселило?
– Твой обескураженный вид. Ладно, не злись.
– Значит, вдова Ордынцева здесь, в Тамани? Где-то прячется?
– Полагаю, вдова уже давно в Москве, а вместо себя прислала доверенное лицо. Ей так удобнее.
– Удостоверившись, что муж развлекается на яхте с любовницей, Ирина могла уехать, – согласился Лавров. – А могла и остаться, чтобы наказать обоих. Кто-то прислал адвоката от ее имени. Сложно, зато больше шансов запутать следы. Насколько я понял, вдова унаследует состояние Ордынцева. Ей нужно так обставиться, чтобы комар носа не подточил.
Глория не изъявила желания развивать эту тему.
– Боюсь, нам скоро придется ехать в Москву, – заявила она.
– Как, уже? – оторопел он. – Я-то думал, у нас наконец отдых начнется. Куда нам спешить?
Половину ночи он беспокойно ворочался и прокручивал в уме события минувшего дня. Вся эта катавасия с вазой теперь казалась сущей нелепицей. Сосуд-убийца! Название для американского триллера.
«Больше чем уверен, что эту кашу заварила Ирина Ордынцева, – мысленно подытожил он. – А уж как она ухитрилась спровадить муженька на тот свет, лучше всего расскажет она сама…»
Наутро за завтраком Глория сказала:
– Пора собираться к отъезду. Впрочем, у нас есть еще пару деньков для загара и купания. Тебе со сливками? – спросила она, разливая кофе в чашки.
Лавров отказался. У него на языке крутился вопрос: неужели Глория считает расследование оконченным?
– Я всю ночь думал об этой Ирине, – начал он. – Если она убила и Яна, и мужа… ее вину невозможно доказать.
– А кто тебя просит доказывать?
