– Есть. Вы ведь знаете о «Перстне Саломеи».
– Опять «Перстень Саломеи»? Я видел его копию на том иностранце.
– А теперь, похоже, имеете возможность посмотреть и подлинник. Если постараетесь.
– Постараюсь, батоно Георгий.
Таможенники ушли, и мы с Парулавой уселись за стол. За окном был виден порт: суда у причалов, электрокары, краны, мельтешащие над свободной водой чайки. Говорить не хотелось, поэтому мы лишь изредка перебрасывались короткими замечаниями.
Элошвили мы увидели снова только через полтора часа. Выйдя с кем-то из надстройки «Георгия Гулиа», он начал сходить по трапу. Насколько я мог разглядеть, спускавшийся вслед за ним человек был высокого роста, сухощав, лет сорока, в белой форменной фуражке и белом форменном кителе. Сойдя вниз, таможенник и его попутчик направились в нашу сторону. Скоро стало ясно: Элошвили ведет в таможню Челидзе.
Джансуг заметил тихо:
– Наверняка что-то нашли. Без серьезных оснований судового врача с борта снимать не будут.
– Не будут, – согласился я.
Войдя вместе с Элошвили, Челидзе сразу же посмотрел на меня и Парулаву. Поскольку знать ему, что мы работаем в Галиси, было не обязательно, мы с Джансугом представились коротко:
– Майор милиции Квишиладзе Георгий Ираклиевич.
– Лейтенант милиции Парулава Джансуг Гиевич.
Врач сухо кивнул:
– Челидзе Шалва Геронтиевич.
Все сели. Элошвили достал из дипломата небольшую металлическую коробочку, положил ее на стол. Посмотрел на Челидзе:
– Жаль, что вы упорствуете, Шалва Геронтиевич. В вашей медчасти обнаружен тайник, в тайнике ценное ювелирное изделие. Отпираться бессмысленно.
Челидзе поправил расчесанные на пробор светлые волосы:
– Элгуджа Годерциевич, это явное недоразумение. Повторяю: я не имею никакого отношения ни к тайнику, ни к этой вещи.
– Кто же тогда имеет отношение, если она найдена в вашей медчасти?
– Не знаю.
– Значит, подписать протокол отказываетесь?
– Отказываюсь.
Элошвили раскрыл коробочку, достал перстень. Камень буквально сыпал искрами под лучами солнца. Это был «Перстень Саломеи». Таможенник вздохнул:
– Шалва Геронтиевич, мне остается одно: обратиться к помощи работников милиции. Думаю, им легче будет определить, имеете ли вы отношение к перстню. Георгий Ираклиевич, эту вещь, «Перстень Саломеи», ювелирное изделие большой ценности, мы только что обнаружили в тайнике на «Георгии Гулиа». Положить перстень в тайник мог только судовой врач. Но Шалва Геронтиевич, как видите, утверждает, что ничего не знал ни о тайнике, ни о перстне.
– Придется разбираться, – сказал я. – И разбираться серьезно.
Челидзе достал пачку «Винстона», посмотрел на меня:
– Если позволите, я закурю?
– Пожалуйста.
Чиркнул зажигалкой, прикурил. Сделав затяжку, сказал тихо:
– Георгий Ираклиевич… И вы, Элгуджа Годерциевич. К тайнику в медчасти я не имею никакого отношения. Он был там раньше. Этот тайник я нашел, осматривая кабинет. А вот перстень я туда действительно положил. И в декларацию не внес умышленно. Эта вещь для меня как талисман. Я всегда вожу ее с собой. Всегда.
Я покачал головой:
– Неубедительно, Шалва Геронтиевич. Талисманом можно считать вещь, которой вы владеете на законных основаниях. «Перстень Саломеи» историческая реликвия Грузии. Принадлежать он вам никак не может. Никак.
Челидзе усмехнулся:
– Георгий Ираклиевич, но это не «Перстень Саломеи». Это копия.
– Копия?
– Да, копия. Владеть копией даже выдающегося памятника старины закон не запрещает.
– В таком случае, откуда у вас эта копия?
– Разве это важно?
– В данном случае очень важно.
– Что ж, раз вы настаиваете, я ее купил. В тбилисском ресторане «Калахури».
– У кого?
– Человек этот назвался Ираклием. Больше ничего о нем не знаю, с тех пор не видел. Если нужно, могу описать внешность, хотя это было год назад.
– Что ж, опишите.
– Лет пятидесяти, волосы наполовину седые, глаза карие, нос с горбинкой. Одет был в синий костюм. Мы ужинали за одним столиком, разговорились. Зашел разговор о драгоценностях. Ираклий сказал, что у него есть интересная поделка, показал мне. О «Перстне Саломеи» я знал, копия мне понравилась. Тут он сказал, что уступит недорого. Я купил. С тех пор эта вещь стала моим талисманом.
Я поймал быстрый взгляд Джансуга. Конечно, Ираклий придуман. Но если только что найденный перстень – копия, то опять все трещит по швам.
Помедлив, я сказал:
– Хорошо, Шалва Геронтиевич. Мы немедленно проведем экспертизу. Но поскольку нам еще многое нужно выяснить, попрошу вас проехать со мной в МВД. Для беседы.
Челидзе посмотрел в окно. Я заметил: его руки при этом непроизвольно сложили пачку «Винстона» и зажигалку. Наконец, спрятав пачку и зажигалку в карман, он встал:
– Раз надо, значит, надо. Пожалуйста – едем.
Пройдя вместе со мной и Джансугом к машине, Челидзе сел на заднее сиденье. Я сел рядом. До МВД мы доехали быстро. Незаметно наблюдая за Челидзе, я вынужден был признать: держит он себя уверенно и спокойно. Выходя из машины, подумал: если Челидзе прав, если обнаружена действительно копия, история с талисманом будет звучать для суда весьма убедительно, особенно в изложении хорошего адвоката.
В МВД, проводив Челидзе в заранее приготовленную комнату, я попросил его немного подождать и вышел в коридор. Отведя Джансуга к окну, попросил:
– Джансуг, срочно иди к Бочарову – нужно согласие прокурора на обыск дома Челидзе. Формальный повод есть – упаковка морфия, найденная вчера у Джомардидзе. И еще одно: держи связь с таможней. Если найденный перстень окажется копией, возьми его на время. Копию надо показать Лолуашвили для опознания.
– Это все?
– Не все. Попроси Константина Никифоровича немедленно связать тебя по ВЧ с МВД Грузии. Пусть тбилисцы срочно выяснят в Музее искусств Грузии признаки, по которым можно определить подлинность «Перстня Саломеи». И вообще, пусть узнают о нем как можно больше. Были ли копии, кто являлся последним владельцем и так далее. Ответ попроси сообщить немедленно. Как только что-то выяснишь – звони.
– Все понял, батоно Георгий.
Проводив Джансуга взглядом, я вошел в комнату.
Начиная допрос, я не рассчитывал на откровенность судового врача. В первые минуты предположение как будто оправдывалось: ничего нового по сравнению со сказанным в таможне я не услышал. Я хотел было уже заканчивать разговор о перстне, как вдруг Челидзе сказал:
– Между прочим, Георгий Ираклиевич, у меня есть еще одна копия «Перстня Саломеи».
«Вот это номер, – подумал я. – Сколько же их всего? Но может быть, Челидзе просто пытается меня запутать?»
– Еще одна копия?.. Но… зачем вам она?
– Сделал на всякий случай.
– И где она находится?
Челидзе беспечно пожал плечами:
– Должна быть дома, в шкатулке.
Ладно, решил я, с этим мы еще разберемся, а сейчас пора поговорить о другом. Достал из папки фотографию Джомардидзе, положил перед судовым врачом:
– Шалва Геронтиевич, вам знаком этот человек?
Челидзе бесстрастно рассмотрел снимок:
– Нет, этого человека я не знаю.
– Подумайте, Шалва Геронтиевич.
– Георгий Ираклиевич, тут и думать нечего. – Челидзе сделал вид, что снова изучает фотографию. – Конечно, не исключено, что это лицо я где-то видел. Но где и когда – не помню.
– А вот это вы могли видеть. – Я положил рядом с фотографией Джомардидзе сильно увеличенный снимок упаковки морфия.
– Это? Естественно. Я же врач. Это упаковка морфия.
– Верно. Но вам незнакома именно эта упаковка? Посмотрите, в углу коробки хорошо виден номер. Он вам ни о чем не говорит?
– Нет, этого номера я не помню.
– Когда в последний раз вы получали подобные упаковки?
– Когда… Ну, неделю назад среди других лекарств я получил пять упаковок. На весь рейс.
– По правилам вы должны были за них расписаться?
– Я расписался в журнале склада медуправления. Это обычная процедура.
– Вы должны были также расписаться в том, что знаете об ответственности врача за подобные препараты, об особых условиях их хранения, о недопущении хищения и так далее. Вы давали такую расписку?
– Естественно.
– Вы строго выполняли правила хранения?
– Ну… в общем.
– Шалва Геронтиевич, как известно, правила нельзя выполнять «в общем». Ответьте: вы выполняли эти правила или нет?
– Выполнял.
– Тогда посмотрите снимок журнальной записи. – Я достал третью фотографию. – Вот ваша подпись, удостоверяющая получение пяти упаковок морфия. Вот их номера. Один из них совпадает с номером сфотографированной упаковки. Эта упаковка была изъята вчера у опасного преступника Джомардидзе Омари Бухутиевича. Его фотография перед вами. Каким образом полученная вами и подлежащая строгому хранению упаковка морфия оказалась у Джомардидзе?
Челидзе изучающе посмотрел на меня:
