— …Леше идем!.. больницу!
— Я к нему не пойду, — сказала Алена.
— Почему?.. — Лицо ее было каким-то измученным.
— К нему я пойду одна, — объяснила Алена. — Если пойду. Или с Сережкой. Ты же звала с тобой поговорить, а не с ним?..
― Хорошо! — Галина круто повернула в калитку, словно бы уступая требованиям Алены. Будто Алена, а не она просила ее о нескольких минутах. — Я потому хотела к Леше, что ему лучше бы присутствовать! Все равно от него это не скрыть…
Алена прошла за хозяйкой в комнату, где она уже бывала не раз. Отметила не без придирчивости всегдашний порядок: дорожки вычищены, полированная мебель протерта, книги, туалетные принадлежности, пепельница на своих местах.
Галина мимоходом передвинула вазу на тумбочке у окна, подняла и опустила крышку радиолы…
Алена хотела сесть на диван, где устраивалась до этого, но отошла к стене, за прикрытие стола, чтобы говорить лицом к лицу, не присаживаясь.
— Я до сегодняшнего дня, оказывается, многого не знала, Оля… начала Галина, теребя уголок шелковистой накидки под радиолой и не глядя на Алену. — Я только сейчас все… — она показала рукой возле себя, — начинаю воспринимать… И немножко понимаю тебя… Я, можно сказать, в шоке! Не соберусь… Ошарашена прямо. Все это так неожиданно, так… сразу для меня! Я понимаю, конечно, что тебя нельзя винить… Но ведь я совершенно… — Смятение ее было настолько театральным, что сразу надоело Алене.
— О чем ты?
Галина перестала теребить накидку. С минуту непонимающе глядела на Алену, озадаченная и растерянная (по крайней мере, внешне).
— Я только что узнала о твоих отношениях с Лешей… (Алена не повела бровью.) Я теперь понимаю тебя… Но давай честно: если кто-то из нас лишний… Ведь он меня любит, не тебя — ты же сама видишь?..
— Вижу, — сказала Алена.
— Тогда зачем ты — как это объяснить… — вмешиваешься в нашу жизнь?! И ты и Сергей — вы оба! Я не понимала, что к чему! А вы, наверно, сговорились?! — В голосе ее опять зазвучал надрыв. — Вам легче станет оттого, что мы поссоримся?!
— Помнишь, о чем мы говорили вчера, когда я была здесь у тебя?.. — Алена показала на радиолу.
— Вчера я не поняла тебя…
— Мы говорили про Лешку, — напомнила Алена. — Ты сказала: любишь…
— Да, я люблю его! — воскликнула Галина. — очень люблю, Оля!
Кого она убеждала? Алене стало вдруг очень противно все.
― Если бы ты… любила его, — ей с трудом давалось это слово, — ты не замечала бы других!
Испуг и негодование Галины были, пожалуй, искренними.
— Что?! Что ты имеешь в виду?!
— Я имею в виду Николая, — сказала Алена.
— Ты… — Галина задохнулась. — Что ты хочешь этим сказать?!
— Я не хочу сказать, а уже сказала, — равнодушно пояснила Алена.
— За такие слова… Докажи, если смеешь говорить!
Алена посмотрела на улицу за окном.
— Ничего я не собираюсь доказывать… — И решительно шагнула к двери.
Галина бросилась, чтобы перегородить ей дорогу к выходу, остановила вытянутыми вперед руками.
— Нет!.. Оля, нет!.. — Смятение ее теперь не было поддельным. Расширенные зрачки блуждали по Алениному лицу, кожа около глаз приобрела какой-то сероватый оттенок. — Подожди, Оля!..
— Я не хочу ничего доказывать, — повторила Алена. — Считай, что это ясно и так. Но если ты пригласила меня только для этого — я пойду. В этом Лешка пусть сам разбирается.
— Подожди, Оля! Я сейчас… — Прижав ладошку к губам, Галина ненадолго задержала дыхание, потом опустилась на диван и заплакала.
Алена вернулась на свое место за столом, несколько подавленная впечатлением, которое произвели ее слова.
— Я знала, что теперь это не даст мне покоя, никогда!.. Сейчас я все расскажу… Сейчас… — повторяла Галина, утирая слезы. — Как это все глупо!..
Алена подошла и остановилась над ней.
— Еще когда я училась в техникуме, — начала Галина свой рассказ, время от времени прерывая его сдавленными всхлипами, — познакомилась с Николаем… Он учился и работал… Ну, и я влюбилась… Да, у нас все было с ним, все! А он женат. И Леша давно знает это. Он и так сколько мучил меня за прошлое, а вы… Бывает, что я сейчас разговариваю с Николаем… может, не как с другими… Но ведь он моя первая любовь! Леша лучше его, Леша преданней, но — ты сама когда-нибудь узнаешь! — первого не забывают. Ты должна понять. Когда и так все на ниточке…
Алена посмотрела в окно. Сначала она слушала без интереса. Но вдруг поймала себя на том, что к общему ее отвращению примешивается чувство некоторого любопытства. Даже испугалась.
— Галя!
Та подняла на нее слегка покрасневшие глаза.
— Что там между вами: тобой, Лешкой, Николаем — меня касается так-сяк, — сказала Алена. — Когда ты позвала меня, тебя беспокоило совсем другое!
— Но ведь это всему причина! То, что ты и я… — неуверенно возразила Галина.
— Нет, — сказала Алена, — тебе это в общем все равно. Если бы только это… Ты бы не подошла ко мне на пожаре.
— Я была ошарашена, я была не в себе тогда! — торопливо заговорила Галина. — Когда потеряешь одного человека и кинешься к другому, чтобы хоть кто-то рядом, как Леша… А с ним вдруг…
— Лжешь, — прервала ее Алена. — И тогда лгала, и сейчас лжешь. Тогда тебя напугал пожар, а сегодня то, что Сергей разговаривал с Лешкой об этой усадьбе, ты ждала, что я первой затрону эту тему? Я затронула.
— Какая усадьба?.. Какая усадьба?! — дважды покорила Галина, страдальчески напрягая лоб, и хотела встать, но для этого ей пришлось бы отодвинуть Алену. — Ах, это про тот дом, где сгорела бабка! Но зачем он мне сто лет нужен?! Я бы и не слышала о нем, если бы не пожар!
— Скажешь, что ты и не была в нем?
— Ах, это вам толстый тот наболтал! Подлец!.. Ну да, я была там! А что из этого?! — с болью выкрикнула она. — Нам нужно было уединиться — вот и все! Не маленькая ты — должна понимать!
— И снова ты все врешь! — Алена шагнула к двери. — Ты крутишь вокруг да около… А меня ждут!
Галина поймала ее за руку.
— Нет! Нет, Оля!.. Но ведь вам действительно толстый тот наболтал? — спросила она с надеждой.
— Нет, — сказала Алена. — Не толстый… Лешка.
— Что?! — Галина стиснула ее пальцы. — Леша?!
— Успокойся, — сказала Алена. — Не сам он — его дневник.
Это привело Галину в настоящий ужас.
— Он вел дневник?! Лешка вел дневник?! И что он писал там?!
— Писал, что любит тебя, — сказала Алена, — и что… тяжело ему с вами — вот что он писал.
— Боже! — воскликнула Галина, не отпуская ее руки. — Мальчишка! Какой он еще мальчишка! Он страшный ревнивец, Оля, и ему все мерещилось, что я обманываю его!..
На дороге за тюлевым окном было солнечно и безлюдно.
Алена подумала, что зря согласилась на этот разговор. Ее прощупывали, вынуждая в чем-то проговориться… Она кажется такой глупой?
— Галя, кто там был с Лешкой в ночь, когда загорелось?
Галина растерялась.
— Вот этого я у вас не понимаю… Совсем не понимаю! Это вы уже что-то сами придумали! И Леша мне тоже говорил… Я совершенно ничего не знаю.
Алена вздохнула.
— Значит, мы знаем больше тебя.
— Что, Оля? — Галина подергала ее за руку. — На что вы намекаете все время?! Скажи мне! Может, я правда ничего не вижу!
— Это не мои тайны, — сказала Алена, — Сережкины. Он меня в них не посвящает. Немножко — да. А так — нет.
Галина отпустила ее руку, стиснула лицо ладошками.
— Как это надоело мне!.. — простонала. — Бо-же!.. Я в жизни ни во что не вмешивалась, всегда старалась быть с краю, а на меня одно за другим!.. Сначала Николай, потом Лешка со своей ревностью, теперь ты!.. Я устала! Устала от всего этого! Я уеду на несколько месяцев, — может, хоть отдохну! Совсем уеду, от всех. Переживу еще одну боль — и хватит! — Она подняла голову. — Если я уеду, навсегда… И ни словом, ни письмецом не напомню Лешке, — она всхлипнула, — что я была… отдам его тебе… Ты удовлетворишься? Ты оставишь меня в покое?..
Алена развела напряженные брови.
— Мне от тебя подарков не надо…
― Ах вот как! — Галина выпрямилась на диване. — Не нужно подарков? А может, теперь тебе и Лешка не нужен после всего? Он говорил: теперь все побегут от него, как крысы! Не нужен теперь, да?!
Алена сделалась белее мела.
— Какая же ты дрянь! — раздалось из-за открытой двери, так что обе они вздрогнули от неожиданности.
* * *
Это сказал Сергей. Он вошел без стука и уже из коридора слышал их последние реплики. Галина вскочила на ноги. Алена повернулась к нему. И обе смотрели на него, как на привидение.
Окна были закрыты. Нежный тюль каким-то чудом удерживал на весу разлетевшиеся по нем золотые листья… Алена все же зря не надела платья и босоножек. Галина тускнела рядом с ней, когда она была не в спортивном.
— Се-ре-жа! — предупредила Алена.
