ей деньгами, пока она не выйдет замуж. Короче, наобещал с три короба, лишь бы она заткнулась и отдала запись разговора. Пришлось даже припугнуть ее Мокридиным. Я пожаловался, что сам у него на крючке.
– И Жанка, как влюбленная дура, поверила?
– Ну, дурой она не было. Но поняла, что лучше синица в руках. А еще она заявила, что все надежно припрятано. Короче, намекнула: сначала деньги, потом стулья. Наверное, хотела иметь гарантию того, что я буду платить.
– Если честно, выглядит все это паршиво. Допустим, я тебе верю. Но у полиции, если бы все это всплыло, могли бы возникнуть вопросы.
– Поэтому я и не совался с рассказами. Молчал, надеялся, что все как-то само… Но мне небезразлично, что ты обо мне думаешь! Поверь, я ее пальцем не тронул. Просто нужно было выиграть время, чтобы разобраться с бумагами и приложением. А дальше угрозы Жанны были мне по барабану. Максимум, что грозило – это испортить отношения с отцом. Но я был уверен, что Жанна по большей части блефует: запись какого-то там разговора? Попробуй докажи, кто и что там говорит. – Он помолчал, разглядывая свои руки, и добавил: – Знаешь, что самое паршивое? Когда на следующий день я узнал, что она погибла, испытал что-то вроде облегчения. Вроде бы все само собой разрешилось. Это ужасно, да?
– Не мне тебя судить.
– Да брось, мы не чужие люди. Уверен, тебе было неприятно узнать, что я и Жанна… Короче, извини. Если честно, я понимал, что у нас с тобой ничего не выйдет. Ты меня не подпускала, а я…
– Опустим эти подробности. Расскажи, что было дальше. Погоди, – тут меня озарила догадка. Я вспомнила слова Толика, и пазл вроде бы стал сходиться, – это ты пытался залезть в Жанкину тачку?
– Ага, пытался, – кисло усмехнулся Стас. – Сначала я выдохнул с облегчением – нет человека, нет проблемы. Чести мне такие мысли не делают, но я хочу быть до конца откровенным. Потом подумал, что получить теперь компромат будет сложно. Что, если его найдут менты или Жанкины родные? Или кто там будет убираться в ее квартире? Вряд ли они бы поняли, что это, но все же рисковать я не хотел. Но даже не это самое главное. У меня пропала флешка. Та, на которой была вся информация по приложению. Я же не удалял все данные с сервера сразу. Понемногу подчищал нужное. Большую часть я скопировал себе заранее, и флешку носил с собой. Жанна додумалась стащить ее у меня! Я-то надеялся, что дело только в телефонном разговоре да в ее догадках.
– А у меня в квартире тоже ты шарил?
– В твоей квартире кто-то шарил? – удивился он очень искренне. – Ты полицию не пробовала вызывать?
– Ничего не пропало, – пожала я плечами. – Но ощущения, будто что-то искали. Теперь я думаю, уж не эти ли документы?.. Мы с Жанной дружили, и кто-то мог предположить, что она передала их мне на хранение. Ты рассказывал Мокридину о своей проблеме?
– Нет, в том-то и дело. Я не могу подозревать его в смерти Жанны, потому что он ничего не знал. Я не хотел выставлять себя идиотом, который попался на такой ерунде. К тому же…
– Конечно же, ему бы не понравилось, что ты наставляешь рога его дочурке. Ладно, оставим пока твой моральный облик и вернемся к Жанне. Думаю, она прихватила флешку просто так, документы распечатала на всякий случай. Сомневаюсь, что она понимала важность этой документация для тебя.
– Самое поганое, что пропажу я обнаружил, когда восстановить данные уже не было возможности. Мокридин напирал. Я подозревал, что в квартире документов нет. Проверил, не арендовала ли Жанна где-то ячейку. Потом сообразил, что проще всего спрятать такие вещи в тачке. Ну и попробовал… Дальше ты знаешь.
– Не поверишь, твои бумаги нашлись, – усмехнулась я. – Звонила сестра Жанны. Они машину собрались продавать и наткнулись на тайник.
Стас выдохнул с облегчением:
– Ты… отдашь мне это? Тина, я знаю, я подлец… Обещаю, как только все утрясется, я в долгу не останусь.
– Стас, ты понимаешь, о чем просишь? – Поднявшись с дивана, я нервно заходила туда-сюда по комнате, отмеряя шаги. – Я могу скрыть тот факт, что ты был у Жанны, могу промолчать про сговор с Мокридиным. Это на твоей совести. Но помогать обворовывать отцовскую фирму…
– Это мои наработки! Ты же знаешь! Даже Ден, он…он был больше по коммерческой части…
– Все равно, юридически приложение – их собственность. Тебе лучше попробовать поговорить с отцом и договориться по-хорошему. Ты же понимаешь, я не смогу долго молчать.
– Ладно, прости. Сам не знаю, что несу. Мне кажется, я совершил ошибку, поддался эмоциям. А теперь… не знаю, как выпутаться. Мокридин не из тех, с кем можно играть в кошки-мышки.
– Стас…
– Наверное, мне лучше уйти.
Вопреки законам логики, мне стало его жаль.
– Флешку и распечатки я верну тебе, чтобы ты смог как можно быстрее все «починить». Соври брату, что предусмотрительно скопировал все данные, а теперь, о чудо, вспомнил об этом. Я позвоню, как только Макс привезет пакет.
– Макс… – протянул Стас, обуваясь в прихожей. – Ну конечно, вездесущий Макс. Верный рыцарь и поборник справедливости. Ты доверяешь ему?
– Он помогает мне с делом Жанны, хороший человек, даже если кажется…
– Хороший? – усмехнулся Стас. – Конечно, я подонок, а он хороший. Неприятное открытие, знаешь ли…Ты хоть понимаешь, кто он? А я навел справки через Мокридина.
Мне стало страшно, и я поняла, что не хочу слышать правду. Но Стас упоенно продолжал:
– В узких кругах личность очень известная. Кличка у него занятная – Иностранец. Сделав дело, он всегда сматывается за границу: отдохнуть, привести в порядок нервишки…
– Какое дело? – прервала я его глумление. Голос мой звучал глухо.
– Такое, – хохотнул друг детства, подымаясь. – Если Жанна шантажировала меня, могла и еще кого-то. Это входит в привычку. Так что подумай, так ли случайно он тут появился. Мокридин был очень заинтересован, когда рассказывал мне об этом типе. Если бы я не знал Мокридина, даже подумал бы, что он его побаивается. Хотя чего ему бояться, он же далеко. А мы тут, рядом. Это нам бояться надо. – Уже в дверях он еще раз повернулся и серьезно на меня посмотрел: – Тина, гнала бы ты его в шею. Мы свои люди, разберемся, перетрем, забудем. Знай, несмотря ни на что, я тебя люблю и всегда буду рядом.
Закрыв за Стасом дверь, я кинулась в ванную и умыла лицо холодной водой. А оно все равно
