Стюарт Макбрайд - Меркнущий свет

По Маришаль-стрит шла фигура, одетая в неприметный плащ ниже колен, наглухо застегнутый до самой шеи. Абсолютно лысая голова, в руке черный, сливавшийся с темнотой зонт, с которого стекала вода. Детектив-инспектор Инщ.

— Хей-хей, — сказала Стил. — А вот и дядюшка Фестер[18].

Детектив-инспектор Инщ медленно пересек дорогу и подошел к машине с той стороны, где сидел Логан. У того все внутри застыло, когда он взглянул на лицо инспектора. Да и голос у Инща был какой-то кладбищенский.

— Констебль Мейтлэнд, — сказал он, и внезапно Логан услышал каждую дождевую каплю. — Умер.

Языки пламени рвались к небу, пожирая дерево, пластик, бумагу и человеческую плоть. Огонь трещал и выстреливал искрами в дождливую ночь — даже сильный ливень не справлялся с его голодной яростью. Для того-то он и залил столько бензина в щель почтового ящика. Его собственный самодельный крематорий.

Место было идеальное: короткая извилистая дорога в низине реки, в южной части города. С одной стороны — высокие каменные стены, с другой — в беспорядке разбросанные дома. Достаточно укромное, чтобы заглушить шум, если вдруг он поднимется слишком быстро, и со множеством удобных укрытий для него самого, чтобы, спрятавшись, наблюдать за пожаром. Даже если кто-то и поднимет тревогу, все равно пожарные машины будут заняты в другом месте.

Он понимал, что не должен быть здесь. Слишком быстро после того пожара. Знал, что попадет из-за этого в беду, но ничего не мог с собой поделать. Когда окна на верхнем этаже лопнули, посыпавшись вниз стеклянным дождем, он стоял в тени на другой стороне дороги и, гримасничая, усиленно трудился над своим эрегированным членом.

Господи, это было великолепно.

Крики продолжались целых десять минут. Четыре бензиновые бомбы — прямо в окно спальни. Кто-то из живущих в доме осмелился бросить вызов огню, бушующему в прихожей, и неистово забарабанил кулаками во входную дверь изнутри, не зная, что она намертво зашита шурупами, так же, как и дверь с другой стороны дома. Он закусил нижнюю губу, представляя, как от жары трескается и вздувается пузырями их кожа. Бушующее пламя внизу, бушующее пламя наверху. Бежать некуда. Можно только умереть. Он захрипел, содрогнулся… сжал крепче и попытался сдержаться, но было поздно. Запрокинув голову, застонал в экстазе, и в это время крыша наконец рухнула, выбросив вверх фонтан белых и оранжевых искр, спиралью взметнувшихся в ночное небо. Потом приехала пожарная команда, заполнив все своими лестницами и брандспойтами, но для семьи из четырех человек, обугливавшейся под пылающими обломками, было уже слишком поздно.

Не надо ему было поджигать этот дом — теперь он точно попадет в беду.

Но сейчас ему было все равно.

Семь сорок пять, пятница, утро, усталость, затуманенный взгляд и похмелье. Ночь была тяжелой; детектив-инспектор Стил отпустила Логана домой пораньше, и он крепко подружился с бутылкой односолодового виски двенадцатилетней выдержки. Естественно, напился, стал слезливым и депрессивным. Вот только что лежал себе констебль Мейтлэнд в хроническом вегетативном состоянии, и вдруг нет его. Детектив-инспектор Инщ сказал, чтобы Логан не беспокоился, что это, конечно, ужасно, но такие вещи случаются. И что в этом нет его вины. И что все пройдет. А когда инспектор ушел под дождем вверх по дороге, детектив-инспектор Стил сказала, что Инщ нес полную фигню. Что теперь-то вот и появилась у этих скользких ублюдков возможность подкрасться внезапно и всадить ему нож в спину.

Когда он пришел утром на работу, первое, что его ожидало, — вызов от инспектора Напье.

И теперь он сидел напротив кабинета службы собственной безопасности, с тошнотой и бунтующим желудком, и ждал, когда инспектор Напье вызовет его в Кабинет Страшного Суда. Наконец дверь отворилась, инспектор высунул наружу свою острую мордочку и, кивнув головой, пригласил Логана войти. На этот раз в кабинете было людно. Вдобавок к Логану, Напье и молчаливому безымянному инспектору в углу, на одном из неудобных стульев для посетителей сидел Большой Гари. Стул предательски прогибался под его громадной тушей. Когда Логан вошел, он посмотрел на него и кивнул. Ну, вот и все. На этот раз он по-настоящему влип.

— Сержант Макрей, — сказал Напье, усаживаясь за свой идеально-чистый рабочий стол. — Как вы можете заметить, я попросил представителя вашего профсоюза присутствовать на этой встрече. — С холодной улыбкой он кивнул в сторону Большого Гари. — Перед тем как начать, я бы хотел сказать, что все мы поражены новостью о безвременной кончине констебля Мейтлэнда. Он был хорошим офицером и навсегда останется в памяти его друзей и коллег. Мыслями и молитвами мы вместе с его женой и… — Напье заглянул в лежавший на столе листок, — дочерью.

И снова все по новой. Опять подробно по всей проваленной операции, при этом Напье мрачно кивал, а Большой Гари что-то записывал.

— Конечно, — сказал Напье, когда Логан закончил, — вы должны понимать, что вам очень повезло, потому что появилось вот это. — Он протянул экземпляр утреннего выпуска «Пресс энд джорнал». Через всю первую полосу шел заголовок: «СМЕРТОНОСНОЕ ПЛАМЯ УНЕСЛО ЧЕТЫРЕ ЖИЗНИ!», под ним фотография догорающего рухнувшего дома, вокруг, в потемках, несколько пожарных машин. — Эта история с поджогом вызвала громадный общественный интерес. К тому же вести о безвременной кончине констебля Мейтлэнда дойдут до журналистов не раньше, чем выйдет вечерний выпуск. Естественно, мы ожидаем, что «выдающиеся граждане нашего города», вроде члена городского совета Маршалла… — в устах Напье это имя прозвучало как название болезни, — поделятся своей озабоченностью по поводу этой проблемы.

Логан чуть не застонал. Для надутого скользкого извращенца это будет знаменательный день.

— Конечно же, внутреннее расследование примет во внимание тот факт, что офицер полиции погиб во время операции, которую вы организовали и возглавили, — сказал Напье, наверное, наслаждавшийся каждым мгновением этого действа. — Если следствием будет установлено, что вы проявили халатность, можете ожидать понижения в звании и возможного увольнения со службы. Не исключено также и выдвижение против вас обвинения в совершении уголовного преступления.

Большой Гари наклонился вперед и нахмурился:

— Я думаю, что несколько преждевременно говорить об уголовном преследовании, не так ли? Сержанта Макрея еще ни в чем не признали виновным.

Молчаливый инспектор в углу судорожно дернулся.

Напье умиротворяюще вытянул вперед руки:

— Конечно, конечно. Я приношу свои извинения. Вы правы: невиновен, пока не доказана вина, и тому подобное. — Он встал и открыл дверь. — О дате проведения расследования вам будет сообщено сегодня вечером. Не стесняйтесь заглянуть к нам, если вдруг у вас возникнет желание обсудить какие-нибудь вопросы.

Комната для допросов номер шесть была свободна, Большой Гари затащил Логана внутрь и произнес короткую зажигательную речь. В жопу Напье. Логан ничего плохого не сделал, так ведь? Не сделал. Значит, не о чем беспокоиться: внутреннее расследование ничего не выявит, для всех этот случай станет просто большим эмоциональным переживанием и уроком, и все продолжат жить по-старому. Все, подумал Логан, кроме констебля Мейтлэнда.

Когда Большой Гари ушел, Логан тяжело опустился на стул и хмуро уставился в потолок. Черт бы побрал Напье с его охотой на ведьм, как будто мало он сам себя винил за смерть Мейтлэнда! Как только появляется возможность недооценить, пригрозить или унизить, пожалуйста, Напье тут как тут, уже готов ножик в спину всадить и повернуть. И чего это он приказал Логану следить за тем, чтобы Стил не обидели в прессе? Чертова Стил со своим чертовым сарказмом и этим своим «не бывает всё только черным и белым», как будто он какой-то сопливый школьник! Защищать ее от прессы? Да Логан сам на медленном огне поджарит этого самодовольного, лицемерного, пристающего к детям извращенца Маршалла, а не детектив-инспектор Стил. Как же, она-то будет кормить его со своей ладони в никотиновых пятнах… Но в эту игру можно играть вдвоем. Логан достал мобильный телефон, набрал дежурную часть и попросил номер телефона члена городского совета Эндрю Маршалла. Три минуты потратил на то, чтобы пробиться через его личного секретаря, и наконец знакомый голос масляно-властно зазвучал из телефонной трубки:

— Это что, очень важно? У меня через пять минут начинается заседание.

Логан улыбнулся:

— Просто один короткий вопрос, советник, имя «Кайли» вам о чем-нибудь говорит? — Молчание на другом конце линии. — Нет? Молодая литовская проститутка заявляет, что в прошлом месяце имела с вами и с вашим другом сексуальную близость. Одновременно.

Слегка заикаясь: