К Барашкиной он не доехал, ему позвонили и сообщили, что компьютер, с которого писали Алине, найден. Макар не мог отложить такое важное событие, помчался на работу.
Как и предполагалось, «писательница» захаживала в компьютерный клуб, точнее в два разных, расположенных неподалеку друг от друга. Не исключено, что клубов было больше, но зафиксировали только два, с которых отправили последние письма, остальная информация была недоступна, так как по прошествии определенного времени стирается автоматически. И то дело! Решено было установить слежку за данными клубами, ведь не исключена вероятность, что «писательница» ходит только туда, а уж облик настоящей Вероники постарались размножить.
– Скажите, а нельзя сразу, в момент отправки, определить, откуда шлют письмо? – полюбопытствовал Макар. – Я опасаюсь, что Вероника воспользуется другим клубом, а мы будем вести наблюдение за выявленными. Хорошо бы ее сразу взять на точке.
– Видишь ли, – сказал начальник, – на отправку письма нужны секунды. Войти в почтовый ящик и выйти из него тоже дело секунд. Писака успеет уйти из клуба прежде, чем нам сообщат точку, тем более, что нам не удастся добраться в клуб за считаные минуты.
– Действительно, я немного того… – вздохнул Макар.
Как он ни рассчитывал время, его все же не хватило. Пришлось отложить Дениса вместе с Барашкиной. К Денису просто не пустят в это время, а Барашкина вряд ли станет разговаривать с незнакомцем ночью. В конце концов, у раненого родители живут в городе, не дадут сыну умереть с голоду, а Барашкина выходная три дня, как сказала соседка, значит, завтра она тоже будет дома. Макар заехал к Денису на квартиру и забрал вещи Алины, затем затарился продуктами и рванул домой.
Алина навела порядок, но вместо благодарности Макар выразил недовольство:
– Что тебе сказала врач? Отлеживаться!
– Мне надоело лежать, чувствую я себя сносно, а здесь полно пыли – дышать нечем. Был у Дениса?
– Нет.
– Почему?
– Матушка моя дорогая, – возмутился Макар, – я, чай, не прохлаждался, работал по вашему делу. Вещи твои привез. Держи ноутбук и загляни в почту. Лучше пошли на кухню, ты ведь голодная, а у меня шаром покати.
– Ты забыл? Нам же в поселке дали еды.
– Забыл. Все равно идем туда.
– Но мне нужна телефонная розетка…
– А там есть. Раньше у меня и на кухне висел телефон.
Алина устроилась за столом, Макар поставил на огонь воду, чистил картошку. Его не удивили слова Алины:
– Есть. Сейчас открою… «Такая глупая идея могла прийти лишь в твою глупую голову. С чего ты решила, что вместо меня пишет кто-то другой?»
– И все? – спросил, не оборачиваясь, Макар, так как Алина замолчала.
– Все, – ответила она.
– Твоя сестра выуживает у тебя информацию, она хочет знать, что нам удалось накопать. Ладно, приоткроем ей карты и посмотрим, как она будет действовать. Пиши ответ.
– Диктуй. Я не знаю, что писать.
– «Дорогая Вероника, раньше у тебя был другой стиль письма, а сейчас ты пишешь совсем иначе. Кстати, я заметила это давно, поэтому подумала, что вместо тебя пишет другой человек. Почему ты прячешься? Я не сделаю тебе ничего плохого. Да, я приехала, полагая, что ты попала в беду, ведь полгода назад я получила от тебя странное послание. Что означали твои слова “спаси меня”?» Ну и хватит с нее. Будем ждать ответа, как цыган обеда.
– Все, отправила.
– Ну, а пока картошка варится, идем на уколы.
– Я думала, ты пошутил, – вытянулось у нее лицо. – Не надо мне уколов.
– Не спорь, не спорь, – выталкивая ее из кухни, сказал Макар. – Вчера я тебя видел голой, в руках держал, а тут только часть надо обнажить, не стесняйся.
– То было вчера, я находилась…
– Помню, – прервал он, подведя ее к софе. – Ложись.
– Не боишься? Все же ты не медик.
– Я все умею, – заверил Макар, вынимая шприц из упаковки и ловко отламывая кончик ампулы. – В вену колоть не рискнул бы, а в заднюю часть на раз. И потом зад, прости за выражение, не мой, а твой, ты и бойся.
– Вот именно! Еще занесешь инфекцию… Я вообще не люблю уколов.
– Да кто их любит! Готова? Давай, давай…
Алина улеглась, ойкала, когда игла входила в тело, а он сделал два укола, приговаривая, что это сущие пустяки. Макар постелил себе на раскладушке, а потом был скромный ужин. Стоило ему прилечь, как он мертвецки заснул.
Барашкина Роксана Сергеевна, пожилая женщина, ну очень интеллигентного вида. Одета в опрятные вещи, напоминавшие моду совдеповской эпохи, в украшениях даже дома! Макар подметил интересную деталь: подобные Роксане Сергеевне тетеньки обожают украшения, причем крупные и с камнями, обязательно серебряные. Серьги свисали у нее почти до плеч, на пальцах сверкали кольца с крупными камешками, на шее болталось что-то совсем немыслимое – круглые бляшки с выпуклыми кругляшками. В общем, женщине было небезразлично, как она выглядит, а лет ей явно за шесть десятков. Наверняка она была подготовлена соседкой к визиту Макара, поэтому сразу впустила его к себе в квартиру, предложила чаю. Он не отказался, как обычно, у него не было времени ни поесть, ни попить. Да и за чашкой чая разговор получается душевней. Макар выдержал ахи-вздохи по поводу смерти Любови Прохоровны, в знак сочувствия кивал и пил чай с тающим во рту пирогом. Как только запас слез у Роксаны Сергеевны иссяк, он положил перед ней фоторобот жены Севастьяна:
– Вам знакома эта девушка?
Роксана Сергеевна надела очки, рассматривала портрет, было очень интересно за ней наблюдать. По вороватым взглядам, которые она кидала в Макара, он определил, что она неплохо знает фальшивую Веронику. Вот Роксана Сергеевна отложила снимок и, видимо, готовилась сказать «нет, не знаю», но он смотрел прямо ей в глаза, как гипнотизер, очевидно, поэтому дама не смогла солгать, хотя и мялась.
– Очень плохой портрет… мало сходства…
– И все же, кого он вам напоминает?
– Светочку.
– А кто это?
– Племянница Любочки. Троюродная… или двоюродная.
– Роксана Сергеевна, мне не хотелось бы клещами из вас вырывать сведения о Светлане. Расскажите сами, что знаете. Очень прошу вас.
– Простите за любопытство, а что она сделала плохого?
– Ничего страшного.
– Ничего страшного? Поэтому Светочкой интересуются органы?
В ее интонации прозвучал упрек, мол, вы со мной неоткровенны, а от меня требуете откровенности. Но Макар был невозмутим:
– Я ищу ее, потому что от меня зависит жизнь Светланы и не только ее. Но помочь ей я смогу, когда увижусь с ней. (Нет, Роксана как будто оглохла.) Роксана Сергеевна, я знаю точно, что вы и ваша соседка Гришина были подругами…
– Ну, скажете тоже…
– Нет-нет, не отрицайте. Вижу, вы хотите добра Светлане, поэтому доверьтесь мне.
– Хорошо, – обреченно вздохнула Роксана Сергеевна, подлила ему чаю, он поблагодарил и выжидающе уставился на нее, словно мысленно внушал: правду, одну только правду и ничего, кроме правды. – Светочка воспитывалась в детском доме, ее родителей лишили родительских прав. Любочка не могла взять ее к себе, сами посудите, ребенок – это огромная ответственность, а она не имела ни средств, ни здоровья. Светочка выросла, выучилась, проработала несколько лет… правда, не по специальности, профессия у нее фрезеровщица, кажется. Малоинтересная, согласитесь. Светочка устроилась парикмахером, предварительно закончив курсы. И занятие для женщины более приемлемое, да и денег побольше, а это немаловажно, ведь молодым хочется приодеться, покушать вкусно, сходить потанцевать. Это мы, пожилые люди, неприхотливы. А тут Любочка пригласила ее к себе с… меркантильной целью.
– С какой же? – немного нетерпеливо спросил Макар, так как Роксана Сергеевна откусила большой кусок от пирога, пережевывала, запивая его чаем, будто ей не удастся поесть после его ухода.
– Ну, знаете, – проглотила она наконец свой кусок, – Любочка болела и хотела иметь рядом служанку. Не даром, нет. Светочка должна была ухаживать за ней, взамен после смерти Любочки она получила бы ее квартиру. Да, жилье у нас не роскошное, но это отдельное жилье, к тому же в большом городе для молодых людей это имеет значение, перспектив много, согласны?
– Согласен. Но разве у Светланы не было жилплощади? Детдомовцам выдают.
– Комната в коммуналке. Светочка сдала ее, а сама приехала сюда. Но у Любочки характер был немного тяжелый. До Светочки она сдавала комнату – у нее две комнаты, – да квартирантки помогать ей не хотели, съезжали. Кому нужен чужой и больной человек? Несмотря на свой сложный характер, племянницу Любочка любила. Светочка устроилась в престижную парикмахерскую под названьем «Фея», это недалеко от нашего дома. Представьте, она умудрялась сбегать домой по два раза на день, а то и по три. Капризы тетки терпела, она удивительно терпеливая и порядочная девушка. Если б у меня была такая родственница, я бы полностью ей доверяла. Мне не повезло, мои родственники хуже. А Светочка честнейшая и добрейшая душа.
