– За то, чтобы этот кошмар скоро закончился, – произнесла она.
Он коснулся ее бокала своим и нежно произнес:
– Если бы только я мог сделать это для тебя.
Наслаждаясь лососем и салатом, Мария постаралась перевести разговор на другие темы.
– Мне так было приятно вернуться на работу сегодня. Клянусь, мне нравится заниматься инвестициями. А вернуться к себе домой было еще приятней.
– Дам тебе денег для инвестирования, – ответил Грэг. – Сколько на это надо?
«А вот этого я сделать не смогу, – подумала Мария. – Надо быть справедливой с ним. Он не сможет сохранять наши отношения на этом уровне. А я знаю, что никогда не смогу дать ему то, что он хочет».
На Манхэттен они возвращались молча. Он вышел из машины, проводил ее до дома и предложил:
– Чашечку кофе на ночь?
– Не сегодня, Грэг. Я ужасно устала.
– Понимаю. – Он даже не попытался поцеловать ее. – Я многое понимаю, Мария.
Держа ключ наготове, она быстро открыла дверь и сказала:
– Спокойной ночи, Грэг.
Какое облегчение остаться одной… В окно гостиной она проследила, как он уехал.
Спустя несколько минут раздался звонок в дверь. «Это должен был быть Ллойд или Лайза», – подумалось Марии, когда она вглядывалась в глазок. Но, вздрогнув, узнала за дверью Ричарда. Минуту она колебалась, но все же решила открыть.
Войдя, он положил руки ей на плечи:
– Мария, ты должна понять кое-что о том сообщении по телефону. Когда я пытался купить у Лилиан эту рукопись, я делал это ради тебя и твоего отца. Хотел вернуть ее в Ватикан. Ты должна мне верить!
Мария посмотрела на него, увидела в глазах слезы, и сразу злость и сомнение улетучились.
– Я тебе верю, – тихо произнесла она. – Ричард, я верю.
Минуту они смотрели друг на друга, потом с радостью и облегчением она почувствовала его объятия.
– Любовь моя, – прошептал он. – Моя родная, моя любовь…
Ричард не покидал ее до полуночи.
В три утра от глубокого сна Марию разбудил телефонный звонок. «О, господи, что-то случилось с мамой, – подумала она, нечаянно пролила стакан воды и схватила трубку.
– Алло!
– Мария, ты должна мне помочь, – голос на другом конце звучал истерично. – Рукопись у меня. Не смогла продать ее и предать Джонатана. Хочу, чтобы она была у тебя. Я обещала Чарльзу, но передумала. Когда я ему сказала, он был в ярости. Боюсь, как бы он со мной чего не сделал.
Это был голос Лилиан Стюарт.
Лилиан жива! И рукопись у нее!
– Где вы? – спросила Мария.
– Пряталась в мотеле «Рейнес» на Восточном шоссе, четыре, сразу перед мостом. – Лилиан разрыдалась. – Мария, умоляю вас. Приходите, нам надо увидеться теперь. Пожалуйста. Хочу, чтобы рукопись была у вас. Хотела переслать ее вам по почте, но представьте, если она потеряется? Я улетаю в Сингапур семичасовым рейсом из аэропорта Кеннеди. Не вернусь, пока Чарльза не посадят в тюрьму.
– «Рейнес» на шоссе четыре. Скоро буду. Дороги сейчас пустые – успею за двадцать минут. – Мария откинула одеяло и вскочила с постели.
– Я на первом этаже в задней части мотеля. Комната двадцать два. Скорее! Мне надо быть в аэропорту в четыре.
В три тридцать Мария свернула с главной дороги и проехала мимо ветхого тихого мотеля на слабо освещенную парковку рядом с дверью под номером двадцать два. Она распахнула дверцу машины и тут же почувствовала, как ударилась головой. Волны невыносимой боли заволокли ее, и Мария потеряла сознание…
Спустя минуты она открыла глаза в полной темноте, попыталась пошевелиться, но ее руки и ноги были туго связаны. Во рту у нее был огромный кляп, в висках стучало. Где-то рядом кто-то стонал.
«Где я? Где я?» – бешено соображала она.
Под собой она почувствовала движение автомобильных колес и поняла, что находится в кузове фургона. К ней кто-то прислонился. Господи, кто-то был рядом. Потом, пытаясь разобрать слова, она услышала бормотание Лилиан Стюарт:
– Он сумасшедший. Он сумасшедший. Мария, мне очень жаль, мне очень жаль…
В половине десятого утра в пятницу Эльвира сидела за завтраком у себя дома, наслаждаясь ватрушками, которые Уилли, ранняя пташка, принес ей из кофейни.
– Знаю, ты иногда позволяешь их себе, дорогая, – сказал он. – Ты много работала, и это придаст тебе сил.
Зазвонил телефон. Это была Бетти Пирс.
– Надеюсь, не сильно потревожила вас, – произнесла она встревоженным голосом. – Миссис Михан, то есть Эльвира, Мария у вас? Или, может, вы от нее что-то слышали?
– Приблизительно с пяти часов прошлого вечера ничего не слышала, – сказала Эльвира. – А дома ее нет? Знаю, что она ездила в Нью-Йорк вчера утром. Вы звонили ей на мобильный?
– Нет, ее нет. И на звонки она не отвечает – ни по мобильному, ни по рабочему.
– Она может быть на пути в город, – предположила Эльвира. – Знаю, что вчера телефон у нее был отключен весь день.
– Дело гораздо хуже, – поспешно произнесла Бетти. – Мария такая аккуратная. Она никогда не разбрасывает вещи по комнате. Ее ночная рубашка валяется на полу. Стакан на тумбочке опрокинут, и она даже не вытерла пролитую воду. Дверца шкафа распахнута. Несколько жакетов сброшены с вешалок, словно она собиралась в спешке. Жемчуг, который ей подарил отец, на зеркальном столике, а она хранит украшения в сейфе. Я предположила, что с ее мамой что-то случилось, поэтому позвонила в больницу. Но Кэтлин спала тихо и все еще не проснулась. Мне сказали, что сегодня не видели Марию и ничего не знают.
Мозги Эльвиры заработали на полную мощь.
– А где ее машина? – спросила она.
– Машины нет.
– Есть ли следы борьбы?
– Не похоже. Говорю же, выглядит так, будто она очень сильно торопилась.
– Как насчет Скоттов? Вы с ними говорили?
– Нет. Знаю, что миссис Скотт просыпается поздно.
– Хорошо. Позвоню мистеру Скотту. У меня есть его номер. Если услышите что-нибудь от Марии, звоните мне сразу же, и я сделаю то же самое.
– Обязательно. Но, Эльвира, я сильно беспокоюсь. Рори и Лилиан тоже исчезли. Думаете, что…
– Даже не пытайтесь так думать, Бетти. Поговорим потом.
Эльвира старалась, чтобы волнение, от которого у нее даже рука задрожала, не проявилось в голосе. Как только она закончила разговор по телефону, сразу же набрала номер Ллойда. Как она и боялась, он не разговаривал с Марией со вчерашнего полудня.
– Час просидел в офисе, – сообщил Ллойд. – Когда проходил мимо дома Марии, машины на подъездной дорожке не было. Впрочем, она могла поставить ее в гараж.
– В гараже ее нет. Ллойд, я доверяю своей интуиции. Вам надо позвонить детективам и уговорить их отследить местоположение мобильного телефона Марии и срочно заставить Уолли Грубера составить фоторобот. Если лицо окажется знакомым, мы будем точно знать, где искать Марию.
«Пока еще не слишком поздно», – подумала она.
Завершив разговор, Эльвира попыталась прогнать из головы страшные мысли.
Он не знал, что делать. Впервые в жизни он чувствовал, что теряет контроль. Будет ли фоторобот плодом воображения этого жулика? Или будет сильно похож на то, что он видел в зеркале?
В Интернете он рассмотрел фотографию из газет, где изображены он и остальные рядом с Джонатаном. Он ее даже распечатал.
«Если фоторобот будет похож на меня, то покажу им эту фотографию, – подумал он, – утру детективам нос и скажу: «Смотрите, вот откуда ваш фоторобот». Это будет мое слово против показаний уголовника, торгующегося за свой срок».
Но как только прокурор начнет копаться в его прошлом, то может выплыть, что Рори попала в тюрьму за кражу денег у его тетушки, когда работала у нее сиделкой. А потом, словно карточный домик, развалится весь лабиринт его лжи. Он навещал тетю всего один раз, когда у нее работала Рори, и та его не узнала, когда появилась в доме Джонатана. Но он-то ее отлично помнил и воспользовался ею, когда понадобилось. Рори пришлось согласиться на все, потому что он знал, что она освобождена условно-досрочно. На наживку Рори попалась сразу, стоило только помахать перед ее носом деньгами. В тот вечер она оставила пистолет Джонатана на клумбе и не заперла входную дверь.
С парковки он отвез Марию и Лилиан к себе на склады. Там он их развязал и даже разрешил воспользоваться ванной, а потом снова связал. Плачущую Лилиан он оставил лежать на парчовом диване. В другом конце комнаты, за греческими статуями в рост человека, он уложил на матрасы Марию. Перед его уходом она снова потеряла сознание. Как здорово, что он не убил Лилиан сразу. Как еще можно было вытащить Марию из дома посреди ночи? Он виртуозно умел незаметно появляться у себя в офисе и исчезать. Это было несложно: униформа уборщика, кепка на глаза и бейджик на шею.
* * *
Домой он вернулся на рассвете. Неотложных дел больше не было, оставалось лишь вести себя так, словно это самый обычный день в его жизни. Он устал, но спать не хотелось. Вместо этого он принял душ, оделся и съел свой обычный завтрак из овсяных хлопьев, тоста и кофе.
