Вынос тела назначили на пять часов -- должна была подъехать делегация из области, ждали и взрослых сыновей Пулата Муминовича из Ташкента. Несмотря на ограниченность времени, все делалось без спешки, суеты, торжественно; скорбь момента передавалась каждому, входящему во двор, и не-мудрено -командовал всем полковник, облачивший-ся после обеда в летний парадный мундир. Каждые полчаса то исчезали, то появлялись в доме Яздон-ака и Салим Хасанович. С ними всякий раз входили во двор ловкие, молчаливые люди, бравшие на себя хлопоты, выпавшие на долю Миассар.
Подъезжали машины за машинами, груженные всем необходимым. На задворках, возле осыпавше-гося малинника, резали черных гиссарских баранов, кучкаров и уже разводили огонь под огромными котлами; лучшие повара Яздона-ака собирались еще раз показать свое мастерство и умение.
За час до начала официальной траурной цере-монии через калитку Халтаева в дом прошмыгнул местный мулла, Хамракул-ака, тот самый, что много лет работал садовником в усадьбе Пулата Мумино-вича. Его ждали в большом зале, где на специальной похоронной доске лежал обряженный секретарь рай-кома. Вокруг на ковре, поджав ноги, как в мечети, сидело человек десять -двенадцать наиболее при-ближенных людей Эргаша-ака. Войдя, мулла сте-пенно поздоровался с каждым в отдельности и, полу-чив от полковника знак, начал читать молитвы -- ритуал этот у христиан называется отпеванием. Хам-ракул-ака, крупный, костистый старик, имел высо-кий, хорошо поставленный голос, набиравший от аята к аяту силу и мощь. И вдруг, когда отпевание, казалось, достигло кульминационного момента, слу-чилось непредвиденное.
В коридоре послышался шум, возня, и на пороге резко распахнутой двери появилась заплаканная Ми-ассар; не успела она сказать и несколько слов, как на ней повисли какие-то тетки и стали оттирать из зала.
-- Прекратите этот балаган, комедию, прогоните муллу, он был настоящий коммунист, не то что вы, двурушники. Слышите! -- кричала Миассар, вы-рываясь и захлебываясь от слез. -- Он был Купыр-Пулат... Купыр-Пулат... коммунист...
Мулла на секунду сбился, но под взглядом пол-ковника продолжил еще энергичнее.
-- Уберите скорее, вы же видите, она от горя потеряла разум, -прошипел полковник сидевшему с краю, и тот, ловко поднявшись, вытолкал женщин из комнаты.
Не успел мужчина вернуться на место, как Халтаев отдал новый приказ:
-- Пусть включат похоронную музыку -- кажется, начал народ стекаться, потом стань за дверью и не пускай сюда никого, пока мулла не закончит обряд. Я теперь ответчик за его душу на земле, и я похороню своего лучшего друга и соседа как на-стоящего мусульманина.
Мужчина безропотно выскользнул из зала, и че-рез две минуты над махаллей поплыл усиленный мощными динамиками "Реквием" Верди -- и об этом позаботился начальник милиции, а в доме Хамра-кул-ака, склонившись над раскрытым Кораном, про-должал свое дело.
Еще через два часа, после панихиды в доме, где было произнесено много всяких скорбных речей и приезжими, и местными руководителями, това-рищами, соратниками по партии, тело Пулата Му-миновича вынесли на той же доске и поместили на украшенную машину. Траурная процессия мед-ленно двинулась к кладбищу. Впереди всех нес крас-ную бархатную подушечку с орденами и медалями скоропостижно скончавшегося секретаря райкома полковник Халтаев. Время от времени он утирал тыльной стороной мощной ладони слезящиеся глаза, и всякому становилось ясно, в каком безутешном горе этот сильный и волевой человек. Чуть поодаль, за руководителями из области, соблюдая суборди-нацию, скорбно шла халтаевская рать; из обрывков разговоров важных товарищей из Заркента они по-няли, что лучшей замены Пулату Муминовичу, чем полковник Халтаев, не найти.
[1] Домулла -- учитель (узб.).
[2] Чакка -- особая кислая творожная масса.
