числе номер телефона. Если бы нам действительно не хватало кода города, то заполнение пустого поля позволило бы достичь двух целей. Первая: у нас бы появился номер, по которому можно позвонить. Вторая: у нас бы появилась локация.
Намек на то, где держали Тоби? Или еще одна часть загадки?
– В Соединенных Штатах более трехсот кодов городов, – на память сказал Джеймсон.
– Я распечатаю список, – сказала я ему, но на самом деле мне хотелось спросить: У нас все хорошо?
За тридцать минут попыток – код каждого города плюс цифры 363–1982 – я не смогла дозвониться ни по одному номеру. Сделав перерыв, я поискала номер в интернете и просмотрела результаты. Судебное дело, связанное с дискриминационной жилищной практикой. Бейсбольная карточка стоимостью более двух тысяч долларов. Гимн из сборника духовных гимнов 1982 года в епископальной церкви.
Зазвонил телефон. Я подняла взгляд. Тея подняла свой.
– Скрытый номер, – и потому, что она была Теей Каллигарис и не знала значения слов «сомнение» или «опасение», ответила на звонок.
Две секунды спустя она протянула телефон мне. Я поднесла его к уху:
– Алло?
– Кто я? – раздался голос – тот самый голос.
Этот вопрос не просто достал до моих ушей – он достал меня за эти дни, и сейчас мне стало интересно: похититель звонил на телефон Теи единственно с целью напомнить мне, что он добрался до нее?
– Вы скажите мне, – ответила я. У него не получится вывести меня из себя. Не сейчас.
– Я уже это сделал. – Его голос был таким же ровным, как и в прошлый раз.
Джеймсон схватил список с кодами городов и нацарапал на нем: СПРОСИ О ДИСКЕ.
– Диск, – сказала я. – Вы знали, чем он был. – Я замолчала, чтобы дождаться ответа, которого не последовало. – Когда вы отправили мне его обратно, чтобы доказать, что Тоби у вас, вы знали его цену.
– Именно.
– И вы хотите, чтобы я догадалась? Что это и что это все значит?
– Угадывание, – вкрадчиво сказал похититель Тоби, – для тех, кто слишком слаб умом и духом, чтобы знать.
Эти слова вполне мог сказать сам Тобиас Хоторн.
– Мне установили программу на мобильный телефон твоей маленькой подружки. Я следил за тобой, слушал тебя. Ты там, в его святая святых, верно?
В кабинете Тобиаса Хоторна. Вот что он имел в виду под «святая святых». Он знал, где мы были. Телефон в моей руке показался мне грязным, угрожающим. Я еле сдержала порыв выбросить его в окно.
– Почему так важно, где я? – спросила я.
– Я устал ждать. – И эти слова прозвучали более угрожающе, чем все остальные, которые я от него слышала. – Посмотри вверх.
Связь оборвалась. Я отдала телефон Орену.
– Кто-то установил для него программу на этот телефон, чтобы он мог следить за нами. Так почему же он отказался от этой возможности?
Потому что он хочет, чтобы я думала, что он везде.
Орен бросил телефон на пол, наступил на него и придавил ногой. Возмущенный визг Теи был заглушен какофонией мыслей в моей голове.
– Посмотри вверх, – повторила я его слова. Мой взгляд метнулся к Джеймсону. – Он спросил меня, нахожусь ли я в святая святых твоего деда, но думаю, он знал ответ. Он сказал мне посмотреть вверх.
Я подняла голову к потолку. Он был высоким, с балками из красного дерева и лепниной. Если бы «посмотри вверх» было частью одной из загадок Тобиаса Хоторна, я бы прямо сейчас побежала за лестницей, но мы имели дело не с ним.
– Он подслушивал нас, – продолжила я, это ощущалось как масло на коже. – Но даже если он взломал камеру Теи, он не смог бы увидеть меня. Так где бы именно в этой комнате кто-то мог представить меня, если бы не знал, где я сижу?
Я подошла к столу Тобиаса Хоторна. Я знала, что он провел здесь много часов: работал, разрабатывал стратегии. Представив себя на его месте, я села за стол, посмотрела на него, словно работала, а затем подняла взгляд. Это не сработало, и я вспомнила, что ни Джеймсон, ни Ксандр не могли думать сидя. Встав, я подошла к другой стороне стола. Посмотри вверх.
Я сделала это и увидела стену с трофеями и медалями, которые выиграли внуки Хоторна: национальные чемпионаты во всем, начиная с мотокросса и заканчивая плаванием и пинболом; трофеи за серфинг, за фехтование, за езду на быках. Это были таланты, которые развили в себе внуки Тобиаса Хоторна. Таких результатов он ожидал от них.
На полках также были и другие вещи: комиксы, нарисованные Хоторнами, альбом с фотографиями Грэйсона; патенты, в основном на имя Ксандра.
Патенты, внезапно поняла я. На каждом сертификате был номер. И каждый номер, подумала я, мир вокруг меня мгновенно стал сверхчетким, состоит из семи цифр.
Мы нашли патент США номер 3631982. Это был патент на изобретение от 1972 года. Тобиас Хоторн и мужчина по имени Винсент Блейк указаны как владельцы патента.
Кто я? – спросил мужчина по телефону. И когда я попросила его самого ответить на этот вопрос, он сказал, что уже сделал это.
– Винсент Блейк, – произнесла я, поворачиваясь к парням. – Ваш дед когда-нибудь упоминал о нем?
– Нет, – ответил Джеймсон, энергия и напряженность, исходившие от него, ощущались как надвигающийся шторм. – Грэй? Ксан?
– Мы все знаем, что у старика были секреты, – произнес Грэйсон напряженным голосом.
– Я тоже ничего о нем не слышал, – подтвердил Ксандр. Он втиснулся передо мной, чтобы получше рассмотреть экран компьютера, затем пролистал патентную информацию и остановился на чертеже дизайна. – Это механизм для бурения нефтяных скважин.
Это уже о чем-то говорило.
– Вот как ваш дед зарабатывал деньги – по крайней мере, вначале.
– Не с этим патентом, – усмехнулся Ксандр. – Смотри. Вот сюда! – Он указал на чертеж, на какую-то деталь, которую я даже не могла разглядеть. – Я не эксперт в нефтяной инженерии, но даже я вижу, что здесь то, что можно было бы назвать роковой ошибкой. Конструкция должна быть более эффективной, чем предыдущие технологии, но… – Ксандр пожал плечами. – Детали, детали, скучные вещи – если коротко, этот патент ничего не стоит.
– Но это не единственный патент старика, оформленный в 1972 году. – Голос Грэйсона был словно лед.
– Что было в другом патенте? – спросила я.
Спустя несколько минут Ксандр достал его.
– Цель механизма та же, – сказал он, изучив чертеж, – и здесь некоторые элементы действуют по тем же принципам, только это рабочий вариант.
– Зачем кому-то оформлять в один год два патента
