- Здравствуйте, дорогой. Это Олег Михайлович из "Тайм-брэка"! Как здоровье?
- Нормально. Что у вас?
- Да мы решили в межсезонье изменить профиль И предлагаем вам свои услуги, пока не стает снег, пока снова не зазвенит теннисный мяч.
- Вот как? И что у вас будет?
- Массажный кабинет!
- Бордель?! Во здорово! А кто в штате?
- Ну, мой дорогой, вам так сразу уж бордель и подавай! - лукаво смеялся Олег Михайлович. - У нас разные виды массажа, от классического до эротического и виртуального!
- Это понятно, а девочки будут?
- Вы что - меня плохо знаете?
Все собеседники, удостоенные телефонного звонка Олега Михайловича, знали его очень хорошо.
- Отлично, Михалыч! Каковы цены?
- Не дороже денег.
- Сауна будет? И немножко музыки?
- Желания клиента для нас закон.
- Так. Время работы?
- Силы небесные, конечно круглосуточно! Все по классу "люкс"! Охрана и прочее.
- Когда начинаете?
- А вот с утра субботы и начнем.
- Я ваш гость.
Из тридцати четырех человек разом отказались лишь трое, пятеро колебались, одиннадцать сказали, что с течением времени обязательно придут, остальные заверили, что и в субботу, и в воскресенье с удовольствием воспримут сеанс массажа (в течение недели - тоже) потому что массаж очень полезен для настроения и восстановления сил.
К полудню Олег Михайлович остался доволен собственной оперативностью - дело началось бурным стартовым рывком. Правда, с кадрами новой фирмы был ещё некоторый непорядок. Олег Михайлович не успел переговорить со всем составом "курятника", который намеревался приспособить к новому виду деятельности. Потолковал только с Юлией, надеясь, что она - в качестве передаточного звена - пояснит остальным новые задачи и обрисует новые перспективы, но Юлия от этого поручения отказалась, да и сама большого желания трудится "массажисткой" в тот вечер, когда улетели Вадим и Голубев - не выказала.
- Ты меня, Юлия, неправильно понимаешь! - дергался тогда Олег Михайлович. - Я обучу вас нескольким видам массажа! Профессионального, настоящего. Это будет ваш хлеб на всю жизнь! Вы просмотрите по видику кассеты, увидите, как это делается в Таиланде, в Японии.
- Я знаю, как это делается, - усмехнулась Юлия.
- Да ты не о том думаешь, черт тебя дери! - понял наконец Олег Михайлович свою ошибку. - Я тебе толкую про настоящий массаж, а ты - про секс!
- А что - того не будет?
У Олега Михайловича хватило ума ни отрицать, ни утверждать это положение в деятельности новой фирмы. Такие тонкости разработаются по ходу дела. Но в тот день он просто осерчал.
- Слушай, Юлия, в конце концов ты не младенец. Больше года, считай, ты и твои подруги были у нас на содержание. И в той или иной форме получали как деньги, так и разные подарки..
- Правильно, - кивнула Юлия. - Но все равно, мы не были платными проститутками. Не были. - твердо повторила она. - У нас все было как-то по другому. А массажный кабинет - это проституция. Кто тебе платит, того и ... Массируешь.
Олег Михайлович понял, что ни с той штатной единицы будущего массажного кабинета начал работу и - свернул разговор.
Теперь он прикидывал, с какой из девушек начать работу и лучше всего было поговорить для начала. Получалось, либо с циничной и напористой Александрой - та сама уговорит остальных. Либо - с деловой Еленой, но там разговор сразу встанет о башлях, это ясно. Лучше всего - с обеими сразу. Рая пойдет туда, куда её позовут подруги. Остановившись на этой мысли, он покинул кабинет, чтобы прикинуть - какие перестройки, на быструю руку, надо сделать в коттеджах, чтобы запустится в новую работу - под старым флагом.
Мартышка.
Украденные доллары оттягивали на плече легкую сумочку так, словно в ней лежала пудовая гиря. Мартышка не чувствовала ни страха, ни раскаяния. Она знала, что Райка Бондарева не устроит скандала, не организует поиска исчезнувших денег И оправданий себе она тоже не искала - у неё была уже другая жизнь, другой отсчет времени, другая шкала ценностей. Девки - ещё успеют себе заработать, ещё успеют повеселится, а она уже не успеет н ничего.
При этой мысли её охватила злость к тем, кто был виноват в её бедах и снова вернулась острое желание расправится с мерзавцами сразу же, сейчас. Но из всей троицы в Москве оставался лишь мерзкий старикашка, который поддерживал свои половые силы разными таблетками, а однажды, при ней, Мартышке, даже вколол себе в вену какой-то препарат, после которого трудился с визгом словно юноша, всю ночь.Затем - проспал целые сутки и ещё сутки ходил вялый и полумертвый.
Мартышка злорадно прикинула, что если достать такой препарат, да продержать Олега Михайловича на усиленном режиме с недельку, то глядишь он и сам протянет ноги без особых ухищрений со стороны. Но названия препарата она не знала, да и подобное отмщение казалось слишком хорошим для старика умрет от собственных увлечений, умрет как жил, а Мартышке мерещилась его смерть - крысиной, грязной и мучительной.
Она поняла, что наличие денег теперь упрощает её задачу, расширяют возможности. Можно было даже купить пистолет - Мартышка любила оружие. Как и деньги оружие наполняло душу сознанием силы. Она вспомнила, как Вадим однажды показывал дамский "браунинг" - изящную игрушку с гравировкой по стволу и рукоятке с перламутровыми накладками. Тогда она всячески пыталась выпросить пистолет у Вадима, но тот сказал, что это подарок жене. Да и патронов к нему ещё не было.
Не проблема, подумала Мартышка, по разговорам за тысячу долларов сейчас можно приобрести что-либо подобное, хотя покупка и связана с риском. И уж если покупать для дела, то не этот дрянной "браунинг", а серьезную машинку. Что-нибудь типа ТТ - "русского Кольта", но только не дрянного китайского производства, не способного более чем на три прицельных выстрела.
Она свернула в первый попавшийся магазин и рассеяно, не чувствуя в том никакой нужды купила шляпку из джинсовой ткани - просто так, чтоб почувствовать, что теперь для неё нет ничего невозможного.
Рая Бондарева.
К полудню она ступила под своды Белорусского вокзала. У неё был глубоко провинциальный вид - поношенный плащ, большая сумка через плечо, стоптанные туфли. Она не могла сразу сосредоточится на поставленной задаче, потому что перерождение все время возвращало её в прошлое, все время вспоминался Чех, настоящее имя которого - Шворин Сергей Петрович - она услышала только на суде. Но для неё он о так и остался Чехом - невысоким, но плечистым красавцем с темной кожей на лице, отчего ещё ярче сверкали голубые глаза. К своим двадцати семи годам он уже сделал "три ходки" в зону и никакой иной жизни, кроме воровской, не признавал. В отличие от многих своих приятелей он знал, что удача переменчива и был готов к тому, что уйдет на зону снова. И потому жил напористо, из каждого дня вышибая максимальную радость, развлечения и..... быть может на это и купилась школьница Рая Бондарева, для который каждый день жизни в Семеновске состоял из нудных посещений школы и теткиных нравоучений по вечерам. Чех - выдернул её из Семеновска и потом было девять месяцев солнца, моря, Москвы, Петербурга, девять месяцев острой, рискованной жизни, которую Рая не знала даже сейчас - как оценить.
Чех - попался. Полался и его подельщик Таир, но оба не выдали Раю. А потом - снова школа, потом появился Борис Цирюльник любитель козочек и от всего этого Рая уехала в Москву,
Она неторопливо прошла сквозь вокзал и внимательно ознакомилась с расписанием поездов. Запомнила несколько - которые убывали или прибывали. Чех всегда учил полностью ориентироваться в обстановке, знать жизнь и особенности того объекта, где работаешь. Иногда любая мелочь могла оказаться спасительной. Он же наставлял: "На вокзалах - работают только днем. Лишь придурок промышляет ночью, когда там все подозревают друг друга, а менты повышают бдительность" Она дважды обошла зал ожидания, вышла на площадь и прикинула, где работают ларьки, и чем в них торгуют. Потом вернулась в зал и принялась присматриваться к тем, кто ждал своих поездов. Ее сумка, которая казалась большой, была набита старыми журналами и бельем, которое в случае проверки могло бы сойти за дорожную кладь. Из серьезных вещей там были только две пластиковые бутылки - одна с этикеткой "Тархун", другая - "Пепси". Это и было единственным техническим приспособлением Раи. "Тархун" был заправлен сильным мочегонным средством, а "Пепси" барбитуратами, порошками от бессоницы. Путать их не следовало, поскольку они были приспособлены для разных моделей работы. Рая знала, что наибольший эффект в обоих схемах мог бы дать клофелин - но это достаточно опасный препарат и Чех его никогда не использовал. Если действовать умно, то достаточно либо отправить клиента в туалет, либо дать снотворного, чтоб он заснул на месте.
Рая обходила милиционеров, когда видела их издалека - не стоило раньше времени засвечиваться. Но она знала так же, что на вокзалах - полным полно переодетых ментов, держат всю ситуацию под своим наблюдением, почему нельзя долго фланировать по залу, не ты найдешь того, кто тебе надо, а тебя засекут.
