в завораживающем танце, который заставлял все это казаться менее осмысленным. – Но, – продолжила она, – это
мой сумбур. Сплетни о Грэйсоне и Джеймсоне Хоторнах и моей покойной лучшей подруге? Это неправда. – Тея наклонилась к камере, чтобы ее лицо заняло весь экран. – И я знаю, что это неправда, потому что это я все начала.
Видео резко оборвалось, и Ксандр положил голову на спинку сиденья.
– Она, без сомнения, самый великолепный и ужасающий человек, с которым я ходил на фальшивые свидания.
Иви взглянула на него.
– Ты часто ходил на фальшивые свидания?
Она казалась такой нормальной. Я ничего не нашла в ее телефоне. Но я должна сохранять бдительность.
Не так ли?
Ребекка открыла дверь до того, как мы постучались.
– Мама там, – спокойно сказала она Иви. Глубоко вздохнув, Иви прошла мимо Ребекки.
– По шкале от одного до числа пи, – пробормотал Ксандр, – насколько все плохо?
Ребекка положила три пальца на его ладонь. Ее белая кожа покраснела и потрескалась вокруг ногтей и костяшек.
По шкале от одного до числа пи. Учитывая значение пи, все было определенно плохо.
Ребекка отвела меня и Ксандра в гостиную, где стояли Иви и мама Ребекки. Я заметила стеклянные шары со «снегом» на полке. Они блестели так, словно их долго терли. На самом деле все вокруг выглядело таким свежим, будто здесь убирались несколько раз подряд.
Руки Ребекки. Я задумалась, чьей идеей было вычистить здесь все – ее или ее мамы.
– Ребекка, это же семейное дело, – сказала Мэллори Лафлин, когда мы с Ксандром появились в поле ее зрения, не отрывая при этом глаз от Иви.
Ребекка опустила взгляд, рыжие волосы упали ей на лицо. Ее образ всегда будто просился на холст художника. Даже боль на ее лице, которую она постаралась скрыть, была сказочно прекрасной.
Иви потянулась, чтобы взять бабушку за руку.
– Это я попросила Эйвери приехать со мной. Тоби… он считал ее частью своей семьи.
Ауч. Если Иви хотела, чтобы у меня проявилось чувство вины, то это было жестоко и действенно одновременно.
– Это смешно. – Мэллори села, и, когда Иви последовала ее примеру, женщина наклонилась к ней, упиваясь ее присутствием, как человек, глотающий песок в пустынном мираже. – С чего бы мой сын обратил внимание на эту девушку, когда ты прямо здесь? – Она положила ладонь на щеку Иви. – Когда ты так идеальна?
Ребекка втянула воздух сквозь зубы.
– Я знаю, что похожа на вашу дочь, – пробормотала Иви. – Это, должно быть, тяжело.
– Ты похожа на меня, – улыбнулась мама Ребекки. – На Эмили. Я помню, когда она родилась. Я посмотрела на нее, и единственная мысль крутилась в моей голове – что она была мной. Эмили была моей, и никто никогда не мог забрать ее у меня. Я сказала себе, что она никогда не будет в чем-либо нуждаться.
– Сочувствую вашей утрате, – тихо произнесла Иви.
– Не надо. Теперь ты вернулась ко мне, – всхлипнув, ответила Мэллори.
– Мам, – вмешалась Ребекка, не поднимая глаз от пола, – мы это обсуждали.
– И я сказала, что не нуждаюсь в том, чтобы ты или кто-либо другой обращался со мной как с ребенком. – Ответ Мэллори был таким резким, что мог бы разрезать стекло. – Такова жизнь. – Женщина снова повернулась к Иви, ее голос зазвучал по-матерински: – Ты должна научиться брать то, что хочешь, – и никогда не позволять другим забирать то, что ты не хочешь отдавать. – Мэллори вновь положила руку на щеку Иви. – Ты сильная. Как я. Как Эмили.
В этот раз Ребекка промолчала. Я мягко коснулась ее своим плечом, молчаливое, осторожное «я рядом». Я задумалась, чувствовал ли Ксандр себя таким же беспомощным, как и я, видя, как вспарываются ее старые шрамы.
– Могу я спросить вас кое о чем? – спросила Иви Мэллори.
Мэллори улыбнулась.
– О чем угодно, дорогая.
– Вы моя бабушка. Ваш муж здесь? Он мой дедушка?
– Зачем нам об этом говорить? – Ответ Мэллори был сдержанным.
– Все, чего я когда-либо хотела, – это узнать свои корни, – надавила Иви. – Прошу вас.
Мэллори долго смотрела на нее.
– Ты можешь назвать меня мамой? – мягко попросила она. Я увидела, как Ребекка покачала головой: это было плохой идеей.
– Ты расскажешь мне об отце Тоби? – спросила Иви. – Пожалуйста, мам.
Мэллори закрыла глаза, и я задалась вопросом, какие части ее души оживило это единственное маленькое слово от Иви.
– Иви, – резко произнесла я, но мать Ребекки начала говорить:
– Он был старше. Очень красив и загадочен. Раньше мы тайком гуляли по территории поместья, даже забирались в дом. В те дни у меня была полная свобода действий, но мне было запрещено приводить гостей. Мистер Хоторн ценил уединение. Он бы сошел с ума, если бы узнал, что мы делаем в его священных залах. – Мэллори открыла глаза. – Девочки-подростки и запретное.
– Как его звали? – спросила Ребекка, делая шаг в сторону своей матери.
– Это тебя не касается, Ребекка, – рявкнула Мэллори.
– Как его звали? – Иви повторила вопрос Ребекки. Может быть, это задумывалось как проявление доброты, но обернулось жестокостью, потому что она ответ получила.
– Лиам, – прошептала Мэллори. – Его звали Лиам.
Иви наклонилась.
– Что с ним случилось? С твоим Лиамом?
Мэллори напряглась как марионетка, нитки которой внезапно натянули.
– Он ушел, – голос ее прозвучал спокойно – слишком спокойно. – Лиам ушел.
– Почему он ушел? – Иви взяла Мэллори за руки.
– Он просто это сделал.
Раздался звонок в дверь, и Орен направился к выходу. Я пошла за ним в коридор. Когда его пальцы сомкнулись на ручке, он отдал приказ, несомненно, одному из своих людей снаружи.
– Окружить. – Орен оглянулся через плечо: – Оставайся на месте, Эйвери.
– Почему Эйвери должна оставаться на месте? – спросил Ксандр, вставая рядом со мной. Ребекка сделала шаг, чтобы последовать за ним, затем заколебалась, застыв в своем личном чистилище, между нами и словами, которые шептали Иви и ее мать.
Мой мозг нашел ответ на вопрос Ксандра быстрее, чем Орен смог его сформулировать.
– Я первый раз покинула поместье с тех пор, как доставили последнюю посылку, – отметила я. – Вы думаете, привезли еще одну?
В ответ глава службы безопасности открыл дверь с пистолетом наготове.
– И тебе привет, – сухо сказала Тея.
– Не обращай внимания на Орена, – поприветствовал ее Ксандр. – Он принял тебя за угрозу менее пассивно-агрессивной разновидности.
Звук голоса Теи разрушил лед, который приморозил ноги Ребекки к полу.
– Тея. Я хотела позвонить тебе, но мама забрала телефон.
– И кто-то выключил мой, – сказала Тея. Она перевела взгляд с Ребекки на меня. – Пока я
