Завидев их, бармен призывно помахал и широко улыбнулся:
– Привет! Вот эту девушку надо приютить? Прекрасно, Яр, у тебя хороший вкус.
– Вы имеете в виду эту обширную коллекцию синяков и ссадин? – уточнила Серафима, закуривая. – Только учтите, на вопросы вроде: «Откуда брякнулась?» – я не отвечаю. Должна же быть в женщине хоть какая-то загадка!
Ярик улыбнулся и одним махом перепрыгнул через стойку.
– Серафима, знакомься, это Ромка. Хороший парень, мой друг. Надеюсь, вы тут поладите.
– Очень приятно. – Серафима улыбнулась парню и села на деревянную скамью, бросив рядом рюкзачок.
Друг Ярослава был симпатягой лет двадцати пяти, он ослепительно улыбался, носил расстегнутую рубашку без рукавов, дымчатые солнечные очки и смешную прическу. Он тут же налил Ярику пива, а Серафиме сделал зеленый жасминовый чай, тактично заметив, что она выглядит слегка уставшей.
Пожалуй, «слегка» – это мягко сказано, но в любом случае горячий чай был кстати, он приятно согрел больное горло.
Друзья-приятели о чем-то увлеченно болтали, Ромка умудрялся одновременно с этим улыбаться проходящим мимо девочкам, разливал пиво, ледяную минералку и соки, менял диски в музыкальном центре. К счастью, здесь не ставили оголтелую попсу, предпочитая расслабляющий эмбиент. Допив чай, Серафима слезла со скамьи и пошла потрогать воду. Теплая! Вот бы провести здесь недельку-другую, чтобы никто никого не убивал, не преследовал… Она устроилась на большом, нагретом солнцем валуне и впервые за последние дни почувствовала себя счастливой.
Ярик уехал вечером, вдоволь наплававшись, напившись вкусного разливного пива и влюбив в себя всех местных девчонок. Получилось у него это как-то само собой. На прощание он дал Ромке кучу ценных указаний: кормить и поить Серафиму по высшему классу, развлекать, не позволять купаться, пока не спадет температура, обеспечить койко-местом на ночь, следить, чтобы ее никто не похитил…
– Да-да, и еще повесить табличку «Не кантовать», – подхватила Серафима, выпроваживая Ярослава – тому пора было на вечернюю смену в «Байкер». Вернувшись, она обнаружила на барной стойке стаканчик коктейля, который смешал улыбающийся Ромка.
– Это тебе, угощайся.
Серафима вытащила кошелек, но парень обиженно замахал руками и уверил, что бар не разорится, а ему приятно будет «угостить красивую девушку». Тем временем уже смеркалось, солнце стремительно валилось за горизонт, а на пляже, как ни странно, появлялось все больше людей.
– Странно, откуда они все взялись? – удивилась Серафима.
– Тут каждую ночь что-то вроде стихийной мини-дискотеки, – пояснил Ромка. – Народ ценит то, что можно потанцевать ночью на пляже, под шум волн. Такого больше на всем побережье не найдешь.
И народ действительно танцевал. К полуночи началось настоящее веселье, но у Серафимы не было ни малейшего желания присоединиться. Она сидела на скамье, тянула маленькими глоточками коктейль и изо всех сил старалась не заснуть. На нее вдруг навалились странная апатия и усталость. Заметив это, Ромка решительно взял ее за руку и велел немедленно отправляться спать, «прежде чем она свалится со скамейки».
– А где… спать? – спросила она сонно.
– Идем покажу.
«Спальня» не отличалась особыми удобствами: просто крошечная комнатка сзади бара, прямо под скалой. Стены наспех сколочены из фанеры, крыша покрыта все той же соломой. На дощатом настиле лежали несколько древних бугристых матрасов. Прямо скажем, не дворец.
Но Серафиме было уже все равно. Она плюхнулась на это импровизированное ложе, забыв даже стащить кроссовки, поплотнее закуталась в плед и уснула, не обращая внимания на музыку и радостные вопли танцующих.
Проснулась она от холода, пронизавшего все тело до костей. Замерз даже кончик носа. Серафима выпростала руку из-под шерстяного пледа и потерла нос.
Кругом стояла такая тишина, что даже уши закладывало. Солнце светило сквозь щели в стенах, часы показывали шесть. Серафима села, широко зевнула, натянув на спину плед. Лежак был настолько жестким, что все тело у нее ныло и, казалось, разваливалось на части. Как тут спит бедный Ромка?!
И кстати, где он сам?
Она на четвереньках подползла к краю дощатого настила, отодвинула край импровизированной занавески, которая защищала ложе от любопытных глаз, и увидела Ромку. Тот сидел в плетеном кресле-качалке, завернувшись в плед, и спал как младенец, причмокивая во сне губами. Серафима осторожно потрогала его за плечо, и парень широко открыл глаза.
– Что? Случилось что-то? – спросил он хрипло.
– Все в порядке. Иди ложись, я уже встала. – И она махнула рукой в сторону комнатушки. Ромка кивнул и послушно нырнул за занавеску.
Первым делом Серафима поставила чайник, потом нашла в Ромкином хозяйстве пачку чая, хлеб и лоток с холодной куриной ножкой. Она с неимоверным аппетитом позавтракала, выпила кружку чая и немного согрелась. Теперь можно было жить.
Пляж был совершенно пуст. Ничто не напоминало о том, что вчера здесь были люди. Красота! Серафима прогулялась вдоль берега, потрогала воду и поборола искушение исполнить свою давнюю мечту – купание на рассвете, в чистейшем море, под лучами только что взошедшего солнца. Вода была ледяная, а вчерашняя температура все еще давала о себе знать. Потом она сбегала к бару, приволокла плетеное кресло и устроилась у самой воды, блаженно зажмурив глаза.
Ей хотелось спокойно посидеть и подумать.
А подумать было о чем.
Она мысленно перебирала события предыдущих дней, пытаясь выстроить ясную и четкую картинку. С четкостью были проблемы: слишком много в этой истории оставалось белых пятен.
Итак, есть алмаз, который пропал в неизвестном направлении. Есть группа людей, конкурирующих между собой, которые этот алмаз жаждут заполучить. Крысеныш и Рощин, ныне покойные, которые работали в одной команде, Сергей Иванцов, который сам по себе, Серафима и Ник, которые теперь почти враги. Но был еще один человек, таинственный Некто, так и оставшийся неуловимым. Это он убил Геннадия Рощина и Максима Мелентьева, это он преследовал Серафиму, а потом чуть не переехал ее на джипе… И кажется, именно о нем писал в своей записке покойный ювелир – Вова Граф. Получается, что именно он провернул такую массу дел. Но оставалось еще уйма невыясненных деталей. Почему Агата следит за двумя девицами из гостиницы? Куда пропала Камилла? Что случилось с таинственно исчезнувшим алмазом? Кто такой Вова Граф? Как вернуть Ника?.. Ах нет, последний пункт уже из другой оперы.
Что-то вертелось в голове, связанное с этим самым Графом, но у Серафимы не получалось конкретизировать смутные ощущения. Ей казалось, что до разгадки один шаг, и в то же время никак не могла понять, в каком направлении двигаться.
Разозлившись на собственное скудоумие, Серафима встала и прошлась по берегу. Крупные плоские камни поскрипывали под ногами. Она нашла самый красивый камушек, размахнулась и бросила его в море. Вода была чистой, прозрачной, блестела и сияла на солнце, словно тот самый легендарный алмаз…
Серафима вдруг вытаращила глаза и замерла на месте, словно каменное изваяние. Наверное, вид у нее сейчас был совершенно идиотский, благо, что поблизости никого не было. Она вдруг поняла, что разгадка лежит на поверхности и до такой степени проста, что просто удивительно, как это она раньше не сообразила! Нет, нельзя радоваться раньше времени, сначала нужно все проверить, а для этого…
Ей показалось, что кто-то зовет ее, и она сбилась с мысли. Но голос послышался снова, он звучал откуда-то сверху и звал ее по имени:
– Серафима! Я здесь!
Не веря своим ушам, она медленно повернулась, и у нее подкосились ноги. По лестнице торопливо спускался Ник. Увидев, что Серафима заметила его, он призывно помахал рукой и, достигнув земли, со всех ног бросился к ней.
– Что ты здесь делаешь? – Она старалась придать голосу железобетонную твердость и холод айсберга, но губы против воли растягивались в дурацкую улыбку. К счастью, Ник этого не видел: он сидел на скамье и преувеличенно внимательно разглядывал деревянную поверхность барной стойки.
– Я искал тебя.
– Зачем?
– Как зачем? – Он оставил в покое стойку и возмущенно повернулся к Серафиме. – Исчезла, не сказав никому ни слова, я с ног сбился, пока тебя не разыскал!
Услышав их голоса, из-за шторки выполз встревоженный Ромка, встретился глазами с Серафимой, но та мотнула головой.
– Все в порядке, Ром, не волнуйся. Поспи еще.
– Нет, уже пора вставать, скоро народ подтянется. Вы что-нибудь хотите?
– Лично я уже позавтракала. Съела кусок курицы.
– А мне, если можно, кофе, – попросил Ник. Выглядел он уставшим, глаза покраснели, а двухдневная щетина придавала ему устрашающий вид.
Ромка быстро приготовил кофе, подмигнул Серафиме и тактично оставил их наедине, отправившись на пляж убирать мусор после дискотеки. Оба молчали. Ник пил кофе и о чем-то напряженно размышлял, но, казалось, с плеч у него свалился огромный камень.
