– Когда мы из того двора выезжали, – сказал Илья, – туда две «девятки» приехали. Оттуда «быки» выскочили и в подъезд побежали. Александра Андреевна сказала, что это был ее подъезд.
– Да, Алиса, ты можешь мне объяснить, что происходит? – строго спросила мама.
Я в двух словах описала ситуацию.
– Здорово! – вступил в разговор ликующий Сережка. – Значит, за нами, как в кино, преступники гонятся?
– Не вижу повода для веселья, – вздохнула мама, а тетя Дуся тихонько спросила:
– А сейчас мы куда?
– Ни к кому из нас домой нельзя, – пожала плечами я.
– Игорь Витальевич велел отвезти вас к нему в квартиру и покараулить. Он завтра вернется, – спокойно сказал Илья и начал выруливать из дворика.
Когда мы проезжали мимо дома тети Дуси, я мельком увидела, как к ее подъезду приблизились две машины. Высыпавшие из них молодые люди, очень точно названные Ильей «быками», бросились в подъезд, а двое остались на улице, лениво поглядывая на мое припаркованное авто.
Я порадовалась, что у меня силен инстинкт самосохранения, поежилась, представив, что бы было, если бы я полчаса назад не проснулась, и, откинувшись на удобное сиденье, стала думать, кого еще может подстерегать опасность.
Инку я отмела сразу. Если в ее квартиру начнут ломиться какие-то люди, на помощь к моей боевой подруге приедет весь ОМОН. Не такой она человек, чтобы попасть в серьезную неприятность.
Наташка с семейством отдыхала на Кипре, захватив с собой и Настю. Так что им ничего не угрожало. Лелька нежилась на даче у вернувшегося из Бельгии Шаповалова. Там была охрана, поэтому тоже ничего страшного. Иллария… Вряд ли кто-то в здравом уме и твердой памяти решит, что я могу у нее спрятаться.
Остаток ночи мы с удобством провели в квартире Игоря. Два уровня, восемь комнат, три туалета, две ванные. Сережка посапывал в гостиной на диване, похожем на скромных размеров аэродром. Тетю Дусю уложили в одной из гостевых комнат. А мы с мамой, проболтав до начала пятого (моя мамочка не успокоилась, пока не расспросила меня обо всех подробностях), устроились в другой. Перед тем как уснуть, мама взяла с меня слово, что утром я отнесу тетрадь Петровича в ГУВД и больше никогда не буду влезать в подобные авантюры.
В восемь утра меня разбудил зарядившийся за ночь мобильник. Звонила Лора, и с первых звуков ее голоса я поняла, что случилось самое страшное.
– Алиса, – рыдала подруга, – они увезли меня ночью. Они требуют, чтобы ты вернула тетрадь, про которую мне вчера говорила. Если ты не приедешь или предупредишь милицию, меня убьют.
Господи, как это я вчера не подумала о Лоре! Тоже мне, подруга называется. Сама спаслась, тетю Дусю спасла, о маме с сыном позаботилась, а о Лоре забыла. Ну что мне стоило ночью заехать еще и за ней! Было абсолютно ясно, что в случившемся виновата только я, а потому именно мне нужно было срочно вырвать Лору из лап бандитов.
Рисковать и звонить Таракану у меня не было никакого желания. Тем более что он давно дал мне понять, что на его помощь я могу не рассчитывать. Спящего Илью я будить не буду. Ежу ясно, что он меня никуда не пустит, да еще и Игорю настучит.
– Эй ты! – услышала я в телефоне, где только что рыдала Лора, грубый мужской голос. – Если хочешь увидеть эту курицу живой, в течение часа приезжай по адресу Лермонтова, пятнадцать, квартира два. Не приедешь или приведешь с собой ментов, я ей голову сверну. Поняла?
Я очень хорошо все поняла. В конце концов, Петрович наверняка бы пожертвовал какой-то там тетрадкой ради жизни любимой женщины. Тем более что другого выхода просто не было.
Я быстренько оделась, тихонько выскользнула за дверь и поймала такси. Через двадцать минут я уже подъезжала к названному дому. Я вспомнила, почему адрес показался мне таким знакомым. Именно он был записан в тетрадке Петровича как место жительства Мадам. Зайдя в подъезд, я неумело перекрестилась, достала из сумки тетрадь, зажмурилась и нажала на кнопку звонка.
Не забывайте, что если даже вы окажетесь на самом дне горя, если у вас не останется вообще ничего, ни одной живой души вокруг – у вас всегда есть дверь, в которую вы можете постучаться.
Коко Шанель
Дверь мне открыл малосимпатичный амбал в черной майке. Посторонившись, он пропустил меня внутрь квартиры и прокуренным голосом позвал:
– Вилора Леонидовна, девка прибыла!
«Какая я ему девка?!» – успела подумать я, но тут в прихожую выплыла дивной красоты женщина. На ней были такие же точно джинсы «Труссарди», как на мне. Кофточка от Ива Сен-Лорана, открывавшая точеные плечи, и туфли от Стефана Кальяна, пятьсот пятьдесят долларов, как с куста.
По плечам женщины струились роскошные локоны, уложенные в салоне не хуже Лелькиного. Ухоженной рукой с отличнейшим маникюром, на которой блеснули бриллианты, женщина откинула с лица волосы, я и подумала, что такой нежный макияж можно нанести только очень дорогой косметикой.
«До чего ж красива! – успела отметить я перед тем как поняла, что передо мной стоит… Лора.
– Принесла? – спросила она, усмехнувшись моему изумлению краем безукоризненно накрашенного рта.
– Да, – ответила я. Правда стремительно наваливалась на меня, объясняя все события, случившиеся за последние четыре месяца. «Как будто третий глаз открылся», – безразлично подумала я, понимая, что передо мной стоит Мадам.
– Ну и хорошо, проходи в комнату.
– Зачем?
– Ну, во-первых, не думаешь же ты, что я не посмотрю, что именно ты принесла? А во-вторых, ты, кажется, все поняла, не правда ли?
– Думаю, да. Хотя признаю, что соображаю непростительно медленно.
– Да ладно, я искренне надеялась, что ты вообще не дотумкаешь. Но ничего не поделаешь, ты еще в школе отличалась сообразительностью. Давай-давай, проходи. Гений скоро приедет.
– Какой гений?
– Алиса! – Лора негодующе покачала головой. – Не притворяйся, что ты не знаешь, кто тут главный. Гений приедет и решит, что с тобой делать. А пока, если хочешь, я готова рассказать все подробности. Тебе ведь, поди, до смерти интересно, как я из зачуханной грязнули превратилась в принцессу.
Признаться, мне и вправду было интересно. Видно, женщины так устроены, что чужие житейские истории их волнуют гораздо больше, чем собственная судьба. Особенно такая незавидная, как моя.
– После школы меня особо никто нигде не ждал. Училась я, как ты помнишь, неважно. Но тетка без устали твердила, что нужно получить высшее образование. – Лора плеснула в пузатую рюмку немного дорогого коньяка и закурила тонкую сигарету.
– Ты садись, в ногах правды нет. – Она почти силой толкнула меня на удобный угловой диван, села на стоящее напротив кресло и откинулась на подушки. – В общем, поступила я на свое водоотведение и канализацию только потому, что туда практически не было конкурса.
Пара лет промелькнула, я и не заметила. А потом решила, что никто мне в жизни не поможет, кроме меня самой. Ты думаешь, я не помнила, как мы жили, пока отец не сел? А тут… По улицам ездили дорогие машины, а в них мужчины и женщины, которые жили точно так же, только, в отличие от папаши моего, им за это ничего не было. В общем, я себе слово дала, что в моей жизни снова все это будет.
И на третьем курсе я поступила во второй институт, на финансовое отделение. Я там круглой отличницей была. У меня, как оказалось, талант от бога есть. Именно финансовый. Когда я первый институт окончила, мне еще во втором два курса оставались. Но тетка рогом уперлась, что больше меня на своей шее тащить не будет. Тут папаша как раз с зоны вернулся. Я прикинула и от них на теткину квартиру съехала. Скандал был ужасный. Они оба орали, что ни копейки мне не дадут. И не дали ведь, суки.
Я тогда чуть с голоду не подохла, но продолжала учиться. А в конце четвертого курса меня на работу взяли. Из фирмы пришли отбирать толковых сотрудников, а я оказалась самая толковая. К диплому я там уже обуркалась, вышла чуть ли не в начальники. И как-то на глаза Гению попалась.
Мы тогда с ним к налоговой проверке вместе готовились, ну я ему и приглянулась. Умом, конечно. А вообще он Пигмалион оказался, Гений-то. Решил из меня Галатею сваять. В общем, купил он мне квартиру, одел, отмыл, большое дело в руки дал.
Я способной ученицей оказалась. Во мне, Стрельцова, порода есть. Папой и мамой заложенная. Это тоже он мне объяснил, Гений. Я, кстати, после этого к папаше своему стала гораздо лучше относиться. Проведывать их с теткой начала, помогать.
Только они мне все твердили, что шальные деньги до добра не доведут. Я и решила, чтобы их не раздражать, когда к ним хожу, обратно в лахудру перевоплощаться. И денег меньше тянут, и не гундят.
С полгода назад ребята заметили, что за ними Корчагин следит. Он у нас в охранной конторе трудился. Стало понятно, что у него какой-то интерес к Гению есть. Гений мне поручил выяснить, в чем этот интерес заключается.
