Поначалу Салим даже обрадовался Игорю. Как же, приятель явился! А зачем явился-то? Повидаться? Нет, укрыться от преследователей. Ну так и укрывался бы себе где-нибудь в другом месте. Так нет же – явился именно сюда, разрушил налаженный бизнес и зашвырнул их обоих в такую даль, что и подумать страшно. Салим до сих пор не мог поверить, что они оказались в таком далеком году и вероятность возвращения домой остается под тремя вопросительными знаками.
Так Салим думал, обходя заданные районы. Заводы по большей части не работали, ворота стояли нараспашку, окна в цехах были выбиты, а стены исписаны граффити.
Своры бродячих собак шастали там и тут, и Салим не рискнул сильно углубляться на территорию предприятий. Как, однако, отсутствие нефти и газа меняет жизнь людей! Они исчезли – и многое сразу стало ненужным. Не нужны эти заводы, не нужна их продукция. Даже и территория их не нужна.
Салим подумал, что не худо бы увидеть Петрова, который возил гасту на втором аппарате. Петров был его приятелем и подчиненным на старой работе. Салим числился завлабом, а Петров был младшим научным сотрудником. Когда все разбежались, поначалу ушел и Петров, но потом вернулся. Ему в управление и достался второй аппарат. Он базировался в подвале такой же панельной девятиэтажки, но только у метро «ВДНХ». Салим как-то был у него в гостях и дорогу помнил хорошо. От метро в сторону гостиницы «Космос», затем налево и в переулок.
К счастью, парусные телеги до метро «ВДНХ» ходили. Здесь у них была конечная, они разворачивались и шли обратно.
Салим вышел из метро. Гостиница «Космос» стояла на прежнем месте, только слегка облезла да буквы с ее названием на глухой стене проржавели. На кронштейнах под окнами сохло белье. Он углубился в переулки и только тут вспомнил о бандитах. Его пронзил страх. Он совсем о них забыл. Сказалось обилие новых впечатлений и выпитое у Хабы желейное вино.
Салим остановился. Идти или не идти? Если пойти, можно угодить в западню. Не пойдет – ничего не узнает. А знание – сила. Они и так не разбираются в этой новой жизни, а так хоть понимали бы, как обстоят дела у врагов и чего от них ожидать. Нет, сходить все-таки надо. Хоть издали посмотреть, и то полезно.
Он двинулся дальше, но чувство близкой опасности не давало шагать так же бодро, как и раньше. Что, если они идут сейчас навстречу, увидят его и схватят? Нет, не схватят. Они ищут Игоря, а его, Салима, в лицо не знают. Если только Петров не выдаст. Но Петров не может быть с ними. Скорее всего, они оставят его возле аппарата. Да и не такой тот человек, чтобы вот так запросто взять и выдать его.
Салим немного успокоился, но стал пристально вглядываться в лица встречных прохожих. Те отвечали ему удивленными взглядами. Он понял, что привлекает к себе внимание и стал смотреть расфокусированным взглядом. Этого тоже было достаточно, чтобы заметить специфические фигуры бандитов даже среди экзотически выглядевших новых москвичей.
Дом, где размещался аппарат Петрова, еще не упал, но выглядел так, словно собирался это сделать со дня на день, да все по каким-то причинам откладывал. Людей из него уже отселили. Несколько стеновых панелей с верхних этажей обвалились и валялись внизу. Внутренности комнат, которые они прикрывали, обнажились. Там была видна какая-то мебель, ветер покачивал люстры на потолке. Дом был обнесен по периметру желтой лентой. Многочисленные таблички предупреждали, что подходить к нему опасно.
Салим на приличном удалении, стараясь не слишком бросаться в глаза, обошел его вокруг, делая вид, что просто интересуется состоянием здания. Дверь подвала была закрыта. Людей вокруг дома не было, в подвал никто не входил и не выходил оттуда. На мгновение ему захотелось постучать условным стуком в дверь и посмотреть, что будет дальше. Он подавил это желание.
Отойдя к соседнему, пока еще стоящему дому, Салим сел на скамейку так, чтобы было видно интересовавшую его подвальную дверь, и стал за ней наблюдать. Прошло минут двадцать.
– Здравствуй, Салим! – раздался вдруг сзади скрипучий и до боли знакомый голос. – Здравствуй, пес шелудивый!
Он оглянулся. Там в сопровождении двух дюжих бандитов стоял в своем полосатом халате и тюбетейке... Мирзо.
В подвал Игорь так и не вошел – что-то его удержало. Уже перед самой дверью он остановился, подумал и вернулся обратно. Странное поведение убежавшего от него мародера не давало ему покоя. Он нашел в рухнувшем доме напротив удобную комнату, из которой был виден вход в подвал, и устроил там наблюдательный пункт.
Игорь старался не подходить к окну, а смотрел из глубины комнаты. Квартира находилась на втором этаже. Сюда можно было попасть как через подъезд, так и с улицы через окно, перепрыгивая с одной кучи обломков на другую. Поначалу это его немного беспокоило, но потом он понял, что это даже хорошо – есть путь отхода, на всякий случай, если что. Того, что сюда сунутся мародеры и обнаружат его, он не опасался. Судя по тому что в доме не осталось ни одной целой оконной рамы, они здесь все разграбили.
Вскоре наблюдение стало его утомлять. Начали слезиться глаза, стало клонить в сон. Он нашел доску, бывшую когда-то боковиной шкафа, положил ее на ровное место в углу и часок вздремнул. Спалось ему хорошо. У него всегда были минимальные требования к удобствам, и он мог спать где угодно и на чем угодно.
Игорь проснулся, потянулся и подошел к окну. К подвалу как раз подъезжал черный брезентовый джип с тонированными стеклами. Он отпрянул за стену, подождал секунду и выглянул опять. Из машины вышли два бандюка в черных кожаных пиджаках, потом Мирзо в своем полосатом халате. Последним показался Салим со связанными за спиной руками. Один глаз у него заплыл багровым синяком. У Игоря зачесались руки врезать кому-нибудь из троицы незваных гостей. Все четверо направились в подвал. Впереди шел бандит, за ним Мирзо, потом Салим. Замыкал процессию другой бандит. Судя по тому что руки у Мирзо не были связаны, он пользовался у них доверием.
У него поочередно пронеслись в голове несколько вариантов действий – от «завалить камнями дверь подвала, пока они там», до «угнать брезентовый джип». Но в итоге он не стал делать ничего и остался на месте. Все планы были спонтанными и плохо продуманными, ни один из них ему не нравился.
Через полчаса из подвала вышли высокий белобрысый бандит и Мирзо. Они сели в машину и уехали. Другой бандит и Салим остались в подвале. «Будут ждать меня», – понял Игорь. Раз они привезли сюда Салима, значит, уверены, что и он скоро появится здесь. Судя по побитому лицу Салима, они знают про Хабу и, возможно, уже у него побывали. Интересно, как там Хаба? Сумел ли выкрутиться из передряги?
Игорю стало неловко от того, что он приносит беду всем, кто так или иначе ему помогает. Так было с Салимом, потом с Татьяной Кузоватовой, теперь вот с Хабой. Нет, с Хабой не так. Он видел, что за ними погоня, когда голосовал на обочине. И отлично понимал, что у них есть опасные враги, когда предложил снять у него комнату. Но с остальными-то получается именно так. Прямо хоть бери и отказывайся от любой помощи, предупреждай всех, что с тобой связываться не стоит, будет себе дороже. С Татьяной тоже неловко получилось. Надо будет к ней наведаться и извиниться. Но кто же знал, что эти уроды так быстро их найдут? Данные об их адресе были в регистрационном бараке и у ментов. Значит, им помогают либо те, либо другие. Интересно, сидел ли в подвале еще один бандюк до их приезда?
Игорь прождал до вечера, но никакого движения вокруг подвала больше не было. Наступила ночь. Предпринимать что-либо в темноте было бессмысленно. Он лег спать. Но заснуть так хорошо и безмятежно, как днем, уже не удалось. Дом, казалось, ночью ожил. Он наполнился шорохами, сквозняками, далекими и едва слышными вздохами. Он словно жаловался на свою судьбу.
Лишь далеко за полночь к Игорю пришел сон, и он был рад, что наконец-то сможет не думать об этом доме.
От сна его разбудили чувствительный пинок грубым ботинком в бок. Он с усилием открыл глаза и произнес что-то невразумительное. Перед ним стояли три странных типа. Уже светало, и можно было разглядеть их лица, хоть и не очень хорошо. Игорь испугался, не привидения ли перед ним, но, приглядевшись, убедился, что нет. Они выглядели вполне реальными. Один был в рясе и с крестом на груди. В руках он держал лопату, а на поясе у него висел электрический фонарь. Его густая длинная борода почти закрывала крест. Борода была огненно-рыжей, и Игорь удивился этому – раньше он думал, что рыжих в священники не берут, «понеже Бог шельму метит», как сказал когда-то Петр Первый. Священник имел скуластое остроносое лицо, а голову его венчала шапочка из лилового бархата. Во взгляде его Игорь не увидел обычной для священников благости. Взгляд был колючим, как осколки разбитой зеленой бутылки. Игорь подумал, что в случае угрозы, тот скорее пустит в ход не крест, а лопату.
