- Господи, как давно это было! - вскрикнул он.
Двумя пальцами она стала щекотать не только волосы, но и кожицу.
Готовься и ты, Люси-сан. Эл Макки стартует, как ракета!
Но только старта у него не получился. Она трогала его секунд десять. Она так и не дошла до самого предмета. Он вдруг почувствовал у себя на животе что-то теплое и мокрое.
- Господи! - в отчаянии закричал он.
- Что? - воскликнула испуганная массажистка.
Эл Макки перевернулся и сел. Уличающее пятно сказало все. Она взяла в руки его полуповисший член и презрительно потрясла его.
- Я не виновата. Ты виновата.
- О господи, - воскликнул он. Осечка - это одно. Но преждевременная эякуляция? Несть числа унижениям!
- Я зарабатывать деньги. Я стараться. - Она еще раз потрясла слабеющий инструмент. - Не я виновата. Ты виновата.
- Я знаю, я знаю! - плакал Эл Макки. - Господи, да знаю я!
Эл Макки позволил отвести себя в переносной душ с пластиковыми стенками, где массажистка соскребла с него масло и облила струей тепловатой воды. Вот тебе и японская ванна. Во всяком случае, она попыталась вытереть его, но он взял у нее полотенце и вытерся сам. Несмотря на свою глубочайшую депрессию, он сделал попытку поговорить о деле.
- Я не шучу насчет завтрашнего вечера, - сказал он. - Я приду в восемь. Мне нужна Джилл.
- И я, - напомнила она.
- Точно.
- Сто доллар.
- Точно, точно, - кивнул он.
- С Раскладной Джилл у тебя... он отказал? - спросила Сладкая Люси, в то время как Эл Макки надел галстук и застегнул ширинку.
- Послушай, у меня никогда не было трудностей с сексом! - сказал он. Все отлично!
- Да, да, - сказала она.
Может это из-за поцелуя, думал он у светофора, собираясь перейти Сансет рядом с какими-то разукрашенными и обалдевшими от наркотиков клоунами. Этим поцелуем она его огорошила. Этого он совершенно не ожидал. Он не помнил, когда в последний раз его так нежно целовали.
Загорелся зеленый, и он перешел улицу вместе с галдящими молокососами. Он почувствовал себя очень старым. Может для него секс закончился. Да и кому нужен секс? Нужен он Джерри Брауну? Он всего лишь вонючий губернатор штата. Господи, все кончено!
- Ну как, все твои мышцы расслаблены? - ухмыльнулся Мартин Уэлборн, когда Эл Макки сел в машину.
- Ты не знаешь и половины того, что случилось, - кисло сказал Эл Макки.- И не узнаешь. Завтра вечером Джилл может прийти. Я не хотел слишком настаивать, но, мне кажется, я назначил свидание на восемь вечера ей и Сладкой Люси.
- Кто такая Сладкая Люси?
- У тебя есть мелочь мне на чашку кофе? Мне нужна чашка кофе.
- Ты истратил все?
- Массажистки уже не, что были раньше, - сказал Эл Макки. - Все уже не то.
13. БЕРБАНКСКИЙ ТЕРРОРИСТ.
На следующее утро детективы по убийствам опоздали на двадцать минут. К счастью, капитан Вуфер был в это время на завтраке в Торговой палате и не поймал еле двигавшихся Эла Макки и Мартина Уэлборна.
Эл Макки страдал ужасным похмельем после "Тулламор Дью" и яростной погони во сне за хихикающей японкой-массажисткой, которая знала Истину. После того, как Эл Макки три раза пинками сгонял кота с кровати, он проснулся и обнаружил, что кот в клочки изорвал белье, которое он оставил на полу. Он не мог не восхититься животным, сумевшим отомстить с таким вдохновением. Этот зловредный ублюдок оказался хуже, чем набор щипцов для вырывания ногтей.
Мартин Уэлборн не преследовал своих духов. Они преследовали его. Ему снился Элиотт Роблес. Он отрывочно помнил сон.
"Вы вынесли мои дела на улицу, сержант Уэлборн! Куда теперь мне идти?"
Ночной кошмар разбудил его в три часа. Еще через час беспокойных метаний ему удалось заснуть. Ему приснился Денни Мидоуз. Он проснулся от своего громкого плача. После этого он уже не спал.
Они не успели притронуться к своему утреннему кофе, как их с одной стороны окружили Куница с Хорьком, а с другой - Шульц с Саймоном.
- Ну что, спящие красавцы, вы уже открыли глазки? - спросил Хорек. - У нас есть для вас пара радиограмм, правда, с помехами, но может вы разберетесь. Шлюха по имени Джилл - семнадцатилетняя дочка грошового букмекера с рестораном на Сансет Стрип. Ее настоящее имя - Пегги Фаррелл. Пока вы двое нежились в постелях и игрались со своими пиписками, мы уже забрали ее дело у подростковых копов.
- Обе наши телки уехали отдыхать, - сказал Эл Макки, морщась от кофе. - Никаких пиписок.
- После того, как Пегги Фаррелл убежала из дому, ее ловили два раза, сказал Куница. - Оба раза ее передали папочке, Флеймауту Фарреллу, самому плохому повару в мире и неудавшемуся букмекеру. Но вот еще что! Видели, как она разговаривала в папочкином ресторане с этим козлом в черном "бентли"! И папа говорит, что Ллойд-из-"бентли" все время приезжает якобы поставить на лошадей, но на самом деле выяснить, куда подевалась Джилл.
- Я знаю, что это не наше дело, - сказал Саймон, - но мы сегодня кое-куда позвонили и выяснили, что Просто Билл Бозвелл уехал, не оставив адреса. А в его деле нет никаких связей с узкоглазым.
- Мы уже знаем, - кивнул Эл Макки.
- Это общее дело, - сказал Мартин Уэлборн. - Работайте над ним сколько сочтете нужным. Мы ценим вашу помощь.
- В нашем Управлении нет данных на Бозвелла. В отделе шерифа тоже, сказал Саймон. - Может он и в самом деле нанял узкоглазого на один вечер, как он утверждает? Может вам надо его забыть, сконцентрироваться на других?
- Мы его проверим, когда он появится на предварительном слушании, сказал Мартин Уэлборн.
- Ах да, звонили из отдела ограблений и сказали, что предварительное откладывается, - сказал Куница. - Защите нужно еще две недели, чтобы тщательнее подготовиться. Конечно. Наверное попробуют припугнуть "золотых жучков" или что-нибудь в этом роде. Ну, это их проблемы.
- Узкоглазый - моя проблема, - сказал Хорек, разминая забинтованную руку. - Я его дело еще не закрыл.
- Две недели...- сказал Эл Макки после того, как обжег язык и немного проснулся. - Ладно, о разговоре с Просто Биллом Бозвеллом придется забыть.
- Вы уже начали проверку "бентли"? - спросил Шульц.
- Мы только собираемся, - вздохнул Эл Макки. - Тут их целая флотилия.
- Если мы поможем расследовать убийство магната, у нас будут брать интервью по ТВ?- спросил Хорек.
- Интервью гарантирую, - сказал Эл Макки. Молодые копы... Развлечение. Игра. "Привет, ма, это я!"
- У нас сейчас почти нет работы. Пара захудалых местных перестрелок, и все. Хотите, поможем? - предложил Саймон.
- Еще бы! - сказал Эл Макки, в первый раз за утро демонстрируя болезненную похмельную улыбку.
- После обеда мы вернемся к тайскому ресторану и несколько часов посидим в засаде, - сказал Хорек.
- Мне казалось, что ваша работа - это расправляться с наркоманами на бульваре Голливуд, - сказал Шульц.
- Мы скажем Старому Хрену Вуферу, что наш самый главный анонимный информатор настучал, что этот узкоглазый совершенно определенно - главное звено в импорте китайского героина через Золотой Треугольник. Или что-нибудь такое же фантастическое. У него все равно котелок не варит с тех пор, как кто-то зарядил ему трубку.
Смог ревел. Солнце визжало. Для жертвы похмелья поездка в Оушенсайд длится долго, и никто из них не спал этой ночью больше трех часов кряду. Наевшись аспирина, Эл Макки по крайней мере успокоил раскалывающуюся голову. Он подремал с полчаса, пока Мартин Уэлборн вел машину в Кэмп Пендлтон.
Перед тем, как выехать из Голливуда, они позвонили на базу морской пехоты, и теперь рядовой первого класса Гладстон Кули томился в офисе начальника военной полиции в ожидании детективов. На нем были отглаженные форменные брюки и накрахмаленная белоснежная футболка, резко выделявшаяся на фоне золотистой гладкой кожи. Он был похож на морского пехотинца с рекламных плакатов, призывавших в армию.
После того, как они представились дежурному лейтенанту, в их распоряжение передали рядового Кули, буквально трясшегося, начиная с отполированных ботинок и выше, не столько из-за страха перед детективами, сколько в ужасе перед военной полицией, которая не питала симпатий даже к намеку на осложнение отношений с гражданскими властями и полагала, что только она владеет душой и телом этих молодых людей, которые неизменно считались виновными, пока не доказывалось обратное.
- Ты ничего не хочешь, сынок? - спросил Мартин Уэлборн. - Сигарету? Попить?
- Нет, спасибо, сэр, - сказал Гладстон Кули, сидя по стойке смирно, держа свою накрахмаленную фуражку на коленях.
- Можешь сесть посвободней, - сказал Мартин Уэлборн, - тебе ничто не угрожает.
- Да, сэр. Спасибо, сэр, - сказал Гладстон Кули, разводя колени на шесть дюймов.
- Ты помнишь тот день, когда в скульптурную мастерскую пришли двое здоровенных патрульных? - начал Эл Макки, в то время как ярко-голубые глаза юноши рыскали по спартанской обстановке кабинета. Он остановил взгляд на металлическом ящике, на котором лежала полицейская каска, ремни и дубинка.
