– Ты рассказал Джетту об аборте?
По лицу Нила разлилась краска, – начиная от шеи вверх.
– А-б-борте?
– Нил, мне все известно. И я знаю, что ты знаешь. Мне только интересно, сказал ли ты Джетту.
Он покачал головой.
– Кейт, я понятия не имею, о чем ты говоришь, клянусь тебе!
– Ты мне не вешай лапшу на уши. Или мы с тобой говорим откровенно, или я иду к Джетту и рассказываю, как ты готовился предать этот факт огласке и на нем заработать.
– Свинья ты…
– Угу. У меня это хорошо получается. А теперь все-таки давай продолжим. Так когда ты узнал об аборте?
– За несколько дней до Мойриной смерти, – мрачно ответил он.
– Вопрос из чистого любопытства: а откуда ты узнал?
– Проверил ее финансовые дела, позвонил в эту самую клинику, притворился поверенным Мойры и сказал, что теперь ее дела поправились и она в состоянии оплатить чек. Попросил прислать счет мне, предварительно убедившись, что она действительно сделала там аборт, и дал им липовый адрес. – Нил не скрывал самодовольства и улыбался, как чеширский кот.
– И как ты планировал использовать эти сведения?
Нил пожал плечами
– Думал рассказать Джетту, но потом решил, что лучше не надо, раз они с Мойрой так хорошо спелись. Он ведь у нас такой консерватор в смысле абортов, работающих ясен и тому подобного. Поднялся бы такой тарарам, – один бог знает, чем бы все кончилось. Так что я решил подождать, пока выйдет альбом, а там уж смотреть.
– То есть ты хотел дождаться выхода книги, а потом продать отдельно эту информацию газетам, и наплевать тебе на все последствия, да?
Нил посмотрел на меня с такой злобой, что я поняла, что попала в точку. Нил, однако, не собирался этого признавать.
– Да нет, конечно! – вскричал он. – Ты за кого меня принимаешь?!
Жаль, что я не американка. Я бы могла сослаться на пятую поправку к Конституции. А так я только бросила на Нила презрительный взгляд и вышла.
Через две двери от кабинета Нила оказалась столовая, на мой взгляд необходимая обитателям дома примерно как Ричарду – пылесос. Я присела на антикварный стул с мягкой выпуклой спинкой, вставила в диктофон чистую кассету и наговорила отчет о законченном расследовании убийства, в подробностях объясняя свой вывод, что убийца – Кевин. Трудность, однако, состояла в том, что никаких прямых, явных улик у меня не было. Полиция, разумеется, отыщет доказательства без труда, когда Кевина арестуют, – начать можно с исследования его финансовых дел, а там уже все пойдет само собой. Но для того, чтобы убедить полицейских сделать хотя бы первый шаг, мне нужно было найти какие-то конкретные свидетельства.
Дней двух, пожалуй, на это хватит. День на то, чтобы склонить к сотрудничеству Фредди-толстяка, и день на то, чтобы «дожать» Кевина и заставить его признаться. Дело довольно рискованное, но результат того стоит.
Я нашла Джетта в гостиной, где он обсуждал какую-то композицию с Мики и Кевином. Эти двое при виде меня особой радости не проявили.
– Прошу прощения за беспокойство, – сказала я. – Но у меня для вас есть важное сообщение.
Джетт вскочил и одним прыжком оказался рядом со мной. Он схватил меня за запястье и сжал с такой дикой силой, что на следующую неделю можно было забыть о коротких рукавах.
– Ты знаешь, кто убил Мойру? Я чувствую, что знаешь, Кейт! – в волнении закричал он.
Я попыталась вырваться, но Джетт держал крепко.
– Джетт, мне больно! Пусти!
Он разжал хватку и медленно опустился в кресло:
– Прости меня, Кейт. Я не хотел сделать тебе больно. Но ты должна мне сказать.
Мики зажег сигарету и вмешался в разговор:
– Он прав. Он имеет право знать.
– У меня пока недостаточно доказательств, чтобы обвинять кого-либо, – ответила я. – Но я догадываюсь, где их найти, и завтра в это же время буду знать имя убийцы уже абсолютно точно. Тогда я немедленно расскажу тебе, Джетт, а пока что прошу вас всех собраться завтра в пять часов, ну, скажем, в голубой гостиной. И тогда я расскажу обо всем, что мне удалось выяснить.
– Да боже мой! – заорал Кевин, выходя из себя. – Что еще за идиотизм! Тут тебе что, детективное кино с общим разоблачением в финале? Ты почему не можешь просто сказать Джетту? Тебе в конце концов за что деньги заплатили?
– Кевин, заткнись! – повелительным тоном сказал Джетт. – Я дал Кейт полную свободу действий. Она знает, что делает.
– Большое спасибо, – отозвалась я. – Я прошу собраться всех не из прихоти: то, что я скажу коснется всех и каждого в отдельности. К тому же некоторые из вас рассказали мне меньше, чем на самом деле знали, – по разным причинам, – а когда они поймут, что их больше ни в чем не подозревают, им будет легче правдиво описать все события.
– Но ты можешь сейчас хотя бы намекнуть? – попросил Кевин, которого мое объяснение явно не удовлетворяло. – Я не желаю провести очередную ночь в одном доме с убийцей!
Он был вне себя от ярости. Что это – наглость преступника, воображающего себя умнее сыщика?
– Нет. Могу только сказать, что Мойру убили из-за того, что она слишком много знала. Кое-кого тут обуяла жадность, этот человек погнался за легкими деньгами, а Мойре совершенно случайно стало об этом известно. Завтра я собираюсь съездить в Брэдфорд поговорить с одним деловым человеком. Надеюсь узнать у него все, что знала Мойра, а может, и больше. Ну а сейчас извините меня, джентльмены, – мне пора идти по своим делам.
Я не стала дожидаться ответа и вышла. Минут через пять я уже направлялась в город на полной скорости. Надо думать, мне удалось спровоцировать Кевина. Теперь нужно подумать, как лучше себя обезопасить.
Я проложила двухколейку между Эссеном и Утрехтом и записала результат. «Железнодорожный магнат» – замечательная стратегическая игра, погружаешься в нее и забываешь обо всех реальных проблемах. Так что в «паровозики» играют отнюдь не только школьники. Почти час я занималась строительством трансъевропейской железной дороги, когда в доме вдруг зазвонил звонок. Я поставила игру на паузу и пошла открывать.
На мониторе внешнего слежения возникла фигура переминающегося с ноги на ногу Кевина. Удивительно, удивительно. Но если он и правда хотел застать меня врасплох, то у него все равно ничего бы не вышло, у меня стоит отличная сигнализация.
– Кейт, мы можем поговорить? – спросил он, едва оказавшись на пороге.
– Вообще-то я хотела вечером отдохнуть, ты не можешь подождать до завтра?
– Не могу. Кое-что мы должны прояснить прямо сейчас.
– Должны, говоришь? Ну ладно, входи, – неохотно пригласила я, ведя Кевина в гостиную. Кевин примостился на краю дивана, я села напротив, не подумав даже предложить ему выпить.
– И о чем ты хотел поговорить?
– Ты стараешься меня подставить, Кейт, – резко сказал Кевин, переплетая пальцы рук. – Я не убивал Мойру, а ты пытаешься выставить меня перед всеми убийцей.
– Это с чего ты взял? – холодно осведомилась я.
Кевин откашлялся и судорожно сглотнул.
– Я подслушал ваш разговор с Джеттом прошлой ночью. Я снял трубку, потому что сам ждал звонка и думал, что это меня.
– Да ну? На личной линии Джетта? Уж придумал бы что-нибудь получше.
– Ну хорошо, – вздохнул Кевин. – Я снял трубку просто из любопытства. Так тебе больше нравится?
– Гораздо больше. Мне вообще нравится, когда говорят правду. Так ты подслушивал наш разговор. И что?
Кевин разжал пальцы и почесал шею.
– Послушай, я буду с тобой откровенен. Я признаюсь, что обделал пару дел на стороне, не вполне кошерных.
– Проще говоря, обжуливал Джетта и наживался на левой торговле. Давай уж говорить по-английски, Кевин.
– Хорошо. Но все-таки это не означает, что я убил Мойру. Да я даже не знал, что она что-то разнюхала!
– Она тебе не говорила, что засекла тебя вместе с Фредди-толстяком?
Разговор потихоньку становился довольно занимательным. Кевин, нужно признать, говорил не такую уж чепуху. До гибели Мойры Мэгги не успела выяснить и рассказать подруге, чем занимается Фредди-толстяк, так что, вполне возможно, Мойра и не знала о финансах Джетта ничего, порочащего Кевина.
– Не говорила. Если бы она обо всем прознала, как ты думаешь, стала бы она молчать? Да она бы немедленно заложила меня Джетту и вообще принялась бы кричать о моих грехах на каждом перекрестке. Она обязательно бы использовала любую возможность очернить меня перед Джеттом!
Да, такое объяснение звучало довольно убедительно, но одной психологической убедительности не хватало, чтобы поколебать мою уверенность в виновности Кевина.
Сейчас я буквально разрывалась между двумя возможностями: не жать на него и подождать до завтрашнего вечера – или же внезапно атаковать Кевина и покончить со всем этим делом раз и навсегда. В результате победила наглость, и я сказала:
– Так ты, должно быть, очень хотел избавиться от нее.
Кевин улыбнулся, демонстрируя восхищение моим умом, а заодно и хорошую работу своего дантиста.
