- Уф!
- Как вы себя чувствуете? – улыбнувшись, спросил Алексей.
- Устала. Посижу немного и дальше побегу.
- А как страх? Прошел?
- Да я уж и позабыть успела о вчерашнем! Это все Сашка мой. Муж.
- Так как же все-таки было дело, Флора?
- Ой, да обыкновенно! Когда поздно вечером с работы возвращаешься – всегда жди приключений. То пьяный какой-нибудь привяжется, то парни молодые нахамят. А вчера грабитель напал.
- Уверены, что грабитель?
- Да не знаю я! – махнула пухленькой ручкой Флора. – Ну, чего ему от меня еще надо?
- Может, любви? – усмехнулся Алексей.
- Ой, ну вы скажете тоже! – хихикнула Флора, прикрыв рот ладошкой. – Неприлично даже. Вышла я из магазинчика, закрыла все, как полагается, сигнализацию проверила. Сумки с продуктами подхватила – и к метро. Думаю: пройду двором, быстрее будет. А там не больно-то светло. И тут он меня догнал.
- А давно он за вами шел?
- Ой, да я не помню! Внимания не обратила.
- Ну, как же так?
- Задумалась. Столько проблем! Как он меня догнал, так сразу же обхватил за шею. Руки в перчатках, а в руках…
- Что в руках? – даже привстал с дивана Алексей.
- Линейка. Стальная линейка. Ой, вспомнила! Не руками обхватил, а линейку эту за шею забросил. Вроде, как накинул. И к себе притянул. Душить стал. Один раз-то накинул, да мимо. Я растерялась просто, а то могла убежать.
- Как это мимо? – удивился Барышев.
- Да так. Вроде махнул линейкой-то, да только шею оцарапал. Вот.
Флора отодвинула рукой волосы с шеи и показала длинную тонкую царапину. Темную, уже подсохшую.
- Узнаешь? - тихо спросил Алексей. – Он самый. Линейка, значит. Тонкая, гибкая стальная линейка. А что дальше?
- Ничего. Мне показалось, шаги раздались.
- Показалось?
- Я закричала. Он отпустил, вырвал мою сумочку из рук и убежал. Странный очень.
- Почему странный? Вы поймите, Флора, - просительно сказал Алексей, – нам каждая мелочь сейчас важна. Почему этот человек показался вам странным?
- Он вроде как принюхивался все время. И движения у него такие были. Неуверенные.
- Пьяный?
- Вроде, не пахло от него.
- Наркоман?
- Я лица его не видела, - виновато сказала Флора. – Он же со спины.
- А почему про движения говорите: странные.
- Он убегал, а я обернулась. Сумочку-то взял, а в ней деньги. Хорошо, проездной на метро в кармане лежал. Денег-то в кошельке немного было. Не сильно-то и жалко. Главное, что сама жива.
- А у вас возникло чувство, что он хочет вас убить?
- Да. Кажется, да, - шепотом сказала Флора. – Он хотел.
И вдруг громко всхлипнула:
- Господи, да что это я? Подумала – грабитель. Он же сумочку… Сумочку мою…
- Серега, позвони Лейкину. Срочно, - вдруг сказал Алексей.
- Это еще зачем?
- Спроси, не поступила ли к нему информация о том, что в павильон, где работает Флора, кто-то залез. И на мобильник звони, не домой.
Потом попытался успокоить Флору:
- Не надо плакать. У вас чайник кипит на плите.
- Ох! Забыла! – женщина тут же вскочила с дивана, промокнула слезинку на щеке концом цветастого фартука и кинулась на кухню.
Дозвонившись до Лейкина, Серега несколько минут слушал его в полной растерянности. Потом, положив трубку, сказал:
- Черт знает что! Он говорит, что в павильоне, где раньше работала Роза, ночью случился пожар. Выгорело все изнутри дотла. Ничего не понимаю. Если он с самого начала хотел поджечь павильон, то на кой леший ему нужна была сумочка Флоры? С ключами, да? Ты об этом подумал?
- Об этом. О ключах. А нужна была затем, чтобы быть стопроцентно уверенным в том, что, когда потушат пожар, сгорит то, что внутри, а не снаружи. Пожарные могли приехать очень быстро.
- Но зачем поджигать-то, Леша? Зачем?
Алексей внимательно посмотрел на Флору, вновь появившуюся в гостиной:
- Послушайте, у вас какие отношения были с Розой? Доверительные?
Она согласно кивнула.
- А долго вы вместе работали?
- Ой, не знаю! Не вспомню точно. Я не считала. Сначала Роза работала с этой блондинкой, которую, вроде, тоже убили.
- С Маргаритой?
- Ну да. А та сначала работала с Лилией. Которую тоже… Ой! – Флора снова испуганно зажала ладошкой рот. - Потом хозяин, к Розе очень неравнодушный, открыл специально для нее павильон поближе к дому. Ну и взял меня на работу. Розе в напарницы. А с блондинкой стала работать Гортензия.
- Что, еще и Гортензия есть? – кисло спросил Серега. – Ах, да. Вспомнил. Есть такая. Огромная такая баба, пардон, женщина, с усиками. Все время жаловалась, что в павильоне дует. Как это, мол, Марго, в туфельках все время ходила?
- Как ты сказал?
- В туфельках, говорю, ходила.
- Черт, Серега! – вздрогнул Алексей. – Как это мне раньше в голову не пришло! Вот тебе и «Подсолнухи»! Значит, это был пакет Марго! Ну да: все сходится. Йогурт, две сдобных булочки. Завтрак одинокой женщины, которая накануне плотно поужинала в ресторане. Так просто! Она, должно быть, забрала туфли с работы, чтобы сделать на них новые набойки. Каблуки-то совсем обтесались. У вас, Флора, тепло на работе?
- Не очень. Зимой в туфельках не походишь. Девчонки говорят, что только там, где сейчас работает Гортензия, условия довольно хорошие.
- Да, это был пакет Марго, - с уверенностью повторил Алексей.
- И что это нам дает? – тут же спросил Серега.
Но Алексей не ответил, снова повернулся к Флоре:
- Значит, после того, как убили Маргариту, вы стали у Розы доверенным лицом?
- Да больше у нее подружек, вроде, и не было. Ну, а между нами какая дружба? Она же девочка еще была. Все с глупостями со своими, с фантазиями. Ну, разве можно к этому серьезно относиться?
- С какими фантазиями? – насторожился Алексей.
- Все хотела поймать маньяка. Книжку об этом написать, стать знаменитой. Ой, да она ж мне звонила вечером, незадолго до того дня, как…
- Ее убили, да? Зачем звонила?
- Письмо какое-то, вроде отправила. Ну, не смешно? Мы ж виделись почти каждый день на работе!
- Где оно? – хрипло спросил Алексей.
- Да не знаю. Вроде, не было с почтой ничего. Вы ж знаете, как наша почта работает, - пожаловалась Флора.
- Почтовый ящик, - сказал Серега. И спроси: - Флора, где ключи?
- Ой, да я Наташку сейчас вниз пошлю. Наташа!
- Не надо. Мы сами. Спуститесь с нами к почтовым ящикам?
- Ой, да конечно! Кастрюлю только сниму с плиты.
Флора накинула прямо на халат джинсовую куртку и с трудом отыскала в одном из ящиков шкафа ключ от почтового ящика. Сказала виновато:
- Что ж, газет и журналов мы не выписываем, счета в начале месяца забираю, а письма… Кому ж нам писать? Родственники-то все в Москве живут. Телефон есть.
Она снова махнула пухленькой ручкой.
Бережно открыв маленьким ключиком почтовый ящик, Алексей извлек оттуда огромную кипу газет и рекламных проспектов. Кодового замка в подъезде не было, и разносчики бесплатной прессы заходили туда часто. Перебрав пачку, Алексей отыскал в ней плотный белый конверт. Письмо Розы. Тут же аккуратно его распечатал, вытащил на свет божий листок, тонко пахнущий духами. Понюхал его:
- Тоже розой пахнет, кажись. Скажи, Серега?
- Ты читай лучше. Важен нам этот запах?
- Не скажи. Он же все время вроде как принюхивается. А, Флора?
Та заворожено смотрела на конверт и только молча кивнула. Алексей прочитал, протянул листок Барышеву.
… все цветы мне надоели«Милая Флора! Мне просто не к кому больше обратиться!
Завтра я начинаю заключительный этап своей кампании. То есть: выхожу непосредственно на этого человека. Я не знаю, как его зовут, и где точно он живет. Только знаю приблизительно, со слов Марго, как он выглядит. Я буду ждать его во дворе дома. Хочу выглядеть при этом потрясающе. Интересно, какие они, маньяки?
Он должен мною заинтересоваться, быть может, даже, влюбиться, и открыть мне свою душу. Интересно, почему люди становятся такими? Обо всем, что он мне расскажет, я обязательно напишу. Но, на всякий случай, надо подстраховаться. Я не верю, что это закончится чем-то плохим, и ничего не боюсь. Ведь я такая красавица, а он, все-таки, мужчина. Для начала я с ним просто поговорю.
Но все должно быть как в настоящем детективе. Если все будет нормально и со мной ничего не случится, это письмо можешь вообще не читать. Или отнестись к нему так, как относилась до этого ко всему, что я делаю. Снисходительно. А если вдруг…
Но, нет. Этого быть не должно. Но, на всякий случай, есть общая тетрадь в клетку. Там я описала все очень подробно. Все, что мне рассказала Марго. Про тот вечер, когда убили Лилю, про себя саму. Отдай милиции, они догадаются, в чем дело. Тетрадь эта лежит у меня на работе, в ящике стола, там, где вся наша документация. Чтобы ничего не случилось, я об этом предупрежу нашего маньяка. О письме, и о тетради. Так, кажется, это делается, если расследуешь детектив.
