Тавров огляделся. Позади была непроницаемая тьма с ярко освещенной яхтой Ледера и точками фонарей рыбацких лодок. Впереди, в нескольких метрах от них, поднималась скала. На левой стороне находились постройки древнего монастыря, на правой – обзорная площадка для туристов. Таврову показалось странным, что в это время там не было ни одного человека. Он взглянул на часы: три минуты двенадцатого по местному времени. Надо же! В одиннадцать должен был пробить колокол на колокольне собора Святого Иоанна, но Тавров не слышал ударов. И сейчас он должен бы слышать звуки музыки из кафе, расположенного возле руин византийского храма, – однако и музыка тоже не доносилась. Нечто подобное он уже наблюдал год назад и примерно в этом же месте, поэтому наблюдения оптимизма не прибавляли.
– Узнаете храм, господин Тавров? – раздался за его спиной голос Ледера. – Вы, наверное, никогда не видели это место с моря. Едва ли не старейший из сохранившихся храмов Будвы – Святого Саввы Освященного. Многие почему-то полагают, что он воздвигнут в честь Святого Саввы Сербского, но это не так. Построили его в 1141 году, еще до того, как сын жупана Стефана Немани Растко Неманич стал Святым Саввой. А основан действительно в честь Святого Саввы Освященного, жившего в V веке, уроженца Каппадокии. Кстати, многие туристы путают храм Святого Саввы с другой знаменитой древней церковью Будвы – храмом Санта-Мария ин Пунта. На самом деле Санта-Мария ин Пунта находится в гуще строений бывшего францисканского монастыря и заметен только по колокольне на три колокола. Это, кстати, самое древнее строение Будвы, сохранившееся без каких-либо переделок, – оно заложено в 840 году. Разумеется, собор Святого Ивана считается более древним, он был заложен еще в VII веке, но впоследствии так часто перестраивался, что от первоначального вида практически ничего не осталось.
– Все это, разумеется, очень интересно! – перебил его Тавров. – Но я хочу напомнить вам, господин Ледер, что мы сюда прибыли не для того, чтобы слушать лекции по истории.
– Не торопитесь, господин Тавров, – обнажил в улыбке свой умопомрачительный зубной протез Ледер. – Это необходимая предыстория для того, чтобы вы не задавали лишних вопросов во время предстоящей экскурсии. Кстати, монастырь вокруг храма Санта-Мария ин Пунта основан бенедиктинцами и только позже перешел к францисканцам. Are you ready?[1]
Последний вопрос был обращен к экипажу катера, который закреплял на стене у храма Святого Саввы алюминиевую лесенку.
– Yes, sir![2] – отозвался один из парней.
– Прошу вас, господа! – предложил Ледер и сам ловко полез по лесенке первым. Граф и Тавров последовали за ним, не дожидаясь, пока люди Ледера начнут тыкать им в спины оружейными стволами.
Поднявшись по лесенке, они очутились в узком дворике между украшенной гербом францисканцев стеной бывшего монастыря и входом в храм Святого Саввы. Выход на площадь перед монастырем был отгорожен кованой металлической оградой с дверкой. При свете фонаря, который держал в руках Ледер, Тавров увидел, что ограда давно не ремонтировалась и дверка уже не висела на петлях, а была прикручена к ограде проволокой.
Дворик очень тесный – по площади не больше, чем кухня в хрущевской пятиэтажке, поэтому Тавров чувствовал, как охранники буквально дышат ему в затылок. Ледер подошел к деревянным дверям храма Святого Саввы, запертым на небольшой висячий замок.
– Сезам, откройся! – воскликнул Ледер и ткнул пальцем в замок. Тот сразу упал, оставив в дверных скобах дужку. Ледер вынул ее и бросил на каменные плиты дворика. Дверь со скрипом отворилась: сюда явно давно никто не заходил.
Внутри небольшое помещение храма было завалено разной рухлядью и старой церковной утварью. Пол в алтарной части помещения, находившейся внутри полукруглой апсиды, был тщательно расчищен, а одна из больших каменных плит поднята и прислонена к стене. Возле темного провала в полу стоял охранник с чешским автоматом «скорпион». Провал в полу представлял собой, судя по всему, вход в подземное помещение храма – крипту.
Ледер прошел мимо охранника и смело шагнул в темный проем на месте вынутой плиты. Видимо, там оказалась лестница, поскольку Ледер не исчез, повинуясь закону свободного падения, а опустился поэтапно: сначала исчезли ноги, затем все остальное в строгой последовательности «снизу вверх».
– Давайте за мной, мы уже пришли! – крикнул Ледер своим спутникам. Граф и Тавров, не дожидаясь тычка автоматом, принялись осторожно спускаться вниз.
Каменная лестница с высокими, сантиметров по тридцать, ступеньками опускалась в крипту вдоль стены, вырубленной в скале. Лестница была узкая, меньше метра шириной, поэтому Тавров был вынужден буквально цепляться пальцами за неровности стены, чтобы удержаться, если он вдруг оступится на крутых ступеньках. Уделяя все внимание спуску, он оглядел подземный зал лишь тогда, когда сошел с лестницы на пол.
Его ожидало настоящее потрясение.
Помещение освещалось расставленными по углам туристическими светильниками и странным колеблющимся мерцанием, падающим из прямоугольного проема в противоположной стене. На этом фоне виднелись два силуэта сидящих на полу людей – так сначала показалось Таврову. Еще двое сидели на каменном возвышении у лестницы. Но не это привлекло внимание сыщика, глубоко поразив его.
Посреди помещения на каменном полу лежала Книга Агриппы. Не было никаких магических зеркал, парализующих буйство демона Папирота, и вообще ничего подобного: огромная, в человеческий рост легендарная колдовская Книга просто лежала на полу. Тавров взглянул на Данало и увидел, что тот тоже ошарашен зрелищем. Книга Агриппы не может лежать просто так – да и вообще согласно плану, изложенному графом, Книги вообще не должно здесь быть! Неужели план не сработал? Но в чем?!
Впрочем, то, что план АБСОЛЮТНО не сработал, Тавров понял, когда разглядел тех, кто находился в крипте. Одним из сидевших на каменной скамье возле лестницы был Илларионов, второго Тавров не знал. А вот в одном из сидевших на полу детектив узнал Костю Шведова. И тот, кто сидел напротив Шведова, тоже был знаком сыщику. Но это был не человек. Это была огромная собака, которую Тавров видел во время встречи с Илларионовым возле Лемешевского мостика. Леоканис!
– Вот видите, господа! – насмешливо произнес Ледер. – Я выполнил всю работу за вас: Книга Агриппы уже здесь, и господин Шведов, с которым вы хотели связаться, тоже.
– Я не понимаю… – в замешательстве сказал граф, обращаясь к Шведову. – Константин! Как вы здесь оказались?!
– Вы же знаете, что я, спасаясь от преследования Леоканиса, проходил через различные порталы, – ответил Шведов. – Поскольку господин Ледер крейсировал на своей яхте по Адриатике, было очевидно, что для передачи Книги он выберет портал на Адриатическом побережье Балкан. Я решил обследовать порталы в этом месте. Мое внимание привлек портал, который был обозначен на карте как «закрытый без комментариев». Я вошел в него, но обнаружил, что не могу пройти дальше этого помещения даже при помощи кольца Соломона. Я решил, что лучше места для Книги Агриппы, чем этот наглухо опечатанный портал, трудно найти, и перенес сюда книгу. А когда хотел выйти через этот светящийся проем, меня обратно не пропустил Леоканис. Вот и сижу здесь!
– Как такое может быть? – повернулся Данало к Ледеру. – Почему Леоканис смог пройти через портал? Почему Папирот не делает попыток унести Книгу? Что это за место такое, черт возьми?!
– Интересное место, граф, очень интересное, – с довольным видом сообщил Ледер. Он вдруг стал похож на профессора математики, объясняющего студентам доказательство его любимой теоремы.
– Когда бенедиктинцы основали храм Санта-Мария ин Пунта, а затем и монастырь при храме, то обнаружили вот этот портал. Разумеется, они не знали понятия «портал»: они полагали, что это просто дьявольское место. Вполне возможно, что в языческие времена – то есть от основавших Будву в V веке до Рождества Христова финикийцев и до принятия римлянами христианства – здесь располагался языческий храм: ведь не зря буквально в трех десятках метров в IV веке была построена крупная христианская базилика, по площади куда большая, чем более поздние христианские храмы Будвы, кроме собора Святого Ивана – и то расширенного много позже. Базилика, построенная рядом с остатками языческого капища, символизировала победу христианства. Развалины на скале считались проклятым местом, где обитает нечистая сила. А монахам не подобает жить там, где находится нечистая сила. Существовало лишь два способа покончить с этим: либо уйти отсюда, либо изгнать нечисть. Уйти было немыслимо: ведь на скалу в том месте, где стоит храм Санта-Мария ин Пунта, море однажды чудесным образом вынесло икону Богородицы. В честь этого события монахи-бенедиктинцы и построили здесь храм, основав монастырь. Да и оставить обитателей города в руках дьявольских сил монахи не могли. Они решили бороться. Призвали специалиста. В те годы еще не так активно боролись с ересью и колдовством, как это началось во времена походов против альбигойцев. Чернокнижников почитали как образованных людей, а колдунов – как целителей. Поэтому обладавших подобными знаниями в IX веке уважали, а не замуровывали в монастырские стены, как это началось с XII века. Специалист провел ритуал и закрыл портал наложением мощного заклятия. А затем, когда изгладились воспоминания о том, что на этом месте обитала нечистая сила, здесь был заложен храм в честь Святого Саввы Освященного. То, что вы принимаете за крипту храма, на самом деле является гораздо более древним сооружением, не имеющим никакого отношения к христианству и когда-то являвшимся входом в портал.
