— Поздно. Дверца мышеловки захлопнулась, — сказал следователь.
— Ты…
— А вы правы, Дмитрий, — раздался самодовольный голос из-за открывшейся двери.
В кабинет зашел Александр, держа в руках пистолет, дуло которого смотрело мне в грудь.
Я кинула удивленный взгляд на следователя, но тот поднял руки и отрицательно мотнул головой.
— Ничего так провернули отвлекающий маневр, — закурив сигару, ухмыльнулся высокий стройный брюнет в элегантном, недешевом сером пиджаке и нежно-розовой рубашке.
Его внешний вид как нельзя лучше подчеркивал глубину серых глаз.
— Александр, — я стиснула зубы.
— Кристина, — кивнул он мне в знак приветствия. — Наконец-то мы встретились. Я думал, что ты все же придумаешь что-то менее… ущербное, — продолжил он. — Хотя, зная твою страсть к экономии своих денег и расточительству чужих, тебя сложно винить, — он выпустил кольцо дыма. — Неплохая у тебя команда: следователь без полномочий и свора бездельников во дворе, — он выдержал паузу. — Дмитрий, отлично сыграно, но как так получилось, что ты пляшешь под дудку этой выскочки? А я думал, у тебя достаточно улик, чтобы убрать ее с дороги, — дуло его пистолета пренебрежительно дернулось в руке. — Или причиной являются твои чувства к ней? Этот поцелуй в баре заставляет меня думать, что ты переметнулся на другую сторону. Но об этом мы еще поговорим.
Я молчала. Альмов тоже.
Александр цокнул языком.
— Игра окончена. Сергей, будь добр, забери у нее сумку.
Высокий телохранитель выполнил просьбу моего бывшего директора.
— И что, ты вот так вот убьешь нас? — спросила я.
— Зачем? — искренне торжествовал Александр, приблизившись ко мне. — На тебе висит убийство, ты вернешься на родину в наручниках. Ты забрала у меня деньги, власть, имя, свободу. Я сделал с тобой то же самое. Убить тебя? Это было бы милостью. Ты будешь жить, осознавая, нет, — полностью упиваясь тем, что у тебя этого нет.
— Упиваются победители, Сашка, — я не удержалась, чтобы не исправить его, помня, как это всегда его бесило. — Этим будешь упиваться ты. А я буду…
И он взорвался, заткнув меня одним быстрым ударом приклада по голове.
Мои веки распахнулись. Сквозь пелену перед глазами, вызванную, скорее всего, просто адской болью в голове, я услышала какой-то звук.
Пошевелившись, я снова попыталась сфокусироваться на какой-либо точке в комнате.
Стоп, этой же мой номер в отеле. Да, все такой же разворошенный после обыска.
Снова раздался стук в дверь. Теперь я с полной уверенностью могла сказать, что это был именно он, а не почудившийся мне бред больного воображения.
Я поднялась на ноги, готовая оторвать к чертям раскалывающуюся голову, пульсирующая боль в которой раскатывалась по всему телу и копилась в желудке неприятным комком тошноты.
— Как с похмелья, — пробормотала я, коснувшись ладонью головы.
Снова постучали, словно большим молотом по моей черепной коробке.
— Иду, — простонала я, обещая себе оторвать руки тому, кто это делает.
Я устало повернула ручку и увидела на пороге сияющего Кристофера. На нем были светлые брюки и серая майка с нарисованными на ней пальмами.
— Ммм. Блондинка! Здравствуй, красавица, — улыбнулся он.
Я обернулась, словно он обращался вовсе не ко мне. Судя по моему самочувствию, красавицей я сейчас быть просто не могла. Наверняка до ужаса помятая, с размазанной по щекам косметикой.
— Вот и я, — его улыбка погасла под моим тяжелым взглядом.
— Вижу, — без особого энтузиазма сказала я, чувствуя, как боль в голове пульсирует от каждого его слова.
— У тебя горел свет и… — он задумчиво замолчал, пока я холодно обдумывала его слова о включенном свете.
Если учесть, что на часах было…
Сколько же там было?
Все равно свет я не включала весь день, и предлог заглянуть был достаточно сомнительным.
Крис, увидев мою скептически поднятую бровь, откашлялся:
— Я, собственно, зашел спросить, как моя сестрица расположилась в номере. Все ли ее устраивает? Собирается ли она в магазины за покупкой сезонной одежды? — его взгляд скользнул в номер. — Может, мы могли бы сходить поужинать или…
— Все в порядке, спасибо, — перебила я и отстранила его от входа, прикрыв дверь.
Крис обескураженно посмотрел на меня, а потом на дверь.
— У тебя там мужчина? — понизив тон, спросил он. — Я помешал? Судя по твоему состоянию…
Я ничего не ответила и закрыла номер на ключ.
— Понятно, — констатировал он факт, известный лишь ему одному.
— Нет, — я сделала попытку улыбнуться. — Никаких мужчин, никаких секретов. Я просто собиралась… — куда же я собиралась? — … Прогуляться по пляжу. Все равно магазины уже закрылись, — зачем-то ляпнула я, — а в номере сидеть слишком холодно.
— Холодно? — удивился Крис, окинув мою новую помятую одежду озадаченным взглядом и проигнорировав нелепую фразу о прогулке по пляжу. — На улице, между прочим, погода мало чем отличается от погоды в номере, если, конечно, ты не включила кондиционер на программу «Заморозка».
— Сострил, — бросила я, хмуро посмотрев на Кристофера.
Мужчина продолжил:
— Могу предложить тебе чашку кофе или чая. У меня в номере есть чайник, — сделал попытку улыбнуться он. — Бар почему-то закрыт.
— Хорошо, — ответила я.
Кристофер озадаченно на меня посмотрел, явно не ожидая такой скорой капитуляции с моей стороны. Я в это время думала о том, что он ни в коем случае не должен входить в мой номер до тех пор, пока в нем еще остались следы взлома. Да и просто мне хотелось увести его подальше.
Он открыл дверь своего номера, предлагая войти.
Его апартаменты выглядели гораздо шикарнее. Это была студия. Большая двухместная кровать, небольшой телевизор, маленький бар с напитками, пара кресел, столик. Играла тихая музыка. Судя по всему, источником звука был портативный дивиди, который я видела у Криса дома.
Неужели с собой таскает?
В моей больной голове осталось место для сарказма? Для оценки окружающей обстановки там точно место осталось.
С балкона открывался вид на море и небольшую пристань. Уверена, что из окна можно было наблюдать восход или закат. Зная предпочтения Кристофера, скорее, закат. Я бы тоже никому не позволяла занимать этот номер, оплачивая проживание на несколько месяцев вперед, если бы была постоянным посетителем данного отеля. Мало ли когда мне вздумается приехать?
— Что с тобой? — серьезно спросил Крис, закрывая дверь. — Новый цвет волос действует слишком удручающе?
— Ничего, — соврала я, изо всех сил призывая себя не касаться ладонью головы.
Попытка пошутить была проигнорирована.
— Кристина, мы не виделись несколько часов, а ты ведешь себя так, словно я успел чем-то тебя обидеть.
Я посмотрела на него тяжелым взглядом, отчетливо вспоминая то, с чего начались мои сегодняшние приключения: запах его парфюма и прицельный удар по шее. Мне хотелось сказать, чем он меня обидел, но его непревзойденное умение не оставлять явных улик своей лжи не позволяло мне открыто выдвигать обвинения. Никогда не могла уличить его. Ничего, кроме моей уверенности и ничем не подкрепленного знания, не было. Как бы глупо это ни звучало.
— Нет, — я пожала плечами. — Я просто очень сильно устала. Перелет был утомительным, я не выспалась в самолете и еще не пришла в себя. Резкая смена климата, обстановки… Акклиматизация.
— Ну да, — скептически отметил «братец», бросив в мою сторону оценивающий взгляд.
Вне всяких сомнений, Крис мне не поверил, а я не знала, что ему сказать. Пауза затянулась, разговор не клеился. Наступило неловкое молчание, словно два совершенно незнакомых человека не могут найти общую тему для разговора. Первый раз на моей памяти.
Крис посмотрел на часы и постарался спасти положение.
— У нас сейчас восемь часов вечера. Многие в это время ужинают, — он улыбнулся. — А мы можем устроить сиесту. По испанскому времени уже поздновато, да и по нашему тоже. Или ты не ешь после шести? Ну а если хочешь отдохнуть, — Крис подошел ко мне, — я могу сделать массаж, — тихо добавил он.
— Отдохнешь с тобой, — бросила я и отстранилась. Затем, меняя тему, несколько обвиняюще заметила: — Зато ты бодро выглядишь.
— Я очень хорошо поспал в самолете.
— В чем была причина твоей задержки? — я кашлянула.
— Так, мелкие неприятности.
— Они разве бывают мелкими? — философски заметила я.
Крис снова непонимающе посмотрел на меня, а я чувствовала, как злость опять закипает внутри, усиливая головную боль. И тем не менее мне стало неловко под пристальным взглядом его зеленых глаз. Мои чувства метались от вспышек ярости и желания расквасить его самоуверенную ухмылку до страшной неловкости и желания расплакаться от безысходности. Не могу описать всю гамму испытываемых мной чувств, поэтому остановлюсь на определении «неловкость». Началось это с того момента, как я переступила порог номера Криса. Я чувствовала себя не в своей тарелке, и меня не покидало ощущение, что я лезу не в свое дело.
