Она буквально вытолкнула Клименко за дверь.
— Дайте хоть пакет, — закричал уже с лестницы.
— В магазине купишь, — отрезала подруга, захлопывая дверь. — Ну что? — обратилась она ко мне, когда мы остались одни. — Что с бриллиантами делать будем?
Мы высыпали на стол содержимое пачки. Ровно двенадцать штук. И переливаются так, что невозможно отвести глаза от их искрящейся красоты.
Я смотрела на камни и никак не могла сообразить, о чем спрашивает меня подруга.
— Ну? — толкнула она меня в бок.
— Красивые.
— Дурочка, я не о том тебя спрашиваю.
— А что мы с ними можем сделать? — обреченно сказала я. — Отдать. Они же нам не принадлежат.
— Вот и я туда склоняюсь, но как жалко! — заломила Ленка руки. — Их теперь ведь уже никто не ищет. Почти забыли.
— Ну не скажи, — позволила я себе с ней не согласиться. — Наверняка еще ищут. И долго искать будут. А если мы появимся где-то с ними, то потом бед не оберемся. Сейчас придет Клименко, пусть сам решает.
Мы молчали. Когда в дверь позвонили, я накрыла бриллианты салфеткой и пошла открывать.
— Что-то случилось? — Олег настороженно посмотрел на меня. — Ты какая-то обалдевшая.
— Да. Проходи.
Клименко поставил на стол сумку с продуктами и сел на табуретку.
— Говори, — кивнула я подруге.
Она с ходу рассказала ему историю, как бросила сигаретную пачку за мойку и как вчера, когда пришлось мойку снимать, коробочку с бриллиантами нашла.
— Что? Вы нашли камни? — Глаза Олега стали очень-очень большими.
— Представь себе…
Я откинула салфетку. Клименко уставился на бриллианты, потом присвистнул.
— И они все это время лежали там? — спросил он.
— И как ты догадался? — съязвила я.
— Но это так глупо…
— Это не глупо, а просто смешно! Нет, — я не могла найти нужного слова, — это просто идиотизм какой-то!
— Вы чего? — Клименко оживился. — Наоборот же, здорово!
— А мы о чем? — Я закурила сигарету.
— А чего тогда такие кислые? Ну, такую находку в самом деле обмыть надо. Только сначала давайте смотаемся к Хмельницкому.
— Куда? — Я открыла рот.
— К Игнату. Бриллианты ведь принадлежат ему. Отдадим, и пусть он ими подавится.
— Умом-то я понимаю, что это решение правильное. — Я застыла на месте. — Но вот только Игнату их отдавать так не хочется… Он бы тебе их не отдал. Вспомни, как он хотел тебя кинуть. И кинул бы, если бы нам не повезло.
— Я все понимаю, — размахивал руками Олег. — Но это дело чести. Мне чужого не надо.
— Ладно. Чего тут думать. — Я потушила сигарету. — Надо собираться и ехать. А праздновать будем потом.
— Ну уж нет, — стала сопротивляться Ленка. — Пусть сам к нам едет. Еще чего. Все ему на блюдечке принеси. Ни за что не поеду и вам не позволю!
— Она права, — обратилась я к Олегу.
— Я не против. Давай, Татьяна, звони. Только не говори сразу, в чем дело, мне хочется на его реакцию посмотреть, когда он их увидит.
Ленка принесла мне телефон. Я набрала номер. Трубку долго не брали, но потом все же ответили.
— Да, — услышала я усталый голос Игната.
— Это Иванова. — Я не стала даже здороваться. — Ты можешь ко мне сейчас приехать?
— Зачем? — после молчания спросил он.
— Это не телефонный разговор. Но очень надо.
— Разве мы вчера не обо всем с вами поговорили? Или вы решили все же…
— Хмельницкий, давай приезжай! Я тебя не съем. Это в твоих интересах.
— Какая у тебя квартира? Дом я помню.
Я назвала ему номер квартиры и отключилась.
Ждать было невыносимо. Хорошо, что Игнат приехал сразу, минут через двадцать.
Когда он вошел, то чуть не ломанулся обратно, увидев нашу компанию.
— Проходи, — я гостеприимно пригласила его. — Присаживайся. Выпить хочешь? Ой, кто это тебя так разукрасил?
Игнат был со здоровенным синяком и с распухшим глазом. И смотрел он на нас очень подозрительно. Хмельницкий никак не мог понять, для чего мы его сюда позвали, да еще и выпить предлагаем. Впрочем, он не отказался, видимо, так бороться с волнением было легче.
Мы выпили мартини. Я посмотрела на Олега, решив предоставить слово ему. Он правильно истолковал мой взгляд.
— Игнат, у нас для тебя хорошая новость. Ты только не волнуйся. Мы ведь на самом деле были с тобой друзьями. Хорошими друзьями. Я не знаю, что случилось потом, почему ты изменился, но память о том времени, когда мы вместе служили в армии, не позволяет мне обмануть тебя.
— Ну ты загнул! — не выдержала я. — Говоришь, как пишешь.
Хмельницкий сидел все так же напряженно.
— Дело в том, — продолжал Клименко, — что Лена нашла бриллианты. Вот они.
Олег высыпал на стол камушки. Игнат молча взял бутылку и налил себе еще выпить.
— Для него надо было водки купить, — сказала Лена.
— Ты можешь их забрать. — Олег выглядел очень довольным.
— И где они были? — заикаясь и запинаясь на каждом слоге, спросил Хмельницкий.
— Они были у меня. — Ленка с удовольствием пересказала историю.
— И теперь вы их мне отдаете? — удивленно спросил он и окинул нас недоверчивым взглядом.
— Да. Они ведь твои, — кивнула я. — Или нет?
— Мои. Но… как-то странно.
Игнат взял один бриллиант на ладонь. Мне показалось, что он сейчас заплачет. Но он не заплакал. Этот высокий, интересный и представительный мужчина только хлопал глазами, как ребенок, и весь дрожал.
— У меня в голове не укладывается. — Он попытался улыбнуться, но получилась гримаса.
— Ну вот, собственно, и все. Забирай их. — Олег сам разволновался.
И я поняла, что, несмотря на то что сделал ему его друг, он все равно любит его. Наверное, их на самом деле связывало что-то особенное.
— Олег. — Губы Хмельницкого дрожали. — Ты… Я так виноват перед тобой! Я… Вот, на, возьми. — И Игнат протянул Клименко один искрящийся камень.
— Зачем? — Олег не брал бриллиант.
— Как зачем? — встряла в разговор Лена. — Ты столько пережил, переволновался. И потом, если дарят, то глупо спрашивать, зачем.
— Лена, Татьяна! Я хочу, чтобы вы тоже взяли, — Хмельницкий подал и нам по камушку.
— Ну, прямо сказка какая-то получается, — Ленка не ломалась и взяла бриллиант сразу. — Спасибо.
— Тебе ведь тоже досталось, — грустно улыбнулся Игнат. — Ты в заложниках из-за них была.
Я тоже не стала сопротивляться и взяла камушек, предложенный мне. Олег все еще раздумывал.
— Олег, не обижай меня, возьми. — Игнат сам вложил бриллиант в его руку. — Так будет честно.
— Ради такого случая предлагаю всем выпить. — Ленка была на седьмом небе от счастья.
Мужчины смотрели друг на друга долгим и, видно, многозначительным взглядом.
— Я пойду. — Игнат встал. — Спасибо еще раз и до свидания.
Я встала, чтобы проводить его. Дверь за ним закрылась.
— Не ожидал такого поворота? — обратилась я к Клименко.
— Честно? Не ожидал. Возвращая ему бриллианты, я хотел как бы плюнуть ему в лицо. И теперь мне стыдно.
— Дурак, — спокойно и весело сказала Лена.
— Сейчас Игнат был тем же самым, что и раньше. Я не жалею, что так поступил. А стыдно мне, потому что думал плохо, — закончил свою мысль Клименко.
— Перестань заниматься самобичеванием, — положила я ему на плечо руку. — Ты молодец. Поступил правильно. А что ты хотел — Игнат этого ведь не знал. Но принял твой поступок достойно. Я, например, беру бриллиант с чистой совестью. Только продавать надо быстрее, а то найдутся желающие. Кстати, у меня и скупщик знакомый есть. Только к нему без милицейского сопровождения лучше не соваться. А то вмиг заложит небезызвестному нам Петру Евгеньевичу.
— А я вот не знаю, продавать его или на память оставить, — задумалась Лена.
— Знаете, я, пожалуй, тоже пойду. — Клименко встал.
— Ты люстру хорошо повесил? — засмеялась моя подруга.
— Да.
— Ну тогда иди.
Мы проводили и Клименко.
— А теперь, дорогая, мы точно отметим это дело. — Ленка подпрыгивала на месте. — Я и представить себе не могла, что мне такой подарок выпадет. Я так рада! Хоть история получилась идиотской, но вполне выгодной в конечном результате.
— И правда.
Мы сидели с ней долго. Разговаривали, смеялись, вспоминали, что и как происходило. Теперь все казалось нам смешным. Вечером Лена собралась домой.
Я стояла у двери, провожая ее, и тут в комнате что-то грохнуло. Послышался звон стекла.
— Люстра? — спросила Лена, повернувшись ко мне.
— Похоже.
— Ну вот. Жалко.
— Да она мне все равно не нравилась, — махнула я рукой.
— Тогда ладно. Ты теперь можешь позволить себе купить новую, — усмехнулась подруга и добавила: — Хоть десять!
— Это точно.
