Щелк. Картинка в голове сложилась. Инна вспомнила, как первого января бегом бежала через двор городской прокуратуры, аккуратно открывала машину только что застрелившегося прокурора Горохова, рискуя быть пойманной, быстро ее обыскивала, чтобы найти что-нибудь интересное, проливающее свет на загадку его самоубийства. Вот она разочарованно понимает, что в машине ничего нет, быстро вылезает наружу, осматривается по сторонам, не видит ли кто ее самоуправства. Вот проклятая сумка расстегивается, и ее содержимое высыпается на резиновый коврик. Вот она судорожно собирает свои пожитки и в самый последний момент сбоку, у двери, видит свою фирменную голубую флешку, практически визитную карточку, которая способна стать самым главным свидетельством ее преступления.
– Так, – Инна задумчиво потерла рукой внезапно загоревшийся лоб. – Та-а-ак. Что мы имеем на сегодняшний день? Я три месяца таскаю в сумке флешку, фактически украденную из машины городского прокурора в день его самоубийства. Это ясно, понятно и сомнению не подлежит. Вопрос в том, что мне теперь с ней делать. Посмотреть, конечно, это тоже понятно. А дальше? Кому и как я буду объяснять, при каких обстоятельствах она ко мне попала? Меня же четвертуют! Мамочки мои, как же это я влипла-то! Мисс Марпл недоделанная! Хотя… Может, там и нет ничего. Может, Горохов наш самоубившийся порнофильмами баловался и на флешку их от жены прятал? Может, я ее тихонечко выброшу и никто ничего не узнает?..
Не склонная к самообману, Инна прекрасно понимала, что ничего она не выбросит. Что флешку придется отдавать и в своем самоуправстве признаваться. Кончиками пальцев, позвоночником, спинным мозгом, шестым чувством, да всем, чем хотите, она чувствовала, что лежащая на ее ладони микросхема скрывает все тайны, мучившие ее последние несколько месяцев. Внезапно ей стало жарко от страха.
– Давай, Инна! – подбодрила она себя. – Давай! Ты же никогда не была трусихой. Ты же знаешь, как это важно. Ты чувствуешь, что это «бомба». Давай же! Посмотри, что на ней!
Отбросив ненужный, такой мешающий страх, выведя его за скобки, она решительно села в кресло и, повертев в руках два абсолютно одинаковых файлонакопителя, вставила один из них в USB-порт.
«Проверить съемный диск на вирусы?» – спросила у нее умная машина.
Инна немного помедлила, но все-таки запустила механизм проверки. На чужой флешке могло быть что угодно, а в ее планы вовсе не входило портить редакционное оборудование.
Естественно, черт, стоявший у Инны за левым плечом, не дремал. После проверки, которая, как ей показалось, длилась вечно, выяснилось, что флешка – ее собственная. Завернув длинную матерную руладу, Инна вытащила ее из гнезда, дрожащими от нетерпения руками вставила вторую флешку и снова запустила антивирус.
Через пятнадцать минут она отвалилась от компьютера и потянулась. Руки ее были ледяными от напряжения, а прилипшая к спине кофточка – влажной, как и волосы на висках. Голубенькая флешка раскрыла ей всю схему мошенничества со страховками, оформленными в компании «Берег». Теперь Инна абсолютно точно знала, кто и за что убил Алексея Карманова. И почему покончил с собой городской прокурор Горохов.
Выключив компьютер и хорошенько спрятав флешку в сумке, Инна накинула куртку и поехала домой. Впереди у нее была целая ночь, чтобы придумать, как рассказать Ваньке Бунину или Сашке Мехову обо всем, что она узнала.
Жизнь по мелочиПроверила свой мобильник и ужаснулась: из 365 суток в году пять я проговорила по мобильному. Без перерыва на сон и еду. И как только язык не отвалился!
Еще 23 дня я круглосуточно «провисела» на стационарном телефоне, болтая с лучшими подругами. За это время мы успели обсудить все, от новых кофточек до поведения коллег, мужчин и мужчин-коллег.
Если им при этом 23 дня в году икалось, то мне даже слегка неловко.
Еще 90 суток я провела на работе. И, если честно, все это время я не сидела сложа руки, а действительно работала. В основном – головой. Не знаю, как вам, а моей голове кажется, что это очень много.
136 суток я проспала. Это было приятно, но пролетевшего впустую времени как-то жалко. Это ж сколько полезного можно было сделать! И сколько интересного обсудить с подругами!
15 суток я сидела в интернете, причем не по работе. Интернет-провайдеры, наверное, мной довольны.
9 суток я простояла у плиты. И еще 15 суток ела. Завтраки, обеды, ужины. Вкусные и не очень. Обстоятельно и на бегу. Дома и в гостях. Ужас, и как только на мне еще одежда сходится!
7 суток ходила по магазинам. За продуктами, чтобы встать к плите. И за одеждой взамен той, что уже не сходится. Если честно, очень жалко потраченных денег.
7 суток я болела. В начале года. Гриппом. Больше не хочу.
6 суток я провела за рулем.
45 суток просто провалялась на кровати. Перед телевизором или с книжкой в руках. Читать, конечно, полезно, а смотреть телевизор очень познавательно, но полтора месяца, потерянные впустую, – это очень много, ведь жизнь так коротка!
Жизнь так коротка, но из минувшего года всего 7 суток я жила. Уделяла внимание дочери, мужу и маме. Любовалась Прагой, нежилась в волнах египетского Красного моря. Гуляла по родному городу. Вживую, а не по телефону общалась с друзьями.
Всего неделя из целого года, который уже никогда нельзя будет вернуть назад! Переиграть. Пережить. Потратить как-то иначе. Вот уж правду говорят, что дьявол скрывается в мелочах! В мелочах, на которые мы размениваем нашу жизнь.
Инесса Перцева, газета «Курьер»Если вы хотите иметь то, что никогда не имели, вам придется делать то, что вы никогда не делали.
Коко Шанель
Рецидивист Архип, он же Иван Архипович Крылов, сидел на кухне в доме Сергея Васильевича Муромцева и ждал его возвращения. В ожидании он провел уже два часа, но никаких признаков недовольства не высказывал. Годы на зоне научили его терпению. От этого зависела судьба, а зачастую и жизнь. Ему нужно было сделать важное дело, а это означало, что он должен ждать и дождаться. Кроме того, в квартире Сереги Мурома ему точно ничего не угрожало. Здесь его брать не будут, а в том, что за ним придут со дня на день, Архип ни минуты не сомневался. Приближение ареста он всегда чувствовал, что называется, спинным мозгом.
Привалившись к стене, обшитой деревом (Муром мнил себя народником, и дом его был выстроен и обставлен в исконно русском стиле, только печки не хватало; ее с успехом заменял камин, сейчас пылающий вкусным живым огнем), Архип вспоминал, как более десяти лет назад он уже пытался использовать Муромцева для решения такой же точно проблемы. Слова «дежавю» он не знал, но то, что история повторяется, его забавляло.
Тогда он тоже всей кожей, всем своим существом чувствовал приближение ареста. И на руках у него тоже был общак, который нужно было укрыть, спрятать от легавых, оставить на хранение в надежном месте. Конечно, первым делом он кинулся к Мурому, дела которого уже тогда уверенно шли в гору. Крысятничать тот бы не стал и все денежки сохранил до копеечки, да вот незадача, Муромцев буквально накануне уехал в Москву отмечать годовщину разгона Верховного совета и расстрел Белого дома. Он был уже известным политиком, а потому не мог упустить шанса лишний раз сфотографироваться рядом с Ельциным.
Как бы то ни было, Мурома тогда в городе не оказалось, а ждать его возвращения Архипу было некогда. Совсем. Немного подумав (на долгие размышления времени тоже не осталось), он отправился к сестре, которая его, конечно, особо не привечала, но и прочь не гнала. Родная кровь все-таки.
Таська, как на грех, как раз укатила в Польшу за товаром. Дверь открыл ее муж Гаврила, мужик, с точки зрения Архипа, тормознутый и малость не в себе. От просьбы спрятать у себя небольшой чемоданчик (миллион долларов занимал до обидного мало места) он пришел сначала в недоумение, а затем в ужас. Махал руками, как бестолковый пропеллер, да все бормотал себе под нос про нечестный путь и необходимость что-то искупить.
Архип даже слушать этого блаженного не стал, допил чай, судорожно соображая, куда ему теперь податься, да пошел подобру-поздорову, пока полоумный шурин ментов не вызвал. С него бы сталось. Но по дороге к выходу был перехвачен племянником Коленькой. Тот, в отличие от папаши, оказался сообразительным, несмотря на всю свою интеллигентскую внешность, а потому договорились они обо всем быстро.
За племянничком своим Гаврошем Архип, конечно, из зоны приглядывал. При его месте в уголовной табели о рангах это было совсем не трудно. И то, что бизнес у Таси, а вместе с ней и у мальчишечки, пошел в гору, он знал. И то, что Гаврилу сыночек за бугор спровадил, подальше от тайны происхождения денежек, а заодно и от бывшей зазнобы, тоже.
