– Ты чего?
– А у нас за бесплатно не дают, не в большом городе, халявы нету.
Каким-то образом они узнали, что у него не осталось больше ничего, что можно продать, и теперь Витька решил покуражиться. Андрей разозлился.
– А вчера чуть не ведро моего самогона кто пил на халяву?
– Что вчера, то вчера, а сегодня порядки другие. Хочешь выпить, попроси как следует, поползай вон по грязи.
Забытое бешенство охватило Андрея. Витька в тот момент отвернулся и не видел его глаз, иначе он бы поостерегся. Андрей схватил бутылку с самогоном и хотел ударить Витьку по голове, но в последний момент кто-то отвел его руку, и удар пришелся по плечу. Бутылка разбилась, но Витька почти не пострадал. Он повернулся и вытащил нож. Андрей успел подставить руку, и пока все растерялись, отбежал к реке. Озверевшие от потери почти полной бутылки самогона, они шли на него молча:
Витька с ножом, кто-то с дубиной, остальные с голыми руками. Андрей видел эти звериные рожи, одетые в лохмотья, на фоне вонючего барака и вдруг понял, что он один из них, что он уже вписался в эту жизнь и со стороны его не отличить от Витьки. Они приближались, тогда он стал отступать на лед. Идя спиной, он не заметил большой проруби, в которой бабы накануне полоскали белье, сейчас ее затянуло ледком, но таким тонким и ненадежным, который сразу же проломился под тяжестью человека. Андрей пытался ухватиться за края пролома, но руки соскальзывали. Мужики вначале растерялись, кто-то сделал даже шаг к проруби, но то ли побоялись сами провалиться, то ли были очень злы за самогон, но все замешкались. Дыхание у Андрея зашлось от резкого холода, из груди вырвался хриплый стон, барахтался он недолго. Последней его мыслью было: «Ну все-таки кто, кто же рассказал обо всем тестю?!!»
Через два месяца, в конце мая, его тело нашел гораздо ниже по течению рыбак, у которого сетка запуталась в камышах. Увидев то, что плавало рядом с его сеткой, мужик со страху чуть не перевернул лодку и прибежал в милицию, трясясь и заикаясь. Позвонивший в городок местный участковый очень просил, чтобы мать не приезжала на опознание, а то они там будут иметь еще одну покойницу, и опознавать тело поехал бывший директор школы. Туда же отвезли гроб, выполнили все формальности, заколотили гроб наглухо и только тогда допустили к нему мать. На похоронах были только мать, которую опекал все тот же бывший директор, и две-три соседки.
Надежда вышла из проходной и заметила, что наконец-то наступила весна. Еще конец марта, но уже гораздо позже темнеет, днем солнце греет достаточно сильно, и настроение хорошее. Она не спеша пошла по улице, глубоко вдыхая прозрачный бодрящий воздух. Проходя через знакомый двор дома на Тверской, она увидела Люсю Поливанову, которая почти скрылась в своей парадной.
– Люська, подожди!
– Ой, Надюша, привет, как ты выглядишь-то хорошо, а что это у тебя?
Надежда была без перчаток, и Люська сразу же, конечно, высмотрела обручальное кольцо.
– Надя, ты замуж вышла?
Надежда не смогла сдержаться и засмеялась слишком уж счастливо, уж очень хороший был вечер.
– Надежда, сейчас же идем к нам, мама меня убьет, если узнает, что я тебя встретила и не привела. Конечно, если ты не торопишься, ты ведь теперь замужняя женщина, тебе полагается после работы бежать домой сломя голову.
– Нет, сегодня не тороплюсь, у мужа вечерние лекции.
Они поднялись в квартиру, причем Надежда заметила, что вахтерши внизу нет. Люся перехватила ее взгляд.
– Да, теперь больше вахтерша не дежурит, сократили ее ставку. Предлагали нам скинуться и самим вахтершу оплачивать, ну, ты же понимаешь, чтобы эти начальники что-нибудь из своего кармана оплатили!
Люсина мама встретила их накрытым столом. Надежду приняли как родную, расспросили подробно про мужа. Она рассказала им, где познакомилась со своим Сан Санычем, и какой он замечательный. Они поженились в феврале, а в марте муж уволился из института и перешел на преподавательскую работу. Оно и к лучшему, а то можно друг другу надоесть: и дома, и на работе все время вместе.
– Ну, хватит обо мне, у вас-то какие новости, в вашем доме?
– Ой, Надя, начальников-то в Смольном понемногу теснят, другие уже на их место готовятся, сама небось видишь, что по телевизору все время передают. Взять хоть наших соседей, Купцовых.
Надежда навострила уши.
– У них одни несчастья с Нового года пошли. Как зять-то у них уехал, кстати, ты не знаешь, что там случилось, почему они его выгнали-то?
– Ничего не знаю, он, когда увольнялся, сказал, что переходит на другую работу, тесть его якобы устроил.
– Да, странная история, но они молчат, как воды в рот набрали. Да им сейчас не до зятя. Николая Степановича сразу после Нового года инсульт хватил, парализовало, думали, так и останется, но ничего, сейчас уже сидеть может и даже потихоньку по квартире передвигается, не без помощи, конечно. Дали ему пожизненную инвалидность и персональную пенсию. Конечно, по сравнению с другими, жить можно, но жена его прямо в панике, да тут еще цены отпустили. И новое несчастье, – Люська понизила голос. – Колька, внук-то, наркоманом стал!
Надежда прямо ахнула:
– Такой молодой, ребенок же еще!
– Да, проводила милиция рейд какой-то, их всех там и взяли, Нина Ивановна как узнала, сама чуть сознание не потеряла. Но Ленка молодец, не растерялась, поехала к своему бывшему свекру, он сейчас тоже на пенсию собирается, а раньше большая шишка был, и прямо ему сказала: «Вы, – говорит, – сына проглядели, мне ничем не помогли, я одна с ним возилась, вот и нет у вас сына, а если сейчас с внуком не поможете, то у вас и внука не будет». Уж не знаю как, а убедила она их, к старости у людей совесть просыпается. Свекор ее все связи поднял, деньги дал и устроили Кольку в специальную клинику куда-то за границу, а там сказали, что вылечат: организм молодой, привыкнуть не успел. Вон сколько несчастий на одну семью. Мама говорит, ничего, пусть узнают, как простые люди живут, никто теперь с ними возиться не будет, а мне Ленку жалко.
– Да ты, Люська, прямо как святая! Люсина мама поддержала Надежду.
– Да уж, им полезно жизнь узнать, а то поехали мы тут с Ниной Ивановной в магазин, на метро надо было, представляете, она не знает, сколько жетон стоит! Раньше все на машине, а теперь машину водить некому, теперь учится на общественном транспорте ездить. Одно плохо: очередей теперь нет. Как постояла бы в очередях, сразу бы поняла, что к чему, а так не успела она в очередях постоять.
Надежда засобиралась домой, на прощание Люсина мама сказала ей, улыбаясь:
– Надя, прими совет: мужу ничего не рассказывай, где была, почему задержалась, а то неприятности будут. Мужчины эгоистичны, как это ты куда-то без него ходила!
Люська прямо задохнулась от возмущения.
– Мама, чему ты ее учишь! Они же взрослые люди, у них полное взаимопонимание, зачем же ей врать, она же ничего плохого не сделала, посидела у школьной приятельницы только!
Надежда ехала в метро и улыбалась своим мыслям. Все плохое осталось позади, теперь у нее замечательный муж, самый лучший на свете, она его любит, скоро приедет в отпуск Алена, а остальное совсем неважно. Надо скорее бежать домой, приготовить что-нибудь вкусное к приходу Саши.
Однако дома Надежду встретили ее замечательный муж и не менее замечательный кот, которые стояли у двери и глядели на нее голодными и грозными глазами.
– Где ты была так долго? – вопросил Сан Саныч тоном Отелло.
Надежда даже пригляделась к нему: нет, все нормально, волосы хоть и темные, но сам пока что еще не мавр.
– Сашенька, а ты разве сегодня не на лекции? – спросила Надежда льстивым тоном.
– Лекцию отменили, мы тут сидим голодные, ждем тебя, ты не увиливай от ответа, где ты пропадала?
Надежда представила, как она сейчас начнет рассказывать, что была у Люси и какими ее кормили там пирожками и картофельными котлетами под грибным соусом. А потом они пили чай с вишневым вареньем… Она набрала побольше воздуху в легкие и затараторила:
– Ну, ты представляешь, сижу я сегодня после обеда, приходит Владлен Иваныч с отчетом и говорит, что очень, ну очень просит там разобраться, кое-что переделать как можно скорее, потому что послезавтра у него какая-то конференция и ему срочно этот отчет нужен. А до этого он и не подозревал, видите ли, что отчет ему понадобится! Ну, я и подумала, что раз у тебя сегодня лекция, то и посижу подольше. А так пришлось бы завтра оставаться, там за один день не успеть.
Она осторожно посмотрела на мужа. Он глядел успокоенно, даже улыбался.
– Ну, а ужинать-то мы будем сегодня?
– Иду, дорогой, сию минуту, – Надежда понеслась на кухню, на ходу повязывая фартук и думая про себя: «А ведь Люськина мама-то кругом права!»
