Дмитрий почувствовал себя в безопасности, только когда захлопнул дверь в собственный кабинет прямо перед носом своей секретарши, собиравшейся войти вслед за ним. Это, конечно, не слишком-то вежливо, но у него просто не было ни сил, ни желания с кем-то разговаривать. Эти люди ходят за ним уже второй день – вернее, он заметил их вчера, а уж как давно они следят за Дмитрием – неизвестно! Самое интересное, что они даже не прячутся, ведут себя нагло, словно чувствуют свою безнаказанность и, возможно, даже получают удовольствие, нервируя его. Да кто они такие, черт подери, – снова парни Боба, что ли? Это все потому, что Дмитрий возражал против похищения мальчишки Решетиловых? Но он до сих пор убежден, что все сделал правильно: нельзя, нельзя было поднимать волну, когда этот дурацкий ОМР заинтересовался «Шагом в будущее»! Конечно, у них на него ничего нет, и все же... Все же Дмитрий мандражировал, вспоминая ледяной взгляд директора этой странной организации: он смотрел на него так, словно знал все и просто хотел найти подтверждение своим подозрениям. И какого лешего Тамару Решетилову понесло в Питер? Сидела бы себе в своем Кировске... Может, пора сваливать, а?
Он посмотрел в большое зеркало на противоположной стене и неодобрительно нахмурился: ну вот, побриться забыл – куда это годится? На него смотрело лицо мужчины средних лет с двухдневной щетиной, запавшими глазами, но, самое главное – с выражением неприкрытого ужаса. Никогда в жизни он еще не испытывал такого страха – ну, разве что, однажды, когда отцу по ночам названивали какие-то люди, после чего он начинал метаться по квартире, словно тигр в клетке... вернее, как заяц, почувствовавший, что попал в капкан, расставленный браконьером. После таких разговоров они с матерью долго о чем-то спорили, стараясь не разбудить сына. Потом мать обычно плакала, и на этом все стихало. Теперь ему снова хотелось бы почувствовать себя ребенком, и чтобы кто-то другой взял на себя все проблемы и страхи, но это, к сожалению, невозможно. Если бы рядом была Ольга... Как ни странно, из всех своих женщин Дмитрий больше всего ценил именно ее, только понял он это слишком поздно! С ее легким характером, отсутствием материальных проблем и прекрасным чувством юмора Ольга являлась идеальной женой. Она не пыталась контролировать его жизнь, не лезла в рабочие проблемы, всегда находилась в прекрасном настроении. У его нынешней гражданской жены Лены имеется только один плюс: она хороша собой. В его возрасте этого уже недостаточно. А Татьяна... Она казалось идеальной во всех отношениях, пока не появилась Лена. Конечно, он, возможно, совершил ошибку, закрутив романчик с молодой девчонкой и выгнав Татьяну, столько лет остававшуюся ему преданной. И, видит бог, он не желал ей смерти и ни в коей мере не думал, что его поспешное решение приведет к таким ужасным последствиям! Он всегда хотел заниматься только наукой, помогать людям... Вернее, он хотел, чтобы так его оценивали окружающие. На самом деле Дмитрий всегда мечтал о славе – чего уж скрывать правду от самого себя? Его отец чувствовал себя вполне удовлетворенным, хотя ему и приходилось работать чуть ли не «под прикрытием», скрывать, чем на самом деле занимается, и молчаливо сносить насмешки коллег. Профессор Немов зашевелился, только когда понял, что «за бугром» ему могут предложить совсем другую жизнь, полную материальных благ, о которых в Советском Союзе он не мог и помыслить. А ему, Дмитрию, всегда мечталось, что он добьется в жизни гораздо большего, чем отец, что он еще в молодости получит деньги, славу и признание. А что на деле? Деньги у него есть – и это, пожалуй, все. Когда он был молодым и голодным аспирантом, этого казалось достаточно, но теперь Дмитрий жалел об упущенных возможностях. Что, если бы он остался с Криволаповым? Теперь его бывший приятель – настоящее светило в научном мире, он ездит с лекциями по всему земному шару, пишет статьи, получает гранты. А он, Дмитрий, того и гляди попадет за решетку – и все потому, что неправильно выбрал себе друзей!
Телефонный звонок прервал его лихорадочные размышления. Выслушав все, что ему говорили на другом конце провода, он почувствовал, как отвисает небритая челюсть.
– Послушай, Боб, ты хоть понимаешь, о чем меня просишь?! – взвыл он и тут же посмотрел на дверь в страхе, что секретарша может подслушивать.
Ему пришлось замолчать и послушать того, с кем было опасно связываться. Он хочет следующего – каково? И это именно сейчас, когда...
– Боб, – обратился Дмитрий к собеседнику, когда тот закончил наконец свою продолжительную тираду, – успокой меня: скажи, что это твои ребята за мной следят, а?
В трубке повисло удивленное молчание. Ответ заставил пересохшую от возбуждения кожу Дмитрия покрыться холодной испариной, и он почувствовал, как от пота, выступившего на лбу и медленно стекающего по вискам, щиплет глаза. Дрожащей рукой он повесил трубку и откинулся на спинку кресла. Спина была мокрой насквозь.
* * *
Тимоха сидел, не шелохнувшись, в течение всего телефонного разговора. Неподвижным взглядом маленьких рыбьих глаз неопределенного цвета он наблюдал за тем, как толстые пальцы Хозяина сжимают запотевший стакан с виски, в котором было гораздо больше льда, чем напитка; как лоб его, обычно круглый, гладкий и туго обтянутый желтоватой от табака кожей, хмурится, собирая складки; как смешно шевелятся его брови и даже уши... Нет, никто в здравом уме не рискнул бы назвать Хозяина смешным, поэтому Тимоха отогнал от себя эти неподобающе веселые мысли и сосредоточился на столе. Этот стол черного дерева, массивный, с гнутыми ножками в форме львиных голов, являлся предметом особой гордости Хозяина. Тимоха никогда не мог взять в толк, зачем нужны такие дорогие, неудобные и, в сущности, совершенно бесполезные вещи? Кому необходим стол за двадцать тысяч долларов, который и сдвинуть-то в одиночку невозможно, если магазины ломятся от всевозможной мебели по вполне божеским ценам? Но Хозяин любит окружать себя такими вещами – сверхдорогими, редкими... и ненужными. А эти картины на стенах? Неужели нельзя купить нормальную картинку с каким-нибудь лесом, речкой, морем, на худой конец – вон на Невском любой художник помер бы от счастья, случись Хозяину купить у него парочку «шедевров»! Вот что, например, изображено на огромной картине, висящей прямо над столом – так низко, что того и гляди долбанет Хозяина прямиком по темечку? Не то баба голая, не то мужик, но с большими сиськами и... в кандалах, что ли? Нет, решительно, Хозяин – человек загадочный, решил для себя в очередной раз Тимоха.
Как раз в этот момент Хозяин повесил трубку и сделал внушительный глоток из своего стакана. Тимоха сглотнул слюну: ему не по карману даже четверть той бутылки, из которой тот наливает себе пойло!
– Тимоха, это твои ребята за Доктором следят? – рявкнул Хозяин.
– Да ты что, Боб? – удивился тот. – Приказа ж не было!
– То-то и оно, – пробормотал Хозяин, поднимаясь со своего кресла. Что, надо сказать, далось ему не без труда: даже самое широкое, сделанное на заказ кожаное кресло едва вмещало эту задницу необъятных размеров! Пройдясь вразвалочку по кабинету от письменного стола до бильярдного, расположенного у противоположной стены, Боб остановился у большого арочного окна и уставился на улицу, где в преддверии хорошего дождя постепенно темнело утреннее небо.
– Значит, не твои ребята? – задумчиво проговорил он. – Это плохо, Тимоха... Очень плохо!
– А че такое, босс? – опасливо поинтересовался парень. – Может, надо...
– Надо, Тимоха, надо, – закивал Хозяин. – Только вот я еще не решил, что именно. Если этот сопливый доктор разболтается, то у нас появятся большие, нет – просто огромные проблемы. А нам это не надо, верно?
– Верно, босс! – подобострастно ответил Тимоха.
– Так вот в чем вопрос: нужен нам это доктор?
Верный боевик Боба, проведший с ним последние после отсидки пять лет, вопросительно посмотрел в глаза Хозяину. Он не привык думать самостоятельно – Боб ценил его вовсе не за широту мыслей, а за то, что по первому требованию Хозяина Тимоха, словно хорошо выдрессированный пес, готов был сорваться с места и отправиться по следу того, на кого укажет толстый палец начальника. Две пары глаз неожиданно встретились – маленьких, по-рыбьи прозрачных и невыразительных, и темно-карих, пронзительных и жестких. Эти двое понимали друг друга без слов.
* * *
– Благодаря Вике мы проверили список спонсоров «Шага в будущее», – говорил Лицкявичус, когда мы в очередной раз собрались в офисе ОМР. Дело было вечером, и все мы порядком устали, но никто прийти не отказался: все горели от нетерпения, желая получить последнюю информацию, явился даже Леонид. Только Никита не пришел, потому что было решено ему ничего не говорить, иначе он приполз бы прямо с больничной койки, а Олег просто прибил бы меня за такие «художества» своего пациента.
