- Да. Со мной будет мой сотрудник майор Ямпольский.
- Хорошо. Жду.
Елизаров достал из кармана кассету, покачал на ладони и вновь спрятал в карман.
- Поехали!..
...Дверь офицерам открыла Марина Волконская, и у Ямпольского сразу полегчало на душе - находясь рядом с этой женщиной, он просто забывал о плохом настроении.
- Прошу! - Марина провела офицеров в комнату, где находились Алферов и Гущин-старший.
Гущин представил полковника, и тот в двух словах поведал о ходе служебного расследования и сегодняшнем разговоре с заместителем министра.
- И я решил, что собственность должна быть возвращена владельцу. - С этими словами полковник протянул Алферову кассету.
- Вы приняли правильное решение, - кивнул Алферов. - Копии не осталось?
- Нет, - ответил Елизаров и взглянул на Марину. - У меня нет.
Алферов проследил за его взглядом и улыбнулся:
- Откровенность располагает к взаимности. У меня для вас, Владимир Владимирович, тоже найдется подарок.
Генерал выдвинул ящик письменного стола, и на свет появилась еще одна кассета.
- Здесь запись некоторых ваших рассуждений по ходу расследования известного дела, а также кое-какие мысли вслух о руководстве МВД. Алферов ткнул кассетой в сторону Ямпольского. - Кстати, ваши тоже. Именно исходя из содержания этих бесед мы и предполагали, что рано или поздно вы обратитесь к нам. А потому не спешили торопить события.
- Ну Марина! - с шутливой укоризной покачал головой Елизаров. - Ну и шустрая же ты дама!
- Вы должны гордиться такой воспитанницей, полковник! В ваших руках люди становятся настоящими профессионалам. Лично я очень доволен.
Двусмысленная фраза вызвала легкую улыбку на лице Елизарова, а Ямпольский, напротив, заметно помрачнел.
- Ну так что же мы будем делать со всем этим добром? - продолжил Алферов, постукивая кассетами по столешнице. - Оставим до лучших времен? Когданибудь найдется автор, напишет книжку... Или..?
- Или, - кивнул Елизаров. - Я лучше сам когданибудь напишу.
Прозрачный пластик микрокассет хрустнул под сильными пальцами генерала. Алферов примял в пепельнице клубок из пленки и обломков корпусов и с помощью нескольких спичек превратил компромат в оплавленный безвредный кусок.
- Василий Николаевич посвятит вас и вашего коллегу в некоторые детали предстоящих событий, - сказал Алферов и протянул полковнику руку. - Для нас будут далеко не лишними ваши знания и опыт. К сожалению, я должен вас покинуть - сегодня вечером вылетаю во Владивосток. Но я убежден, что мы еще встретимся.
- Не сомневаюсь, - ответил Елизаров. - Не сомневаюсь.
XIII. 39К6
Салон вертолета был настолько забит снаряжением и аппаратурой, что за все два часа полета Василий Николаевич не мог толком пошевелиться и зверски окоченел. Не помогла и бутылка водки, употребленная на троих из горла и без закуски.
- Унты надо было надевать, - сказал Теплов, энергично потирая озябшие руки. - Я же говорил, что грузовой борт будет.
Гущин не ответил, внимательно вглядываясь в боковой блистер, за которым до горизонта расстилалась бескрайняя дальневосточная тайга. Снег еще не выпал, и в лучах низкого закатного солнца лес внизу казался черным, угрюмым. Вертолет шел на большой высоте, держась вдоль русла порожистой речушки, прихотливо извивавшейся среди невысоких сопок.
Внезапно по левому борту на темном фоне осеннего леса мелькнула яркая вспышка - зеленая ракета поднялась навстречу вертолету и быстро погасла, прочертив в небе дымный след.
- Салютом встречают! - усмехнулся Теплов. - Долетели почти. Вон за той сопочкой...
Машина пронеслась над сопкой, и Василий Николаевич охнул:
- Боже мой! Вот это да!
- Что, хороши руины? - спросил Теплов. - Памятник нашей эпохи, генерал!
За сопкой, на круглом плато площадью в несколько квадратных километров, расположились несколько странных циклопических сооружений из бетона и металлических ферм стометровой высоты и километровой протяженности. На самом краю плато у подножия сопки можно было различить несколько белых одноэтажных домиков, казавшихся совсем крошечными по сравнению с гигантскими полотнами антенн. Вертолет, быстро теряя высоту, пошел на круг, и Василий Николаевич увидел, что вся территория плато покрыта молодым лесом, даже в стыках бетонных плит короткой взлетно-посадочной полосы проросли какие-то кусты.
- Все работы остановлены десять лет назад, - с горечью произнес Теплов, разглядывая в иллюминатор фантастический пейзаж. - Тогда по требованию американцев Горбачев прикрыл станцию Системы предупреждения о ракетном нападении под Красноярском и прекратил финансирование этого объекта.
- Небось все порастащили? - спросил Гущин.
- Да, разворовывать у нас мастеров всегда хватало, - кивнул Теплов. Всю аппаратуру, что была на поверхности, разграбили, конечно. До позапрошлого года здесь охраны вообще не было. Все эти удивительные пирамиды - просто мертвое железо. Но до того, что под землей, слава Богу, не добрались.
- Слушай, Сергеич, ты в Бога веруешь? - неожиданно спросил Гущин, не отрываясь от иллюминатора.
- Нет, - ответил Теплов, удивленно покосившись на коллегу. - Воспитание не позволяет. А что?
- Как человек может такое сотворить? - Гущин ткнул пальцем в блистер. Как духу-то хватает?
Ведь отвечать-то нечем перед Всевышним будет за такие дела. а? Кроме жизни-то что дороже? А по сравнению с этим каждая жизнь - это так, плевок незаметный...
- Тебя с холода на философию потянуло, - рассмеялся Теплов. - Конечно, никто из создателей подобного оружия ни хрена не думает, что на самом деле он создает. До тех пор, пока не создаст... Потом даже у великих крыша едет. Курчатов, Сахаров или Оппенгеймер... А так - семью кормить надо, карьеру делать, диссертации защищать... Да и просто интересно с такими игрушками возиться - вон, посмотри, как у молодежи глаза разгорелись!
Гущин искоса взглянул на нескольких инженеров, также приникших к иллюминаторам правого борта.
- Способные ребята? - спросил Василий Николаевич вполголоса.
- Лучшие, - кивнул Теплов. - Если эти не справятся, не справится никто.
- Скверная работа им досталась, - вздохнул .Гущин.
- Ну почему же? - не согласился Теплов. - Сама по себе задача интересная, можно сказать - исключительная задача!
- Задача красивая, только последствия х....е могут быть, - процедил Гущин, вновь отворачиваясь к иллюминатору.
- А кто придумал? - подтолкнул его локтем Теплов. - Не дрейфь, Василий Николаевич! И про Бога поменьше думай, сам же сказал - судьба...
Отвечать Гущин не стал - вертолет уже опускался на посадочную полосу.
- Приветствую, господа заговорщики! - Алферов энергично тряхнул Теплову руку. - Мы уж заскучали тут без вас.
Сергей Сергеевич поморщился - то ли рукопожатие было слишком сильным, то ли обращение пришлось не по вкусу. Алферов оценил выражение лица Теплова и усмехнулся:
- Не грусти, Сергеич! Тут все свои.
- Всегда все свои... Пока жареным не запахло, - бросил Гущин, приплясывая на задубевших ногах. - Пошли, пошли в тепло скорее! И насчет заговорщиков ты это... поаккуратнее!
Алферов пренебрежительно махнул рукой и направился к белым домикам. Соблюдать режим секретности было незачем - все люди, присутствующие в данный момент на заброшенной экспериментальной площадке комплекса 39К6, включая немногочисленную охрану и экипажи трех вертолетов, были в числе посвященных. Как и командующий военным округом, в чьем ведении оказался район с необходимым объектом - один из трех командующих, поддержавших идею Гущина. Эта "вербовка" была колоссальной удачей, первым ключевым моментом, без нее об успехе не приходилось и помышлять. В Министерстве обороны, в Генеральном штабе и среди руководства спецслужб позиции группы Алферова были весьма шаткими - раскол в силовых структурах обозначился уже четко, но сторонники решительных действий пока оставались в удручающем меньшинстве. Руководство Министерства внутренних дел практически полностью оставалось под влиянием сырьевого лобби. Ситуация, складывающаяся вокруг перспективных контрактов "Национального оружия", становилась уже по-настоящему угрожающей - вокруг предстоящих средиземноморских поставок тактических противоракетных комплексов ПСО-300 закручивался серьезный международный скандал. Все требовало немедленного форсирования событий.
В единственном обжитом домике заброшенного полигона, где размещалась охрана, было жарко, даже, пожалуй, душно - шесть печек-"капельниц", работающих на солярке, шпарили вовсю. Василий Николаевич пододвинул стул к раскаленному докрасна агрегату, стянул ботинки и с наслаждением вытянул ноги к печке.
- Уф! Думал, все - отморожу к чертям собачьим!
Чем к Богу ближе, тем холоднее, мать его...
- Внизу тоже холодно, - заметил Алферов. - Инженерное оборудование полностью вышло из строя, так что отопления нет.
