— Центр управления вызывает «Пэлем Сто двадцать три».
Райдер нажал педаль передатчика:
— «Пэлем Сто двадцать три» слушает.
— Путь свободен. Повторяю — путь свободен.
Лонгмэн был совсем плох. Было видно, что ему трудно дышать: при каждом вдохе маска глубоко западала в рот. Он плохо кончит, думал Райдер, поглядывая на своего напарника. Не знаю, что именно с ним случится и когда, но точно ничего хорошего.
— Путь должен быть свободен до станции «Саут-Ферри», — сказал Райдер в микрофон. — Подтвердите.
— Подтверждаю.
— Вы знаете, что будет, если вы обманываете?
— Слушай, я кое-что хочу сказать тебе от себя лично. Не рассчитывай, что тебе удастся потратить эти денежки. Как понял?
— Мы поехали, — сказал Райдер. — Конец связи.
— Запомни, что я тебе говорю… — но Райдер уже выключил передатчик.
— Пошли, — буркнул он Лонгмэну. — Через тридцать секунд поезд должен тронуться.
Он подтолкнул Лонгмэна, замешкавшегося в дверях, бросил последний быстрый взгляд на «Уловку» — вроде все в порядке — и захлопнул за собой дверь кабины.
Шнурок аварийного тормоза, похожий на детскую скакалку с красной деревянной ручкой, свисал из отверстия в потолке вагона перед кабиной машиниста. Том Берри смотрел, как толстяк просунул тонкие ножницы в отверстие и перерезал шнурок. Деревянная ручка со стуком упала об пол. Верзила в хвосте вагона проделал ту же операцию со вторым шнурком, но не дал ему упасть, а поймал и сунул в карман.
Толстяк махнул рукой, верзила кивнул в ответ, открыл хвостовую дверь и спрыгнул на пути. Тогда толстяк торопливо прошел к передней двери, открыл ее и присел, готовясь спрыгнуть. Главарь тем временем взял автомат наизготовку и кивнул четвертому бандиту, стоявшему посередине вагона. Тот пошел к хвостовой двери, но по дороге остановился и послал воздушный поцелуй девице в мини-юбке. После этого он спрыгнул на рельсы.
Главарь обвел стволом пассажиров, словно решил напоследок пересчитать их. Наверно, сейчас произнесет прощальную речь, подумал Берри. Скажет, что с такой приятной компанией заложников ему еще не доводилось работать…
— Всем оставаться на местах, — сказал главарь. — Не вставать. Сидеть.
Пошарив рукой за спиной, он на ощупь открыл дверь и повернулся лицом к туннелю. Вот сейчас, понял Берри, самое время вытащить револьвер и всадить пулю ему в спину… Но бандит уже спрыгнул на пути.
Дверь захлопнулась, но Берри успел заметить, что толстяк, стоя на рельсах, держит в руках кусок трубы. Вот оно что, подумал Берри в каком-то приступе озарения, вот как они собираются выбраться отсюда! Газетчики, без сомнения, назовут это «блестяще продуманным побегом».
Неужели я так ничего не сделал, просто не могу в это поверить! Он все еще сидел на скамье, а не бежал, пригнувшись, с пистолетом в руке. Резкий толчок, поезд тронулся, Том схватился за дверную ручку, потянул ее, хвостовая дверь открылась. Рельсы убегали вдаль все быстрее. Ты же бывший десантник, ты знаешь, как правильно приземляться. Снова включился инстинкт самосохранения — одумайся, сядь на место! — но он уже прыгнул.
Боль! Страшная боль, все сильнее и сильнее… И Том Берри провалился в темноту.
Красные лампы на табло показали, что «Пэлем Сто двадцать три» снова тронулся с места.
— Едут, — сказал в микрофон Марино. Сейчас он не ощущал ничего, кроме ледяного спокойствия.
В течение нескольких секунд это сообщение было передано всем полицейским автомашинам. Миссис Дженкинс в свойственной ей невозмутимой манере также сообщила лейтенанту Гарберу: «Пэлем Сто двадцать три» начал движение и прошел уже примерно сто пятьдесят футов.
Все полицейские, участвующие в операции, хлынули на юг, словно привязанные невидимыми нитями к захваченному вагону.
Лонгмэн так нервничал, что едва устоял на ногах, когда поезд тронулся, однако свой кусок трубы из рук не выпустил. Вторая секция «Уловки» со звоном упала на шпалы. Райдер оттолкнул Лонгмэна к стене туннеля стены и придержал рукой за плечи. Вагон с грохотом прошел мимо них и стал удаляться.
Вынув из обмякшей руки Лонгмэна кусок трубы, Райдер швырнул его в сторону. Труба громко звякнула. Стивер и Уэлком выглянули из-за опоры.
— Вперед, — скомандовал Райдер и побежал к белой лампе над проемом аварийного выхода. Остальные кинулись за ним.
— По-моему, там из хвостовой двери что-то вывалилось, — сказал на бегу Стивер. — Дверь открылась, я точно видел.
Райдер обернулся на огни уходившего вагона.
— На что это было похоже?
Стивер пожал плечами:
— Да просто тень, и все. Может, человек. Но точно не скажу.
— Если кто-то прыгнул оттуда на полном ходу, ему каюк, — вмешался запыхавшийся Уэлком. — Пойти взглянуть? Если там кто-то есть, я его шлепну.
Райдер остановился и всмотрелся в чрево туннеля. Никого. Он взглянул на Стивера. Нервы? Он не раз наблюдал, как нервное напряжение порождало галлюцинации даже у таких выдержанных и невозмутимых натур, как Стивер. В ночном патруле, случалось, иногда открывали шквальный огонь по какой-нибудь тени…
— Ладно, забудем об этом, — сказал он.
— Давай я схожу, а? Я только одного за весь день и завалил, — сплюнул Уэлком. — Неплохо было бы добавить.
— Нет, — отрезал Райдер.
— Не-ет? — передразнил его Уэлком. — А если мне хочется? — Он явно нарывался.
— Мы теряем время, — холодно сказал Райдер. — Пошли.
— Ты уверен, что здесь все чисто? — задыхаясь, спросил Лонгмэн. — Копов нет?
— Нет, — ответил Райдер, подавляя раздражение. — Они погонятся за поездом. Обязательно. — Он сделал паузу и сказал: — Готовы? Я дам команду.
— Команду? — прошипел Уэлком. — Тоже мне, командир полка — ноги до потолка!
Райдер пропустил выпад мимо ушей. Главное — не позволить себя спровоцировать. Когда они в свое время репетировали, как будут выбираться из туннеля, он обратил внимание, что эти тупицы не способны запомнить сложные детали. В итоге был выбран простейший вариант отхода. Но Райдер все же настоял, что они не будут выходить на поверхность через один из аварийных люков: не исключено, что какой-нибудь внимательный прохожий обратит на них внимание.
— Автоматы сюда, — тихо скомандовал он и опустил свой «томми» на рельсы. Стивер и Лонгмэн сделали то же самое, однако Уэлком продолжал держать оружие, по-хозяйски поглаживая ствол.
— Давай, Джо, тебе понадобятся обе руки, — сказал Стивер.
— Тоже решил покомандовать? — огрызнулся Уэлком, но автомат все же положил.
— Теперь маски, — сказал Райдер.
Их вновь открывшиеся лица произвели сильное впечатление даже на него, но сформулировал это впечатление Уэлком:
— Ну и рожи у нас! Как с того света.
— Плащи, — сказал Райдер.
Темно-синие плащи были двусторонними. Плащ Уэлкома был подбит бежевым поплином, у Стивера изнанка была цвета маренго, у Лонгмэна и у Райдера внизу был твид, только у Лонгмэна — в желто-коричневую полоску, а у Райдера — серый. Райдер внимательно следил, как трое его подельников выворачивают плащи наизнанку и вновь натягивают их поверх набитых деньгами поясов.
— Шляпы, — сказал Райдер.
Уэлком вытащил из кармана зеленую бейсболку с красной полосой, Стивер — серую, Лонгмэн — лыжную шапочку, а он сам — замшевую тирольскую шляпу с узкими загнутыми полями.
— Теперь перчатки, — сказал Райдер.
Стянув перчатки, они бросили их под ноги.
— Пистолеты на месте? — Райдер выждал. — Бумажники? Полицейские значки?
Будем надеяться, это им не понадобится, но все же был риск нарваться на полицейских. Случись такое, они бы выдали себя за переодетых копов. Фальшивые значки были сработаны на совесть.
— Долго копаемся, — нервно сказал Лонгмэн.
— Ты, герой, собственной тени боишься? — издевательски протянул Уэлком.
— Почти все, — сказал Райдер. — Поднимите автоматы, выньте магазины и суньте их в карманы. Автоматы — на место.
Порядок есть порядок, не годится оставлять при отходе заряженное оружие. Все четверо подняли автоматы, но магазины извлекли только трое.
— Я, пожалуй, погожу, — ухмыляясь, сказал Уэлком. — Пусть моя пушечка пока побудет со мной.
— «Пэлем Сто двадцать три» прошел станцию «14-я улица» и приближается к станции «Астор-Плейс», — отчеканил в микрофон Марино.
— С какой скоростью? — раздалось в динамике.
— Скорость в пределах нормы.
— Что это значит, диспетчер?
— Около тридцати миль в час. Полицейские машины успевают?
— Нам не надо гнаться за ними. Мы распределили машины вдоль их пути. Они ведут его. Держите меня в курсе.
