Анны им ничего не удалось. Не такая женщина его бывшая жена, чтобы с ней было легко справиться. Уж он-то знает. Так что если сейчас он пойдет к ней и попросит отдать ему эту самую серебряную вещь, то его вполне могут и с лестницы спустить.
Отношения у них с бывшей в последнее время очень испортились из-за материнского кольца. Он, конечно, сам виноват, нечего было раньше времени болтать о нем Даше. Но она буквально извела его требованиями денег и подарков.
Разумеется, лучше всего было бы рассказать все Анне честно и без утайки. Как он делал всегда, всю жизнь. Вот именно, он никогда раньше ее не обманывал, и она всегда ему доверяла, это уж точно. Никогда они друг друга не подводили, никогда, даже по мелочи, не утаивали друг от друга ничего. Нечего было скрывать.
Внезапно Вадим сильно, до боли, до зубовного скрежета пожалел о том времени. Как хорошо им жилось тогда с Анной! Как спокойно! Были, конечно, временные трудности, но они их преодолевали вместе, плечом к плечу. В Анне он всегда был уверен. Не обманет, не предаст, не подставит, не втравит в криминал, не ввяжется за его спиной в сомнительную авантюру. Если на то пошло, за ней в смысле работы он был как за каменной стеной.
Чем он был недоволен? Не ценил своего счастья.
От этой мысли Вадим вздрогнул.
Что это на него нашло? Для чего вспоминать о том, что было давно и никогда не вернется? Тем более в такой момент, когда Дашу, быть может, уже пытают…
– Что с тобой? – спросила Анна. – Что ты трясешься? Ты пьян?
– Да нет, просто расстроен.
Он отвернулся, чтобы она ничего больше не прочитала по его лицу. Если он расскажет сейчас все честно, она только позлорадствует, вон как глазами зыркнула. И ни за что не отдаст ему эту чертову серебряную штуковину, если узнает, что это нужно для спасения Дарьи. Господи, вот положение!
Вадим решил схитрить. Поговорить с бывшей женой поласковее, чаю выпить и между делом выяснить насчет этой вещицы, как сказал этот противный голос… серебряная, похожа на средневековый собор в миниатюре.
Лифт наконец доехал до нужного этажа, они вышли и зашли в квартиру. Если бы Вадим не был в таких нервах, он бы наверняка заметил, как его бывшая жена напряглась, открывая дверь, и еле заметно перевела дух, когда замки оказались целы и в квартире не было никакого видимого беспорядка.
Видя, как он аккуратно повесил куртку на вешалку и нашарил ногой тапочки, Анна усмехнулась. Взгляд ее упал на часы – без двадцати двенадцать.
С чего это он притащился к ней ночью, когда ему полагается почивать в кроватке со своей невестой? Хотя… ах, вот в чем дело!
Анна поглядела на него повнимательнее, заметила, какой он бледный, как растрепаны волосы и, рубашка несвежая, как блестят его глаза горячечным светом, и все поняла. Разумеется, он поругался со своей девкой и не нашел ничего лучше, как явиться к ней на ночь глядя за утешением! Совсем он рехнулся, что ли? Нашел куда идти!
Анна представила, как хватает бывшего мужа за воротник рубашки, тащит в прихожую и выбрасывает за дверь, да еще и придает ему ускорение пинком в зад. И он катится по лестнице до самого первого этажа и врезается головой в железную входную дверь. Шуму будет! И не получится у нее схватить его за шкирку, как котенка, – вон какой здоровый! Хотя сейчас выглядит неблестяще.
Анна немного успокоилась.
– Что у тебя случилось? – спросила она, проходя на кухню.
– Ни-ничего… – ответил он, старательно отводя глаза.
Так, врать он совсем не умеет, или уж она за столько лет хорошо его изучила.
Анна обуздала следующий порыв выставить его вон и решила все же послушать.
– Но зачем-то ты явился ко мне на ночь глядя?
– Может быть, чаю попьем? – Он поднял наконец глаза, в них была тоска.
– У меня ничего нет, – холодно ответила она.
– Это ничего, я вот купил… – он бросился в прихожую и принес пакет, там было какое-то печенье и сыр, видно, что зашел в первый попавшийся круглосуточный магазин.
Анна ощутила, что ужасно хочет есть, и согласилась.
Чай они пили молча, Анна умела держать паузу. Раз наводящими вопросами из него ничего не выудишь, посмотрим, что он сам скажет. Конечно, она устала и хочет спать, но постоянное ведение переговоров научило ее терпению и выдержке.
Когда молчание стало уже неприличным, Вадим вздохнул и выдавил из себя:
– Я хотел… насчет кольца… Ты можешь оставить его себе, мы… я не буду претендовать…
– Вот как? – Анна подняла брови. – И для этого нужно было тащиться ко мне среди ночи?
Он промолчал.
– Что еще? – не выдержала Анна. – С чего это ты делаешь мне такой царский подарок? Твоя… она призналась тебе насчет Дубоноса?
– Какого Дубоноса? – он вылупил глаза.
– Не беспокойся, я не стану ни на кого заявлять, мне общения с полицией уже хватило. – Анна говорила тихо, но это спокойствие давалось ей с трудом.
– Какая полиция, о чем ты? – он непритворно испугался, даже вскочил с места.
– Да успокойся ты! – Анна повысила голос. – Сказала же, что не буду ничего делать!
В волнении Вадим плохо соображал и подумал, что ей известно о похищении Даши.
– Не смей никуда звонить! – закричал он. – Я все сделаю!
– Что ты сделаешь? – удивилась Анна. – Мне, в общем-то, совершенно ничего от тебя не нужно. Хочу тебе напомнить – это ты приперся и не даешь мне спать!
– Кто такой Дубонос? – угрюмо поинтересовался Вадим.
– Спроси у своей невесты, – в том же тоне ответила Анна.
Как бы ни был расстроен Вадим, он понял, что терпение ее на пределе и что сейчас его выгонят из этой квартиры и никогда больше, ни под каким предлогом не впустят.
Ему непременно нужно было квартиру обыскать, эта серебряная штука – не кольцо, ее так просто не спрячешь. А уж потом он отберет ее силой или… или расскажет Анне все как есть, даст понять, что смерть Даши будет на ее совести. Не сволочь же она последняя, чтобы так просто человека на смерть послать!
Внезапно в глазах потемнело, сильно заломило в висках, и он откинулся на спинку стула.
– Что-то мне нехорошо… – проговорил он, – голова… дай воды… пожалуйста…
Анна взглянула с недоверием, но подала ему стакан. Голова отпустила, но Вадим делал вид, что ему по-прежнему плохо.
– Можно, я полежу в гостиной на диване? – спросил он слабым, прерывающимся голосом.
В глазах Анны промелькнуло раздражение,
