"И будет ли в этой прекрасной жизни место для Димы?" - Неожиданно подумала Ника, нехотя допивая остывший кофе. Ответа на этот вопрос она не знала, а искать его, снова ломая голову над тайнами семьи Леоновых она больше не хотела. Рано или поздно правда откроется, и тогда ей самой придётся делать выбор - вычёркивать ли ей из сердца любовь к Диме или планировать с ним совместное будущее. Но в данный момент уверенности у неё не было ни в чём, и как бы искренне не звучали Димины слова о любви и о том, что он тоже хочет наказать убийцу Андрея, до конца поверить в его невиновность ей было действительно сложно.
Телефонный звонок застал Нику за мытьём посуды. Быстро выключив воду и вытерев руки о полотенце, висевшее рядом с мойкой, Ника схватила лежавший на столе телефон.
- Диана! - Услышала она испуганный голос Игоря, - Диана, приезжай быстрее... Ты мне очень нужна! Очень!
- Что случилось? - Ника сама едва могла говорить от испуга, который охватил её в этот момент. Неужели, что-то случилось с Димой? Господи, а ведь вчера вечером у неё уже было какое-то нехорошее предчувствие, которое она ничем не могла заглушить!
- Диана, мой отец... - Он, кажется, плакал, - отец мёртв! Он покончил с собой! Мой отец умер, умер...
- Что? - У Ники, кажется, совсем пропал голос от испуга, - Дай мне поговорить с Полиной, быстрее!
- Хорошо, но ты только обязательно приезжай, - добавил он и отдал трубку Полине.
- Дианочка! - Услышала она заплаканный голос домработницы, - У нас такое горе... Нет, похоже, на этот дом наложено проклятие...
- Что произошло? - Нетерпеливо перебила её девушка, - Что с Михаилом Юричем?
- Игорёк... это он обнаружил... Шёл утром мимо комнаты отца и увидел, что дверь приоткрыта! Зашёл и... Когда я прибежала туда, сама чуть в обморок не упала... Это был кошмар, настоящий кошмар... Он висел там на верёвке... Лицо синее, а язык... И ещё эта записка!
- Какая записка? Он оставил предсмертную записку?
- Да, Диана, он оставил записку, в которой признался, что это он убил Жанну!
...Приехав в дом Леоновых, Ника в первую очередь увидела кучу полицейских, а также Диму, который едва узнав о смерти отца, бросил все дела и приехал в Н-ск. Кажется, они обследовали предсмертную записку Михаила.
- Вы абсолютно уверены в том, что это почерк вашего отца? - Спрашивал Диму уже знакомый Нике следователь Громов.
- На все сто процентов, - ответил тот, - и подпись тоже его... Все его закорючки, например, вот эта, в букве А. Нет, это точно писал отец, я в этом не сомневаюсь.
- В любом случае мы должны забрать эту улику, - сказал Громов, убирая помятый листок бумаги в пакетик, - хотя всё, абсолютно всё указывает на то, что это было самоубийство, я, как хороший знакомый Михаила, считаю своим долгом разобраться во всём до конца!
- Это было самоубийство, Сергей Иваныч, я в этом уверен, - тяжело вздохнув, Дима опустился на кресло - он выглядел не просто усталым, а именно разбитым, - в этой записке всё предельно ясно... У меня лично нет сомнений в том, что...
- Что там написано? - Указывая на листок, спросила Ника, - Вы не можете мне прочитать...
Громов вопросительно посмотрел на Диму. Тот едва заметно кивнул, мол, читайте, от неё нет никаких секретов.
- Я, Михаил Леонов, признаюсь всем, что это я убил свою супругу Жанну Леонову, - с выражением, словно он читал стихотворение у школьной доски, начал Громов, - я узнал о её измене, был сильно взбешён и решил покончить с ней. Поэтому я затащил её в бассейн, где швырнул в воду и удерживал там, пока она не нахлебалась воды. Поначалу я подумал, что дело закроют из-за недостатка улик, но теперь я понимаю, что всё не так просто. После смерти Жанны я потерял покой. Я вижу её всюду - то в зеркало позади собственного отражения, то через окно в спальне. Стоит с распущенными влажными волосами, с которых капает та самая вода, из бассейна, сама бледная, как мертвец, но особенно меня пугает её страшный остекленевший взгляд, в котором я читаю только одну фразу: "Ты убийца!". Я боюсь сойти с ума и тогда мне будет ещё труднее скрыть, что я убил Жанну. В итоге меня либо посадят на зону к преступникам, которые будут избивать и унижать меня, либо в психушку, где будут колоть транквилизаторами до тех пор, пока я не превращусь в растение! Моя жизнь кончена! Я так и не смог смириться с тем, что Лилиана умерла по моей вине, ведь это я, именно я довёл её до самоубийства! А теперь, когда я стал убийцей, моя совесть не выдерживает такого груза! Две женщины, которые были мне дороги, умерли по моей вине! А впереди меня ждёт настоящий ад, в который я совсем не хочу идти... Лучше мне уйти сейчас, ибо я не верю в загробную жизнь и в то, что после смерти мне придётся ответить за то, что я натворил при жизни. После смерти не будет ничего, и меня это радует, ибо только так я смогу обрести покой. Простите меня все, если сможете. И помните, что я любил всех вас, несмотря на все наши разногласия и непонимания...
- Он явно писал второпях, - пояснил следователь, закончив чтение, - но, похоже, ему действительно было очень тяжело, раз он решился на такое!
- Как он... это сделал? - Осторожно спросила Ника, всё ещё не веря в то, что произошло. Даже смерть Жанны её почему-то так не потрясла, но самоубийство Леонова... Нет, это уже точно походило на дурной сон, из которого хотелось побыстрее проснуться.
- На люстре, на собственном ремне, - с трудом ответил Дима, закрывая лицом руками. Ника, не в силах больше видеть его страданий, подошла к нему и прошептала:
- Я... Мне очень жаль... Я, как никто другой, понимаю, что ты сейчас чувствуешь, поверь.
Он молча посмотрел на неё, потом сжал её руку и, тряхнув кудрявой головой, произнёс:
- Да, конечно... Но в любом случае я очень благодарен тебе за поддержку, она мне сейчас просто необходима.
Полиция уехала минут через пять после этого разговора. Проводив следователя, Дима, как показалось Нике, абсолютно без сил плюхнулся на огромный кожаный диван в кабинете отца и произнёс слегка отстранённым голосом:
- Отец покончил с собой. Нечего тут копаться. Я давно подозревал, что это он... Жанну... А он всё отрицал... А потом, видимо, выпил лишнего и испугался... Ох, как мне самому хочется напиться! Ты просто не представляешь! Но не могу, надо похоронами заниматься! Это всё же был мой отец!
- Ты... очень устал?
- Да, есть такое дело. Провёл ночь в каком-то убогом захолустье, где то унитаз не смывал, то постельного белья не оказалось... И почему у нас в России такой сервис, а? В Турции или Египте за эти же деньги можно жить в отличном номере с трёхразовым питанием и прочими удобствами... Эх, впрочем, сейчас мы не об этом! Так вот, утром только уснул, думал хотя бы часов пять посплю, потом на объект, а тут Полина звонит... А дальше сама всё понимаешь!
- Его обнаружил Игорь, да?
- Он... С ним был приступ. Даже врача вызывали. Сейчас он принял лекарства и спит у себя.
- А... Алексей? Он знает?
- Да, и уже летит в Россию. Правда, сейчас он в Мадриде, так как прямых рейсов с Тенерифе сегодня нет. Потом ещё из Москвы часа три-четыре добираться... Ночью, думаю, приедет.
Он замолчал, откинулся на спинку дивана и закрыл рукой лицо. Ника осторожно присела рядом и прошептала:
- Держись, я рядом... Я тебя не брошу, любовь моя.
- Спасибо, - он посмотрел на неё покрасневшими от слёз глазами. Кажется, она впервые видела, как он плакал, - я тебя очень люблю...
Она обняла его и начала гладить по кудрявой шевелюре, пытаясь таким образом успокоить, как обычно утешают маленьких детей, а он молча всхлипывал на её плече. И неизвестно, сколько бы они так просидели, если бы не услышали чьи-то негромкие неторопливые шаги...
- Ты? - Первым отреагировал Дима, увидев младшего брата, который молча топтался в дверях кабинета. Сейчас он выглядел намного хуже обычного - его бледность теперь стала какой-то болезненной, а глаза ненормально бегали, ещё больше выдавая его нездоровое душевное состояние.
- Диана? - Его рот слегка перекосило, видимо, на нервной почве. - Ты пришла?
- Да, я тут, - кивнула Ника, - я с вами.
Ни говоря ни слова и совершенно неожиданно для самой девушки, Игорь обнял её и прижал к себе, да так крепко, что Ника даже испугалась! Игорь сейчас, как никогда прежде, походил на ненормального, и вот теперь, кажется, Ника окончательно поверила тому, что совсем недавно рассказывал ей Дима о своём младшем брате.
- Диана, Диана... - Он уткнулся ей в волосы и, кажется, заплакал.
- Ну-ну, прекрати, отпусти её, - вмешался Дима, оттащив Нику от брата, - не пугай Диану!
- Папа... папа умер, - рыдая, произнёс Игорь, - а я... я так и не успел сказать, что я любил его! Не успел я! А ведь я любил папу! И не смотрите на меня так, я не сумасшедший! Мне просто очень плохо, я всё ещё не могу поверить, что он умер!
- Я тебя отлично понимаю, - Ника всё же рискнула подойти к нему и взять его за руку, - успокойся, прошу тебя, не надо так...
