Смерть берет их тепленькими - Гор Видал

Я обещал Лиз позвонить позднее, если будет возможность, и, извинившись, помчался в «Северные дюны».

Дом выглядел мирным и странно пустым, словно в нем больше никто не жил. Было ли в этом что-то пророческое? Войдя в дом, я обнаружил, что и внутри он почти пуст. Все куда-то разошлись за исключением мисс Ланг, сидевшей за столом миссис Виринг с гранками предпоследнего выпуска «Бесед о книгах» в руках.

— Вы видите меня за работой, — сказала она, снимая очки с улыбкой, в равной мере развратной и глупой. Однако на самом деле она была совсем не глупа, я начинал это понимать.

— Ездил навестить Элли, — сообщил я, усаживаясь в кресло, в котором провел столько бесед с Гривсом.

— О? Я не знала, что ее разрешают навещать.

— Мне разрешили. Она чувствует себя гораздо лучше.

— Очень рада. Я так привязана к Элли… Кстати, я собираюсь на этой неделе заняться Перл Бак; мне кажется, ее индейские вещи просто замечательны… особенно после того, как она закончила китайские. Хочу сказать, вышло уже столько китайского, что назрела необходимость перемен.

Она прочитала мне целую колонку из «Бесед о книгах», и я слегка поаплодировал.

— Трудитесь? — В алькове с деловым и решительным видом появилась миссис Виринг, снимая огромную шляпу. — Какой день!

Мисс Ланг вскочила.

— Мы очень мило поболтали с мистером Саржентом. Я проверила на нем свою колонку; вы же знаете, как меня волнует реакция читателей. Если бы большинство писателей пыталось, как я, точно оценивать отклики большей части читателей, а потом стремились удовлетворить их требования! Я считаю, можно установить контакт со средним читателем на любом уровне.

Я извинился от своего имени, от среднего читателя и от имени всех остальных.

Потом я предпринял небольшую прогулку на пляж перед домом. Свет постепенно ослабевал; серебристый день уходил в позолоту. Я понял, что еще никому не удалось найти место, где был убит Клейпул. Возможно, теперь это уже невозможно: его вытащили на берег, как можно ближе к воде, чтобы прибой смыл отпечатки убийцы. У меня было подозрение, что убийство совершено возле дома, может быть за пределами видимости, за дюнами. Но почему убийца не оставил тело на месте? Зачем было тащить его на террасу… Довольно рискованное занятие, учитывая, что в доме полно полицейских.

Что-то постоянно от меня ускользало; как забытое слово, которое вертелось в голове, но никак не шло на язык.

Ничего не получалось. Над морем кружились две чайки. В северной части небо стало серым: приближался шторм? Или первый порыв зимы?

Я вздрогнул и вернулся в дом. В тот день мне предстояло совершить еще одну ошибку.

Брекстон уныло сидел на койке в довольно уютной истхемптонской тюрьме. На нем была обычная одежда (я ожидал увидеть его в полосатой робе заключенного), и он что-то рисовал большим угольным карандашом в альбоме.

— Это в качестве терапии, — улыбнулся он, когда я вошел. — Вы не слишком похожи на моего адвоката.

— Это был для меня единственный способ проникнуть внутрь. Я представился полиции младшим партнером фирмы «Оливер энд Дейл». Вы выглядите вполне прилично.

— Рад, что вы так считаете. Присаживайтесь.

Я уселся на табуретку возле зарешеченного окна. Перед ним качалась ветка дерева с зелеными листьями; я сам почувствовал себя заключенным.

— Я не думаю, что это сделали вы, — начал я.

— Тогда нас уже двое. Чем я могу вам помочь?

— Трое. Сегодня утром я разговаривал с Элли. Не представляю, как вас могли арестовать, зная о ее показаниях.

— Тем не менее это сделали. — Он положил блокнот на постель и стер с пальцев крошки угля краем одеяла.

— Я написал об этом статью в «Глоуб». Думаю, вы читали.

Он кивнул, никак не прокомментировав мои слова.

— Ну ладно, я пытаюсь раскрыть это преступление самостоятельно и думаю, что вы знаете, кто убил Клейпула. Думаю также, что вы видели, как убийца тащил тело к качалке. Ваше окно выходит прямо на террасу и качалку.

Он рассмеялся.

— Если это типичный пример ваших детективных методов, я погиб. В одном случае я появился в своей комнате слишком поздно, а во втором — все еще спал в комнате на первом этаже.

Я забыл об этом, совершенно забыл. И даже начал сомневаться в своих дедуктивных способностях.

— Ну, тогда это исключено, — продолжил я, оправившись. — А где вы были в то время, когда убили Клейпула?

— Большую часть времени сидели с Элли на галерее.

— Кто-нибудь из вас покидал галерею, когда погас свет?

— Да, мы оба, но ненадолго.

Я пошел, чтобы выяснить у дежурного полицейского, что случилось со светом, но его не нашел. Думаю, что он охотился за коробкой с предохранителями. Потом вернулся и мы с Элли немного поговорили. Она вышла из комнаты, чтобы принести мне книгу… книгу по искусству…

— И все это в темноте?

— От луны было довольно светло, все отлично видно. Она принесла книгу из своей комнаты. Мы поговорили еще немного, а потом отправились спать. Остальное вы знаете.

— О чем вы говорили?

— В основном о Милдред.

— О женитьбе вы не говорили? Я имею в виду брак между вами и Элли.

— Это никого не касается, — отрезал он.

— Простите. — Я почувствовал себя неловко. — Что вы знаете о проблемах миссис Виринг с налогами?

Он посмотрел на меня с удивленной улыбкой.

— Вы об этом знаете?

— Не так много… просто слухи. Насколько я понимаю, ей необходимо заплатить довольно крупную сумму.

— Да, пожалуй, — кивнул Брекстон. — Больше ста тысяч долларов.

— И она может ее выплатить?

— Думаю, да, но это сильно подорвет ее доходы.

— Как получилось, что она так задолжала?

— Ну, у Вирингов на Западе есть литейный завод. Дела идут неплохо, и ее доля акций приносит приличный доход. Дело ведет и за всем присматривает брат ее покойного мужа, хотя Роза и сама неплохо разбирается в бизнесе. Ведь начинала она секретаршей у старого Виринга, президента компании. Он женился на ней, умер и оставил свою долю. Кажется, брат в последнее время провел несколько биржевых спекуляций… что-то насчет слияния. Я не очень в этом разбираюсь… просто знаю, что это позволило спрятать часть налогов на прибыль. Но власти это обнаружили, и теперь Розе с братом придется выложить по сотне тысяч…

— Но у миссис Виринг таких денег нет?

— Нет, если не продать большую часть своей доли в литейном