– Очень жаль! – с чувством ответил Голубев. – Зато остались бы целы.
– Я что-то не поняла, – нахмурилась Мариша. – Кого мы подозреваем?
– Мы? – делано удивился сыщик. – Понятия не имею, кого подозреваете вы, а у меня на примете всего двое.
– Кто? – навострил уши Голубев.
– Пока еще рано об этом говорить. Мне нужно все обдумать.
– Пока ты будешь думать, убьют еще кого-нибудь, – проворчал следователь.
– К сожалению, мне не хватает фактов, чтобы кого-то обвинить, – развел руками сыщик.
– И когда же они появятся? – желчно поинтересовался Голубев.
– Я надеюсь, в самое ближайшее время! – оптимистично заявил Эрик.
– Опять твоя бравада, – почти с ненавистью произнес следователь. – Тебе-то что! Ходишь и скалишься, а я тумаки от начальства получаю!
– Хватит плакаться! Я пока еще ни одного тумака не заметил.
– Всему свое время. Сергей Сергеевич уже звонил, просил отчитаться о проделанной работе.
– Так в этом и состоит его деятельность. Он обязан тебя контролировать.
– Так кого мы подозреваем? – переспросила Мариша.
– А ты кого? – Эрик с интересом уставился на девушку.
– У меня несколько кандидатур, – с готовностью ответила она. – Во-первых, это Антон Храмов. Ему действительно было выгодно избавиться от отца. Тем более тот собирался изменить завещание. Но вот в то, что он мог убить любимую девушку, я поверить не могу.
– С пьяных глаз можно убить кого угодно, – влез Эрик.
– Наверное, – кивнула Мариша, – но, на мой взгляд, это не тот случай. Дальше – Елена Веселкина. Конечно, в теорию, что она ревновала Юрия Семеновича или мстила ему за то, что он дал ей от ворот поворот, я не верю, а вот деньги и драгоценности могли послужить хорошим мотивом. А чтобы никто не заметил пропажи, убила шефа. И алиби у нее нет, – Мариша кивнула в такт своим мыслям. – Затем идет Артур Кузьмин. У него тоже была возможность убить Храмова, но как быть с показаниями жены? Она утверждает, что ее супруг был рядом с ней.
Голубев фыркнул:
– По-моему, нет ничего более ненадежного, чем показания супругов. Они готовы выгораживать друг друга до последнего.
– Правда, я не могу понять, зачем ему так рисковать? – задумалась девушка. – Работа отличная, зарплата тоже. Какой смысл убивать Храмова?
– Между прочим, у Кузьмина ипотечный кредит, – подал голос Эрик. – И практически вся зарплата уходит на его погашение. А скоро родится ребенок, и денег не будет совсем.
– Ты считаешь, что он мог убить Юрия Семеновича из-за денег? – медленно произнес Голубев и нахмурился.
– Вполне возможно, – пожал плечами сыщик.
Мариша растерянно переводила взгляд с одного на другого.
– Но почему он не сказал нам про кредит? – произнес следователь.
– А ты бы сказал? Ситуация довольно щекотливая. В деле замешаны большие деньги. Стоит только кому-то из нас узнать про кредит, и Кузьмин станет одним из главных подозреваемых. Разве не так?
– Вообще-то так, – потер нос Голубев. – Я думаю, надо заняться этим парнем вплотную.
– Что и следовало доказать, – удовлетворенно кивнул сыщик. – Итого, у нас трое подозреваемых.
– Не трое, а четверо, – перебила его Мариша.
– А кто четвертый?
– Юлия Кондратьевна, конечно.
– Далась она вам! – в сердцах воскликнул Голубев. – У нее алиби! Или ты не слышала?
– Слышала, не глухая, – огрызнулась Мариша. – Только алиби какое-то хлипкое. Если мама принимает снотворное, как она могла подтвердить, что ее дочь была дома?
– Хорошо, допустим, Юлия могла выйти ночью из дома, стукнуть Ольгу по голове и вернуться назад. Но как быть с ее алиби на утро? Она, между прочим, работала. С девяти до двенадцати.
– Откуда ты это знаешь?
– То есть как? – опешил Голубев. – Чем же она еще занималась?
– А вот это и мне интересно.
– Думаешь, нужно спросить у хозяйки дома, действительно ли Юлия к ней приходила?
– Это было бы нелишним.
– Хорошо, спросим, – кивнул следователь. – Хотя я больше чем уверен, что она действительно выполняла свою работу.
– Я тоже.
– Так чего же ты мне мозги пудришь? – рассердился Голубев.
– Проверять показания, по-твоему, значит пудрить мозги? – усмехнулся Эрик.
– Ты же сам только что сказал…
– Мало ли что я сказал, – перебил его сыщик. – Твоя задача искать убийцу и выявлять нестыковки в показаниях.
– Юлия не могла никого убить, – твердо сказал следователь.
– Потому что девушка с естественной красотой на такое не способна! – подхватила Мариша и захихикала.
– Тьфу! – сплюнул Голубев. – С вами разговаривать – себя не уважать.
– Так кто, по-твоему, является убийцей? – поинтересовался сыщик у Мариши, не обращая внимания на недовольство следователя.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Я никого не представляю в роли убийцы. Хотя…
– Что?
– Один человек вызывает у меня определенное недоумение.
– И кто же это?
– Да, кто? – поддакнул Голубев.
– Не скажу, – ответила Мариша. – Пусть и у меня будет свой маленький секрет.
– Я с вами с ума сойду! – выдохнул следователь. – Тот не скажет, эта промолчит. Вас для чего ко мне прикрепили, а? Чтобы вы в молчанку играли?
– А чего ты орешь? – удивился Эрик. – Делай свои выводы и не обращай на нас внимания.
– Да у меня уже голова пухнет! Только найдется реальный подозреваемый, как у другого тут же находится мотив для убийства. Дурдом!
– Согласен, – кивнул сыщик. – Дело не такое простое, каким кажется на первый взгляд.
– Тебе оно казалось простым? – вытаращился Голубев.
– Поначалу да. Но теперь все по-другому.
– Наконец-то и тебя что-то поставило в тупик, – насмешливо заявил он.
– Тебя это радует?
– Безмерно!
– А ты, оказывается, не только завистливый, но и зловредный.
– Да, я такой.
– Пожалуй, зря я наливал тебе коньяк. Зависть коньяком не зальешь.
– Опять ты со своим коньяком! – поморщился Голубев. – Лучше бы о деле подумал.
– А я о нем и думаю. И даже могу дать тебе повод для размышления.
– Неужели? Будет интересно послушать.
– В этом деле слишком много улик.
– Ты так считаешь? – следователь задумался.
– Да. Если убрать то, что бросается в глаза, и оставить действительно важное, то можно будет вычислить убийцу.
– И все? – насмешливо произнес Голубев. – Как, оказывается, все просто! Так, может, ты этим и займешься?
– Обязательно, – кивнул Эрик, – на досуге.
– И когда этот досуг у тебя будет?
– Я думаю, сегодня вечером. А знаешь что?
– Что?
– Собери-ка завтра всех действующих лиц в офисе Храмова. Будем восстанавливать картину преступления.
– Всех – это вообще всех? – уточнил Голубев.
– Всех – это всех, – кивнул Эрик.
– И Кочеткова?
– И его тоже.
– Но он вряд ли сможет прилететь.
– Ты ему сначала позвони, а потом будешь говорить. В конце концов, он в первую очередь заинтересован, чтобы убийство Храмова было раскрыто. У них пропали большие деньги, а это не шутки.
– А Храмова тоже привезти?
– А как же!
– Но он же главный подозреваемый.
– Тем лучше.
Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился Василий.
– Алексей Анатольевич, там Храмов просится к вам.
– Неужели? – усмехнулся Голубев. – Давай, веди.
Антон выглядел хуже некуда. Глаза ввалились, руки тряслись, губы посинели. Сыщик внимательно поглядел на парня и вытащил из кармана небольшую фляжку.
– На, глотни, – сказал он, передавая фляжку Антону.
– С-спасибо, – заикаясь, ответил он и жадно присосался к горлышку.
Голубев неодобрительно посмотрел на парня. Затем он перевел осуждающий взгляд на сыщика, но ничего не сказал.
– Ну как, лучше? – поинтересовался Эрик.
– Лучше, – ответил тот.
Видимо, ему и в самом деле похорошело. Губы порозовели, а цвет лица перестал быть мертвенно-бледным.
– Я тут кое-что вспомнил, – сказал он и сжал руки в замок. Наверное, чтобы не тряслись.
– Интересно, – произнес Голубев и подался вперед. – Мы тебя слушаем.
– Я вспомнил парня, который нас пригласил в гости. И знаете, что странно?
– Что? – одновременно спросили Мариша и следователь.
– Он нас привел в ту квартиру, и больше я его не видел.
– А как выглядел парень? – заинтересовался Эрик.
– Обычно. Высокий, темноволосый.
– А цвет глаз?
– Не знаю, не обратил внимания.
– Ну а как он был одет?
– Во что-то темное. Темные джинсы, черная куртка с капюшоном.
– Значит, он привел вас в квартиру и больше вы его не видели? – уточнил Голубев.
– Не видели, – подтвердил Антон.
– Если вы припомнили парня, значит, должны вспомнить, где находится эта квартира.
– Я пытался, но в голове только какие-то пятиэтажки типа моей. Их было так много, что мы шли, шли, очень долго. А сейчас мне кажется, что мы просто ходили кругами.
– Возможно, так оно и было, – кивнул Эрик. – Что было, когда вы пришли в эту квартиру?
