– Думаю, Свиридин, – тихо сказал Лицкявичус, до сих пор молча стоявший в углу комнаты. – Больше просто некому: если Емоленко не виноват – а он не виноват, потому что сейчас находится у тебя, Артем Иванович, то, выходит, это Виктор Свиридин: только у него есть зуб и на Шилова, и на Извекова.
– Да, но как он узнал о том, что в операции участвуют оба? – спросил майор. – У него должно быть расписание операций. Думаешь, Емоленко?
– Он мог легко это выяснить по своим каналам, – заметил Лицкявичус. – Через комиссию: они связаны со всеми больницами!
– В любом случае сейчас не до Емоленко… Надо же, гад какой: чужими руками решил дельце обстряпать, а сам замазаться не желает!
– Я пойду туда, – сказал Лицкявичус.
– Даже не думай! – предостерег майор. – Он сейчас на взводе, помнишь? Тебя пристрелит – и глазом не моргнет!
– Если уж кому и нужно идти, так это мне! – сказала я, поднимаясь. – Шилов – мой муж…
– Вот именно поэтому вам и нельзя, Агния! – покачал головой глава ОМР. – Во-первых, вы – врач этой больницы. Я думаю, к ним Свиридин питает особую ненависть. Во-вторых, вы – жена Олега, а он мечтает его убить. Нет, идти должен я. У него нет ко мне личной ненависти, ведь мы незнакомы. Кроме того, я руковожу организацией, которая как раз и расследует случаи медицинской халатности, ошибок и преступлений, – кто, как не я, способен вызвать его доверие? Возможно, мне удастся запудрить ему мозги, потянуть время, а вы пока придумаете, что делать.
– А как, скажи на милость, ты собираешься «пудрить мозги» – расскажешь ему о любви к ближнему и попросишь сдаться?
– Это, конечно, было бы предпочтительнее всего, – усмехнулся Лицкявичус. – Но, боюсь, так легко мы не отделаемся! Посмотрю по ситуации…
– Я против! – твердо сказал Карпухин.
– Я тоже! – пискнула я и с надеждой посмотрела на командира ОМОНа.
– Значит, так, – заговорил он, обращаясь к Лицкявичусу. – Помните, что он, скорее всего, не хочет никого убивать. Судя по тому, что вы рассказали, ваш Свиридин не рассчитывал на такое убийство: все должно было быть шито-крыто, жертва – привязана к стулу для удобства введения смертельной инъекции. Сейчас он находится там в присутствии четырех человек, способных оказать реальное сопротивление. Но Свиридин вооружен огнестрельным оружием. Ваша задача – только разговаривать, не предпринимая никаких действий к задержанию преступника, так как в противном случае он может решить застрелить всех присутствующих в помещении.
– Не забывайте, что там еще пациентка! – сказала я: Карпухин уже выяснил, что женщину собирались оперировать на предмет множественных переломов стопы.
– Хорошее замечание! – одобрительно кивнул Михалыч. – Пациентку тоже нельзя сбрасывать со счетов. Здорово, если получится заставить его освободить ее – тогда одной головной болью станет меньше… А теперь – бронежилет, – сказал он Лицкявичусу.
* * *
Андрей не понял, как ему удалось убедить «террориста» впустить его в операционную – видимо, и сам Свиридин этого не понимал! Пара минут переговоров под дверью – и Виктор разобрал завал и впустил его. Может, мужик надеется на то, что кто-то решит его проблему без смертоубийства? Андрей бегло оглядел присутствующих: его прозрачные голубые глаза мгновенно заметили медсестру, находящуюся на грани обморока, вжавшегося в стену Извекова и Павла Бойко, готового к действию. Этого следовало опасаться больше всего: парень слишком молод и слишком горяч, чтобы сдерживаться. К счастью, Шилов, похоже, сохраняет хладнокровие и, судя по всему, именно он может стать союзником – остальные определенно для этого не годятся.
– Вы сказали, что у вас есть для меня важная информация! – пролаял Свиридин после того, как заставил Андрея снова забаррикадировать дверь. – О чем?
– Вам нет необходимости никого убивать, – как можно мягче произнес Лицкявичус.
– Да неужели?
– Отдел медицинских расследований теперь занимается этим делом, – продолжал он, не обращая внимания на откровенные издевательские нотки в тоне Виктора. – Все медики, которые виновны в том, что вы – и ваши друзья – оказались в таком положении, понесут заслуженное…
– У меня нет друзей! – перебил Свиридин. Так. Он боится. Чего? Того, что ему могут впаять «преступный заговор», или того, что может поставить под удар других?
– Ну, так это что – все? – нетерпеливо спросил между тем Виктор. – Я ради этого тебя сюда впустил?!
– Нет. Еще я хотел сказать, что в больнице находятся два взвода ОМОНа, готовых к действию.
Свиридин занервничал еще больше: похоже, он не готов к смерти. Андрей надеялся, что аппаратура работает и довольно примитивный «жучок», прикрепленный к его костюму, передает Михалычу и Карпухину каждое слово.
– Плевать я хотел на ваш ОМОН! – тем не менее прокричал Свиридин. – Гори все синим пламенем, если я смогу наказать хотя бы двоих подонков…
– Послушайте, Виктор, у вас ведь претензии только к двоим в этом помещении, так почему бы не отпустить остальных?
– Думаешь, ты первый, кто делает мне такое заманчивое предложение? – и Свиридин кивнул в сторону Шилова.
– В этом есть смысл, – продолжал Андрей несмотря на то, что Виктор чуть качнул рукой и дуло практически уперлось ему в лоб. – Вам легче будет контролировать меньшее количество людей! Посмотрите – медсестра в истерике, молодой ординатор может представлять реальную опасность, да и пациентка только добавит хлопот… И как долго вы собираетесь удерживать их от попытки вас разоружить?
– Я никого не собираюсь удерживать! Я просто пристрелю этих двоих!
Дуло отвернулось ото лба Андрея и направилось в сторону Извекова.
– Да стреляй уж, и покончим с этим! – процедил сквозь зубы анестезиолог.
– Виктор, вы не сможете убить двоих, – покачал головой Лицкявичус. – Да и одного-то, скорее всего, не сумеете: вы раньше держали в руках оружие? Даже если вам и удастся выстрелить один раз, то мы не позволим вам сделать это вторично, можете не сомневаться: нас слишком много!
Андрей сознавал, что ступил на опасную дорожку: если Виктору безразлично, что с ним случится, то все они окажутся под реальной угрозой. Карпухин предлагал ему взять пистолет, ведь он прекрасно знаком со многими видами оружия и не раз применял его по назначению. Андрей отказался – как оказалось, очень мудро с его стороны, так как Виктор обыскал его при входе. Он мог бы попробовать вырвать оружие в этот момент, но боялся, что Свиридин успеет выстрелить в кого-нибудь.
– Так почему же они не ворвутся сюда? – спросил Свиридин тем временем. – Почему?! Да потому, что я здесь начальник и я решаю, кто умрет первым!
– Не смешите меня, Виктор: вы не убийца, и не пытайтесь вести себя, как тертый калач, – спокойно ответил на это Андрей.
– Она просыпается, – тихо сказал Олег, встревоженно глядя на него.
Пациентка и в самом деле стала дышать менее ровно, да и аппарат показал, что время наркоза истекает.
– Что будем делать? – спросил Андрей у Свиридина.
– Я?!
– Ну, вы же здесь начальник!
Виктор быстро подошел к операционному столу и взглянул на женщину. Ей было далеко за пятьдесят, и, как и любой человек, распростертый на гладкой поверхности, беспомощный и беззащитный, вид она имела жалкий и несчастный, несмотря на безмятежное выражение лица. Судя по всему, Свиридин не знал, как ему поступить.
– Надо было оперировать ее, как я говорил! – пробормотал он. – Теперь… Что теперь?
– Это вы здорово придумали, – кивнул Андрей. – Оперировать под дулом пистолета! И вы полагали, что бригада сумеет это сделать, не убив пациентку?
– Ну, убивать-то им не впервой!
– Вы не правы, Виктор: Комиссия по этике…
– К черту вашу комиссию! – заорал Свиридин. – Все вы одним миром мазаны – почеши мне спинку, а я тебе почешу. Они и не пытались ничего расследовать, потолкли воду в ступе, поперекладывали бумажки, для виду задали парочку вопросиков – и все, а мой брат, получается, умер ни за что ни про что? Так, что ли?!
– Виктор, это случайность! – покачал головой Андрей. – Люди умирают не только потому, что кто-то хотел их убить, или совершил ошибку, или недоглядел. Они… просто умирают, и все! Проще, конечно, искать потенциальных виноватых и, найдя, мстить, но это неправильно! Олег Шилов пытался помочь вашему брату…
– Ага, помог! – то ли всхлипнул, то ли хрюкнул Свиридин.
– Она действительно просыпается! – на этот раз подал голос Извеков.
– Так введите еще наркоз! – рявкнул Виктор, махнув пистолетом. Роман уже сделал пару шагов к операционному столу, когда Андрей остановил его громким окриком:
– Нельзя!
– Это почему? – подозрительно спросил Свиридин.
– Приборы показывают, что у пациентки слишком низкое давление!
– Она нестабильна, – подхватил Шилов, поняв, что пытается сделать Андрей. – Повторная доза может ее убить!
