- Надеюсь, это не из-за меня?
- Как вы могли это подумать?
- Потому что люди чувствуют себя неловко из-за моей болезни. Трудно быть в таком обществе...
- У меня нет такого ощущения, - возразил Бьюкенен. - Просто есть кое-какие дела. Мне пора идти и делать их.
Она не ответила.
- Синди?
- Я вроде как надеялась, что вы еще побудете у нас и составите компанию Джеку. - Она судорожно вздохнула, и Бьюкенен заподозрил, что она плачет. - Так получается, что большую часть времени я провожу либо в больнице, либо здесь, в постели. За себя я не боюсь, но очень жалко Джека.
- Он вас очень любит.
- Да, конечно.
- Он говорил мне это несколько раз. Рассказывал, как гордился вами, вашей стойкостью, с которой вы переносили тяготы семейной жизни с ним, пока он служил, как восхищался вами, когда вы отшили тех репортеров, помните?
Она тихонько засмеялась, потом шмыгнула носом.
- Да, я была в порядке. Добрые старые времена. Вот только тогда Джека подолгу не бывало дома, а теперь, когда мы вместе...
- Вот именно. Вы очень хорошо сказали. Вы вместе, вдвоем. И совсем ни к чему, чтобы здесь был я, как третий лишний. Через пару минут я ухожу.
- Возьмите мою машину. Бьюкенен удивленно вскинул голову.
- Я чувствую, что она вам пригодится. - Она коснулась его руки. - Мне она точно не пригодится. Я уже не пользовалась ею перед тем как лечь последний рад в больницу. Возьмите ее. Пожалуйста.
- Я верну ее вам, как только устроюсь на новом месте.
- Это не к спеху, поверьте.
- Синди?
- Да?
- Мне очень жаль.
- Да. Мне тоже.
Бьюкенен наклонился и ласково поцеловал ее в щеку, ощутив на губах солоноватый вкус ее слез.
- Берегите себя.
- Я старалась. Но ничего хорошего из этого не вышло. Вы берегите себя.
- Прядется. - Он поднялся с коленей. - Может, еще вернусь в эти места когда-нибудь. Она ничего не ответила.
- Ну, пора дать вам поспать немного. - Бьюкенен коснулся ее щеки, потом вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.
14
Дойл сидел за кухонным столом и раскладывал пасьянс. Он не поднял головы, когда Бьюкенен вошел в кухню.
- Я все слышал.
- И что же?
- Спасибо. Друзья многое значат. Сейчас их у нее не так уж много. Большинство разбежались, узнав, как серьезно она больна. У них кишка была тонка сказать Синди то, что ты ей только что сказал.
- А что я сказал?
- Вот это: "Мне очень жаль". - Дойл поднял глаза от карт. - Синди права. Думаю, это отличная мысль - взять ее машину вместо моего микроавтобуса. Не так бросается в глаза. Когда она станет тебе больше не нужна, просто дай мне знать, где ты ее оставил. А вот еще одна неплохая идея. - Дойл сунул руку под стол, где имелось, должно быть, специальное крепление, потому что, когда рука вновь появилась, в ней была 9-миллиметровая "беретта".
Бьюкенен бросил взгляд в сторону окон. Шторы были задернуты, так что никто снаружи не мог увидеть оружия. Но он все еще опасался, что внутри могли быть установлены скрытые микрофоны. Не говоря ничего вслух, он отрицательно покачал головой.
Дойл спросил беззвучно, одними губами:
- ПОЧЕМУ НЕТ?
Бьюкенен взял лежавший на столе блокнот и написал:
"ЧТО, ЕСЛИ МНЕ ПРИДЕТСЯ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НЕГО?"
Дойл вынул ручку и написал на блокноте: "Я ВЗЯЛ ЕГО У ПОГИБШЕГО СОЛДАТА В ПАНАМЕ. КО МНЕ ОН НЕ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ".
Бьюкенен некоторое время смотрел на Дойла, потом утвердительно кивнул. Он вынул обойму, убедился, что она заполнена, вернул ее на место, передернул затвор, чтобы патрон вошел в патронник, поставил оружие на предохранитель, потом засунул его за пояс брюк сзади, у позвоночника, и прикрыл его, надев темно-коричневую нейлоновую ветровку, которую одолжил ему Дойл.
Дойл оценил результат.
- Сидит отлично, как влитая.
Бьюкенен взглянул на вмонтированные в плиту часы. Восемь двадцать пять. Бейли должен позвонить через пять минут. Дойл пожал плечами, словно говоря: "Имей терпение". Опасаясь, что в кухне могли быть установлены "жучки", оба молчали. Дойл порвал лист с записями, сжег клочки в блюдце и смыл пепел в раковину - больше, как казалось, от нечего делать, чем для того, чтобы уничтожить улику. Потом он вернулся к пасьянсу, видимо, понимая, что Бьюкенену необходимо сосредоточиться и не захламлять мысли пустячными разговорами.
Восемь тридцать. Бьюкенен не отводил глаз от телефона. Прошло пять минут. Потом десять. Голова у него начала раскалываться. Наконец без четверти девять телефон зазвонил.
Бьюкенен сразу схватил трубку, чтобы звонки не разбудили Синди.
- Там недалеко от тебя, на Пайн-Айленд-роуд, есть небольшая аллея. На пересечении с бульваром Санрайз, - сказал хрипловатый голос Бейли.
- Я знаю, где это. Проезжал там.
- Подойдешь к пиццерии. Встанешь справа от входа. Будь ровно в девять. Приходи один.
Бьюкенен не успел подтвердить, что понял сообщение, а Бейли уже повесил трубку.
Нахмурившись, он повернулся к Дойлу.
- Мне придется исполнить одно поручение.
- Ключи от машины вон в том ящике.
- Спасибо. - Бьюкенен пожал ему руку. Это было все, что Брендан мог себе позволить по части изъявления чувств. Он взял ключи, поднял свой чемодан, взял с кухонной стойки небольшую сумку-холодильник красного цвета и кивнул Дойлу, когда тот открывал ему входную дверь.
Спустя девяносто секунд он уже отъезжал от дома.
15
В маленькой красной сумке-холодильнике на белом пластмассовом подносике лежали яблоко и два сандвича с болонской копченой колбасой. Подносик, находившийся под первым, содержал кубики льда. Еще ниже лежали сто тысяч долларов в стодолларовых купюрах. В темноте, ведя машину, Бьюкенен взглянул на сумку, стоявшую на сиденье рядом с ним. Потом он посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы проверить по фарам, не едет ли кто за ним следом.
Сумку-холодильник с деньгами он получил днем, когда стоял перед светофором на пути к дому Дойла. Деньги были получены в ответ на его звонок из автомата сразу же после встречи и разговора с Бейли. Полковник приказал Бьюкенену подождать в конторе "Бон вуаяж" до трех часов и потом, когда поедет, оставить открытым окно на стороне пассажира. У светофора затормозивший рядом мотоциклист протолкнул сумку через открытое окно и помчался дальше.
Теперь, чувствуя, как ускоряется пульс, Бьюкенен припарковал машину у людного пятачка на Пайн-Айленд-роуд. Под шипящими натриевыми лампами он перенес сумку-холодильник к пиццерии и встал справа от входа. Посетителя непрерывно входили и выходили. Торопливо отъехал рассыльный, развозящий заказы. Всматриваясь в темноту ночи, Бьюкенен ждал. На этот раз Бейли был точен.
- Это вас зовут Грант? - услышал он чей-то голос. Бьюкенен повернулся к открытой двери в пиццерию и увидел долговязого прыщеватого молодого человека в белом фартуке с пятнами от соуса.
- Да, меня.
- Только что сюда позвонил какой-то парень. Сказал, что он ваш друг. Сказал, что дадите мне пять баксов, если я передам то, что он просил передать.
- Мой друг все правильно сказал. - Бьюкенен дал парнишке пять долларов. Что он просил передать?
- Он сказал, что встретится с вами через двадцать минут в холле отеля "Тауэр". Бьюкенен прищурился.
- Отель "Тауэр"? А где это?
- Восточный конец бульвара Бровард. Рядом с Виктория-Парк-роуд.
Бьюкенен кивнул и быстро пошел к своей машине, понимая, что ему предстоит. Бейли - из боязни поставить себя самого под удар, если позволит кому-нибудь увидеть себя в тот момент, когда будет брать деньги, - намеревался погонять Бьюкенена с одного места на другое по всему городу, внимательно присматриваясь к каждому предполагаемому месту встречи, чтобы проверить, действительно ли Бьюкенен приехал один.
Инстинкты у Бейли в большом порядке, думал Бьюкенен, сверяясь с картой, которая была в машине, и выезжая с пятачка к следующему месту встречи. Потому что с Бьюкененом действительно работала группа слежения. В ее задачу входило проследить за Бейли после передачи денег и попытаться узнать, где он хранит видеозапись, фотографий и негативы, в первую очередь тех снимков, где Бьюкенен фигурирует на яхте в компании с полковником, майором и капитаном. Полковник особенно настаивал на этом, когда спешно позвонил в ответ на сообщение Бьюкенена. Изображения Бьюкенена в обществе полковника надо было уничтожить.
Направляясь на восток по бульвару Бровард, Бьюкенен снова глянул в зеркальце заднего вида, чтобы посмотреть, сопровождает его кто-нибудь или нет. Разумеется, он высматривал Бейли, а не свою группу слежения, потому что знал этих ребят он ни за что не смог бы обнаружить. У них была своя методика, которая позволяла им держаться далеко позади, не заботясь о визуальном контакте, и именно благодаря ей защитная тактика Бейли, какой бы хитроумной она ей была, не принесет ему успеха. Бейли не удастся обнаружить следы группы ни в одном из предположительных мест встречи. Он никак не сможет обнаружить их и тогда, когда они начнут "пасти" его после получения денег. К каким бы уловкам он ни прибегал, ему не удастся от них оторваться.
