После длительного прощания, достойного Ромео и Джульетты, Джет наконец созналась, что Рави Чанд поделился с ней последними новостями о моем состоянии здоровья и пригодности к активным действиям.
– И что он сказал?
– Чтобы ты недельку обождал. Снова ждать!
– Слушай, сколько можно тянуть? – взмолился я. – Этак мы и за пятьдесят лет до развода не доживем!
Улыбающаяся, с блестящими глазами, Джет помогла мне сделать копию записей из Вериной папки. Когда мы спустя две короткие улицы наконец расстались, я сложил копии Вериных записей в коричневую папку, и сунул ее в один огромный карман плаща, а оригиналы сложил в другую папочку, бумажную, и сунул в противоположный карман.
Где-то около полуночи я сидел на пороге Крисовой квартиры и ждал его, совсем как тот курьер из «Молнии».
Крис появился с ключом наперевес – и остановился, удивленный тем, что я приехал к нему так поздно.
– Я дверь захлопнул, а ключ забыл внутри, – объяснил я, пожав плечами. – Ничего, если я у тебя переночую?
Крис посмотрел на часы и сказал: «Ну ладно…» без особого энтузиазма – но, в конце концов, сколько раз он сам у меня ночевал?
– Заходи, – сказал он. – Снимай свой плащ. Что-то ты совсем хреново выглядишь. Тебе чаю или кофе?
Я сказал, что мне отчего-то холодно, я лучше в плаще посижу. Крис поставил чайник, принялся греметь чашками.
– Не знаю, что именно ты отправил в Ньюмаркет с тем курьером, но это явно было не то, что Гленда увезла у Джорджа, – сказал я, чуть заметно улыбнувшись.
Крис застыл и уставился на меня.
– А ты откуда знаешь, черт побери?
– Ну как же! Кто, как не ты, позаботился о том, чтобы мотоциклист из «Молнии» не добрался до дома Квигли раньше, чем следовало? Сперва ты заставил бедолагу тебя ждать, потом еще угощал его кофе с тостами – и все затем, чтобы он приехал в Ньюмаркет только тогда, когда Квигли уже отбудет на скачки в Челтнем!
Крис расхохотался.
– Ну да, мне захотелось подшутить над стариной Оливером. Уж больно он суетлив!
– Да уж, подшутить над Оливером – милое дело, – кивнул я.
– Гленда нас чуть с ума не свела в тот четверг, – сказал Крис. – Целый день только и твердила, что у нее, мол, при себе бумаги Джорджа и там все доказательства, что он предатель. Просто до печенок достала. А потом позвонил Оливер, и они с Глендой сцепились. Он ей сказал, что она взяла список лошадей, которые должны участвовать в скачках в Германии, и что список его, Оливера, и он ему нужен.
– Но ты и не подумал его отправить, – сказал я.
– Ну да! – ухмыльнулся Крис. – То-то старина Оливер взбеленился!
– А что же ты тогда отправил с курьером в Ньюмаркет?
– Список лошадей. Я его из газет вырезал. А что?
– А тот список, что должен был отправить, ты читал?
– Нет, конечно! Там все по-немецки.
– Покажи, а?
Крис охотно кивнул, отправился в свою спартанскую спальню, выдвинул ящик комода и выкопал из кучи носков самую обыкновенную папку, точь-в-точь такую же, как моя. Крис протянул ее мне без каких бы то ни было колебаний. Мне хватило одного взгляда, чтобы убедиться: это то, что мне нужно. Документы были не те, что на Троксе, но явно из той же оперы.
– Вот они, – сказал Крис. – Гленда думала, это любовные письма. А на самом деле – всего лишь списки лошадей. Видишь, вот это слово? Это как раз и значит – «скаковые лошади».
Он указал на слово «Pferderennbahn».
– Это слово значит «скаковая дорожка», – мягко возразил я.
– Да? Ну и что?
– Ну и… э-э… Послушай, – спросил я, – а кто же тогда встретил курьера в доме Оливера и расписался в получении?
– Угадай!
– Сейчас-сейчас… А это был не Робин Дарси?
– Ты гляди, какой догадливый!
– Вы с Робином приятели. Он останавливался в «Гербе Бедфорда», а мне говорили, что оттуда до конюшни Оливера Квигли не больше ста ярдов. Кто же еще это мог быть? Особой догадливости тут не требуется.
– Ага… ну ведь, в конце концов, это была просто шутка. Как ты догадался?
– Ты нам сказал, что Робин во вторник улетел в Майами… ну и что? Я зачем-то звонил в тот отель, и мне сказали, что он съехал вчера. Впрочем, это неважно. Слушай, а почему бы нам не снять копии с этих немецких писем? А потом можешь отвезти их Оливеру. Представляешь, какая рожа у него будет? Копии делать всегда полезно. А то вдруг ты потеряешь оригиналы, а Оливер возьмет и подаст на тебя в суд!
Крис зевнул, вздохнул и согласился.
– Если хочешь, я сам схожу, – предложил я.
– Да нет, я лучше с тобой. Идем прямо сейчас.
– Пошли.
Я взял папку и, собрав силы, которые у меня, похоже, были уже на исходе, вышел из квартиры Криса, не оглядываясь и весело насвистывая марш, как будто так оно и было задумано с самого начала.
Я услышал, как Крис задумчиво хмыкнул у меня за спиной, как бы сомневаясь, стоит ли поддаваться на авантюру, но до вокзала было рукой подать, и мой энтузиазм заразил его.
Я отправил Криса наменять монет для ксерокса, а сам тем временем поспешно отксерил все бумаги, положив сверху немецкий список, так, чтобы всем – и Крису в том числе – было видно, что это именно он. Потом мы пошли обратно к нему домой. Я нес папку под бабушкиным плащом, а Крис зажал папку Гленды под мышкой.
Первоначальное возбуждение улеглось. Ночь внезапно показалась мне ужасно холодной. И тут Крис вдруг сказал:
– Надеюсь, Робин не станет сердиться, что мы сняли копии. Ну ничего, все равно он вот-вот должен приехать за папкой. Он мне днем звонил на работу и сказал, что будет после часа ночи.
Тут уж я сам забеспокоился.
– Я думал, он в Майами.
– Да нет, он только завтра улетает. Похоже, у него переменились планы.
Крис снова глянул на часы.
– Уже час. Робин вот-вот должен приехать.
– Серьезно?
Это мне не понравилось. Пора было найти благовидный предлог и тихо смыться.
Крис шел впереди меня. Он внезапно притормозил, потом столь же внезапно ускорил шаги:
– Ну-ка, кажется… Точно, он! – радостно воскликнул он, указывая вперед.
Я остановился, постоял, прислушиваясь, и резко повернул в сторону вокзала. Я попытался пуститься бегом, но паратуберкулез все еще давал о себе знать, так что я то и дело спотыкался.
Если у меня двадцать девять жизней, то сегодня, видимо, был самый подходящий день, чтобы израсходовать еще одну.
Крис всегда бегал лучше меня, даже когда я был в форме, но такси ему было не догнать. Таксист-полуночник притормозил рядом со мной, уверенный, что спасает своего очередного пассажира от уличного грабителя. Едва я успел кое-как захлопнуть за собой дверцу, машина с визгом развернулась на двух колесах и устремилась в переулок. Я мельком заметил, как двое бегущих за мной людей остановились, разочарованно опустив руки и глядя мне вслед. Их добыча ускользнула.
В свете фонаря блеснули знакомые толстые очки в тяжелой черной оправе. Робина трудно с кем-либо спутать. Позади Робина возвышался белокурый разочарованный богоподобный норвежец.
Крис все еще прижимал к груди папку Гленды. Хотя теперь в этой папке лежали уже не опасные списки на немецком, а безобидная история болезни на английском – копии Вериных записей, переснятые с помощью Джет.
А у меня в одном из глубоких карманов, как и прежде, лежали оригиналы Вериных записей, а в другом – истинный дар человечеству от «Объединенной компании», наследство Лорикрофта: сведения о том, кто, где, когда и сколько готов продать и купить урана-235 и плутония-239.
Таксист спросил, куда я хочу ехать. Хотел я в постельку к Джет, милой, веселой и любящей. Но вместо этого я попросил водителя обогнуть квартал и вернуться к вокзалу. Там, по крайней мере, будет тепло и не так погано на душе.
Я уселся на скамейку в зале ожидания, разделяя бодрствование с полночными пассажирами и голодными отверженными.
Мое бегство от Криса и Робина было следствием первого порыва, импульсивной реакции. Поразмыслив, я решил, что это было глупое ребячество. И как я теперь буду объясняться и извиняться перед ними? Помрачение рассудка на меня накатило, не иначе. Правда, в кармане у меня лежала пачка тайных списков, незаконной информации. Это были опасные улики, но против кого, спрашивается? И кому теперь отдать эту папку? Тому, от кого получает указания Джон Руперт? Но где его искать? И кто он такой?
Я вспомнил загадочные указания, полученные от таинственного шефа.
Выигрывайте исподтишка.
К тому, что узнаете, относитесь осторожно.
Я не выполнил ни того, ни другого.
Если проход через лабиринт существует, если вообще существует сам лабиринт, как проще разрешить загадку – выйдя наружу или углубившись внутрь?
Папку с Вериными бумагами можно объяснить как очередную попытку подшутить над Оливером Квигли. Я рассчитывал обратить все дело в шутку, и это было вполне возможно. Так зачем же я сбежал от Робина?
Наконец я решил, что все дело было в том видении, которое явилось мне в бреду: Робин с Крисом стоят рука об руку и манят меня, собираясь пристрелить. С тех пор я бессознательно считал их союзниками, хотя до сих пор не верил, что Крис действительно способен на жестокость. Нередко бывает, что люди одновременно верят в несовместимые вещи – как те, кто терпеть не может богатеев и тем не менее еженедельно покупает лотерейные билеты, надеясь разбогатеть.
