я просто лениво выгребла в самый полумрак и долго лежала на спине, наблюдая за потоками дождя сквозь прозрачный купол. Домой я прибыла уже в сонно-блаженном состоянии, приготовила ужин, разыскала по телефонам Катьку. Она, оказывается, ушла в кино, а я включила телевизор. Показывали «Печаль зла».
Почти один за другим позвонили Стив Синклер и Терри. Стив, которого я не видела с тех пор, как семья Арвиса уехала домой, — с просьбой связаться с Арвисом в Литве и сообщить ему, что Фархад, найденный убийца Марты, не признал себя виновным и теперь месяцев через шесть состоится суд присяжных. А Терри сообщал, что послал мне по электронной почте еще пару разговорчиков эстонских умников и хотел бы получить перевод к понедельнику. Я сама тоже сделала пару звонков. Полчаса потрепалась с Джулией на тему ветеринаров, потом позвонила Лане, чтобы послушать очередное возмущение на тему ее бывшего длиной ровно в одну ее сигарету. Наконец я включила компьютер и влезла в интернет, который сразу же сообщил мне о полученной почте. Как только я открыла список писем, как меня тут же в спину мягко толкнуло. Но это был не алчный демон, который давно уже не наведывался ко мне, несмотря на количество работы. Это был другой. Азартный дух в образе маленького рыжего спаниеля, который быстро-быстро засопел и помчался по следу, взлаивая от возбуждения. Вот и хорошо. Демон мне никогда не нравился. Был он жаден и скуп, был он чешуйчатый и костлявый. Тут уже дело не в деньгах… тут уже что-то другое.
В списке светилось письмо от Полины из Херсона. Целую неделю мы думали, что нам не удалось на нее выйти. Ни один из добытых телефонов не отвечал, письмо на домашний адрес вернулось, а электронное послание ушло с концом. И вот наконец ответ. Его лучше привести целиком:
«Здравствуйте, Антонина. Простите, что долго не отвечала. Я редко теперь проверяю почту, а после получения вашего письма тоже не сразу смогла прийти в себя и написать. Теперь я решила, что мне лучше разобраться во всем и ответить. Если это поможет, я могу приехать на опознание найденного вами тела. Хотя я убеждена, что вы не Виктора нашли. Я не знаю ничего про сломанный зуб, а татуировка была, но в виде буквы „е“. Он действительно уехал еще в девяностых и сначала очень часто писал мне. Все спрашивал, не знаю ли я, как там его сын поживает. Поэтому я старалась поддерживать связь с его бывшей женой Еленой. Мне тоже мальчик не безразличен, все-таки племянник. Он уже большой и очень на папу похож. А больше у нас с Виктором никого нет. Отец ушел так давно, что даже я не помню его, а Виктор моложе меня на три года. Мама умерла в девяностом. Виктор сначала писал каждый месяц, потом все реже и реже. Потом перестал писать вовсе, но я послала ему несколько открыток, и он написал мне снова, дал электронный адрес и велел пользоваться только им для получения и отправления писем. У меня своего компьютера нет, но я могу пользоваться рабочим. Теперь он пишет мне раза два в год, довольно аккуратно и лучше, чем когда-либо, хоть и коротковато. Звонить не может, дорого очень. Мне тоже это было бы натужно, поэтому довольствуюсь письмами. Вот вроде бы и все. Посылаю вам фотку Виктора, только она старая. Других нет. Если что еще, то пишите. Я теперь буду проверять чаще».
Сгорая от нетерпения, я загрузила фотографию и развернула ее на экране. Не знаю, чего я еще ожидала увидеть. На что я надеялась? Он или не он? Даже не знаю, чего бы мне больше хотелось. Наверное, чтобы это был другой, потому что мне было ужасно жаль Полину. С другой стороны, я уже знала, что это невозможно. Молодой и красивый богмэн смотрел на меня с монитора живо и весело. Он улыбался широко, а вовсе не загадочно и без вызова. У него был кривоватый нос, а глаза были хоть и пустенькие, как у котенка, но все же не стеклянные. Он был на снимке не один, а с молодой женщиной в темном платье и шарфиком на шее. Очевидное сходство было только в скулах, форме лба и в улыбке. Значит, эта украинская красавица — Полина. У нее был вид озабоченный, иначе она бы была еще краше.
Я изучала эти лица довольно долго. Катерина вихрем вломилась в дверь и побежала вверх по лестнице.
— Я на минутку, мы под дождь попали! — крикнула она безо всякого приветствия.
— Поешь хоть! — крикнула я безо всякой надежды.
— Потом! Крис ждет.
— Какой еще Крис? — я заволновалась и оторвалась от экрана. Криса мы не знаем.
— Хороший.
Я подошла к входной двери и выглянула наружу. Там на едва подсохшей лавочке сидел щегол какой-то девичьей внешности из-за нестриженых локонов. Лицо у него было удивленно трогательное, эдакий Пол Маккартни в детстве. Я хотела его испепелить, но не удержалась от улыбки. У него и так вид был довольно робкий, но посмотрел он на меня без ужаса, скорее с большой надеждой. Он похлопал шикарными ресницами и поздоровался. По сравнению с другими, он был довольно хорошо одет, без браслетов, от него не несло бычками, а на пальцах не было пошлых железных перстней.
— Ты кто такой?
— Крис.
— Тебе сколько лет?
— Восемнадцать.
— Где работаешь?
— Я еще в школе учусь. Верхняя шестая…
— В какой?
— Святого Мартина.
— Это та, что в Брентвуде?
— Да.
— А живешь где.
— Здесь, на Вест-стрит.
— А почему школа в Брентвуде?
— Это долгая история.
— Катьку откуда знаешь?
— Это тоже долгая история.
Я задумалась. Надавить или не стоит? Тут он сам спросил:
— А вы правда из Сибири?
— Да.
— А как тут оказались?
— Это долгая история.
Он усмехнулся с уважением. Катька протиснулась между мной и косяком и принялась заталкивать меня обратно в дом. На ней было мое любимое синее итальянское платье с длинным рукавом и мой же кожаный пояс с медной пряжкой.
— Ну мам… Ну не мучай его.
— Чтоб дома была не позже одиннадцати.
— Ма-ам!
Я закрыла дверь и стала звонить Филу. Рассказав ему о письме и фотографии, я пообещала переслать их ему с переводом в тот же день. Но он сказал, что это пока не горит, что Том пригласит Полину приехать позже. А пока ему надо срочно подтвердить «Лагу» имя богмэна и брать Скрипа.
— То есть как брать?
— Те три номера, что вы с Хаммером выбрали, были
