— И больше вы его никогда не видели?
— Никогда. Во всяком случае, к «Балаклаве» он больше не приезжал. Если бы я снова встретил его у дома, я бы, может, спустился вниз и спросил, что ему надо.
Картер удивленно поднял брови:
— Неужели вы бы осмелились?
— А я бы вышел из-за угла. Он бы даже не понял, что я был в доме, — пояснил Паскаль. — То есть заподозрить он, конечно, мог, но наверняка все равно ничего бы не знал. Он ведь почти все время находился за домом, а мы с Рози входили через парадную дверь.
Картер сунул руку во внутренний карман куртки и достал фотографию Тейлора и Терри Хеммингс, снятую на скачках. Он молча протянул фотографию Паскалю. Паскаль нехотя взял снимок и долго изучал его.
— Это он, — сказал он наконец. Тогда он был одет по-другому, но это точно он. Я постарался запомнить его лицо, потому что еще подумал, что он может вернуться или заехать ко мне на заправку. — Паскаль вернул снимок и бросил на Картера задумчивый взгляд. — Значит, он и есть покойник? Вы потому таскаете с собой его фото?
— Да, — ответил Картер. — Похоже на то.
Паскаль снова задумался.
— Смешно! — заметил он. Картер решил, что под словом «смешно» Паскаль имеет в виду «странно», а вовсе не «комично». Хотя на лице владельца заправки появилось нечто вроде ухмылки. Он думает, что всегда сумеет выйти сухим из воды, но мы еще посмотрим…
— Не вы ли, в одиночку или с миссис Снеддон, внесли или ввели жертву, то есть человека с фотографии, живого или мертвого, в «Балаклаву», и уложили его на диван в гостиной?
Ухмылка исчезла. Паскаль разинул рот и уставился на Картера. Изумление в его глазах быстро сменилось ужасом.
— Я? Мы? Да вы что, в тот день мы не приближались к «Балаклаве»! Мы к покойнику никакого отношения не имеем!
— Позвольте мне уточнить, мистер Паскаль, только подумайте хорошенько, прежде чем отвечать. Вы не находили его у дома, когда выходили оттуда? Возможно, вы решили, что человеку стало плохо. Главным образом, вас заботила ваша собственная репутация и репутация дамы. Поэтому вы завели его в дом и оставили там, решив, что по возвращении его найдет владелец.
— Нет! — почти завизжал Паскаль. — В тот день нас там не было!
Картер ему поверил. Таким образом, версия Мортона рассыпалась. Джесс, правда, никогда в нее особенно не верила, но сам Картер считал, что такая вероятность существует. Оказывается, все произошло совсем не так.
— Спасибо, мистер Паскаль. Возможно, мы снова с вами свяжемся, но, скорее всего, с вами свяжется мистер Бикерстаф. — Картер улыбнулся. — Или миссис Харвелл — как законная представительница мистера Бикерстафа.
Паскаль закрыл лицо руками.
— Ах ты господи… — пробормотал он.
Выйдя от Паскаля, Картер еще немного посидел в своей машине у заправки, обдумывая дальнейшие шаги. Отсюда до «Балаклавы» всего пара минут езды. Интересно проехать по следам Джея Тейлора. Зачем он приезжал сюда в тот день и бродил по саду? Кроме того, ему, как до него Джесс, пришло в голову, что следует проверить, не пытался ли кто-нибудь пробраться на место преступления или ограбить Монти. Пустые дома так и притягивают к себе вандалов.
Он поехал в сторону Канавы Тоби. Даже не оборачиваясь, он знал, что несчастный Себ Паскаль следит за ним из окна магазина.
Дом выглядел таким же запущенным и заброшенным, как и раньше. Однако, подъехав поближе, Картер увидел, что не он один решил сегодня приехать сюда. У ворот стояла старая машина марки «форд-фиеста». Признаков водителя Картер поблизости не заметил. Он вышел из машины, протиснулся в ворота и направился к дому, надеясь, что не обнаружит на диване в гостиной еще один труп. Парадная дверь была приоткрыта. После обыска дом заперли и обнесли бело-синей заградительной лентой, но сейчас лента валялась на земле. Неужели он опоздал? Неужели сюда все же нагрянули вандалы? Ну, берегитесь!
Картер толкнул дверь и прислушался. Все было тихо. Он вошел в холл, оценил его своеобразное мрачное великолепие. Потом он поднял голову и посмотрел на площадку второго этажа, освещенную тусклыми разноцветными пятнами. Его поразила гнетущая тишина, но он сразу понял, что не один в доме. Здесь есть кто-то еще. Он стоял тихо и ждал, прислушиваясь.
Потом на кухне звякнул фарфор и скрипнул стул.
— Полиция! — громко крикнул Картер. Ему показалось, что он услышал тихий вскрик, но, возможно, у него просто разыгралось воображение. Дверь кухни в дальнем конце коридора открылась, и он увидел смутные очертания женской фигуры. Поскольку на нее не падал свет, лица ее он не разглядел. Он лишь увидел, что она стройная и длинноволосая. На ней была какая-то свободная одежда, что-то вроде пальто.
— Вы кто? — громко и уверенно спросила женщина. Выговор выдавал в ней представительницу среднего класса. Кроме того, Картер понял, что незнакомка молода.
— Суперинтендент Картер! — ответил он, доставая и раскрывая свое удостоверение.
Незнакомка быстро подошла к нему, и он наконец получил возможность ее разглядеть.
На вид ей было не больше двадцати лет. Очень прямые светлые волосы каскадом падали на плечи. Личико хорошенькое, черты несколько заостренные. То, что он принял за пальто, оказалось длинным вязаным кардиганом с геометрическим орнаментом. Картер все держал свое удостоверение; подойдя вплотную, девушка внимательно его прочитала.
— Это говорит о вас не с лучшей стороны, — заметила она как бы между прочим, но вполне уверенно.
— Не имел намерения угодить вам. — Он убрал удостоверение, сам не понимая, на что злится.
Девушка так же холодно поинтересовалась:
— Что вы здесь делаете?
— Все наоборот, — негромко ответил Картер. — Такой вопрос должен задать вам я!
— Это дом моего дяди. Я проверяю, все ли в порядке.
— Ага! — воскликнул Картер. — Вы — Танзи Харвелл.
— Нет, — еще холоднее возразила девушка, — я Танзи Питерсон.
Черт побери, ну конечно! Ее мать, Бриджет Харвелл, была замужем не один раз.
— Извините, — сказал Картер.
— Вам незачем извиняться. Во всем виновата моя мать — это она столько раз меняла мужей. — Танзи криво улыбнулась. — Дядя Монти сейчас живет у нас, как вам известно. Мама волнуется, что «Балаклава» стоит пустая, вот я и приехала взглянуть, что и как. Дверь я открыла ключами дяди Монти. — Она достала их из кармана своего вязаного кардигана. — Мама забрала их у него.
— Вы могли бы захватить с собой мистера Бикерстафа, чтобы он сам взглянул, все ли в порядке в его доме, — заметил Картер. — Кстати, как он себя чувствует?
— Неплохо. Если бы я привезла его сюда, мне бы не удалось снова увезти его. Он бы просто заново поселился здесь, и все. Воспоминания о том, как он нашел покойника, его совершенно не пугают. Покойник не помешал бы ему вернуться в «Балаклаву». Гораздо меньше ему нравится жить у нас. Откровенно говоря, наш дом он терпеть не может… — Танзи вопросительно подняла брови. — Я как раз заварила чай. Хотите?
— Спасибо, с удовольствием.
Через несколько минут они сидели в кухне, за столом, друг напротив друга. Танзи взяла обколотый коричневый керамический глазурованный чайник и разлила чай в две чашки с разными блюдцами.
— Вы с сахаром пьете? Сахар я тут пока не нашла, но, по-моему, он где-то есть… — Она обвела взглядом грязный, заставленный посудой буфет и кухонные шкафчики.
— Нет, спасибо, я буду без сахара.
Теперь, рассмотрев девушку получше, Картер понял, что она красивее и гораздо хладнокровнее, чем показалось ему вначале. Резкость в ней, возможно, появилась от напряжения и от холода в доме.
Она обхватила чашку пальцами, словно хотела согреться. Руки у нее были маленькие, с аккуратными, чистыми, ухоженными ногтями. Они гораздо больше напоминали руки девочки, чем взрослой девушки. А ведь ей скоро исполнится девятнадцать лет, вспомнил Картер. О возрасте Танзи говорила Джесс.
— Вы уже были наверху? — спросил он.
— Нет еще. Мне и внизу неплохо. Здесь, конечно, беспорядок, но у дяди Монти всегда беспорядок. Он так привык.
— Когда-то, должно быть, дом был красивым, — заметил Картер, начиная разговор.
Неожиданно она откликнулась очень пылко:
— «Балаклава» и до сих пор красива! Очень красива! Ее нужно только слегка подремонтировать, обставить и как следует прибрать, но сам по себе дом просто замечательный! Я всегда его любила. Дядя Монти тоже его любит. Прекрасно понимаю его чувства. Вот мама не понимает. Думает, что «Балаклава» — просто развалина. А ведь дом буквально дышит историей!
Картер вспомнил слова Джесс Кемпбелл: у Танзи нелады с матерью.
— Вы, наверное, часто приезжали сюда в детстве?
Танзи кивнула. Дым от горячего чая спиралью поднимался к ее носу. Глаза утратили боевой блеск и затуманились от воспоминаний.
