Мой голос сорвался, когда я произносил последние слова, и глаза наполнились слезами. Нелл взяла меня под руку и провела через неровную травяную поросль к скамье — просто обросшему мхом большому плоскому камню.
— Это очень великодушное чувство, мистер Монтегю, — сказала она, когда самообладание вернулось ко мне, — и я рада узнать, что вы не… не смотрели на Эдуарда сверху вниз, как я считала.
— Совсем наоборот: зависть возникает, когда смотрят снизу вверх, а не сверху вниз… Простите меня, но вы дали мне понять, что вы здесь не по собственному выбору?
— Холл — последнее место на земле, которое мне когда-либо захотелось бы посетить, мистер Монтегю. Но этого хочет Магнус, а я должна ему подчиняться. Могу ли я спросить в свой черед, что он вам сообщил о своем эксперименте, как он его называет?
— Я получил лишь записку, где он говорит, что с нетерпением ждет возобновления знакомства в субботу, когда он намеревается провести эксперимент, который обрисовал в общих чертах в тот вечер… в тот вечер, когда я впервые увидел вас в пасторском доме.
— Он написал что-нибудь о моем участии в эксперименте?
— Вовсе ничего, только что миссис Роксфорд шлет наилучшие пожелания. Он не сообщил даже, будете ли вы присутствовать.
— А он упомянул о миссис Брайант?
— Опять-таки нет, только что будут несколько человек. Но… горничная сказала мне, что Магнус приедет только завтра, во второй половине дня. Могу я спросить, почему вы здесь, с ребенком, совсем одна?
— Магнус хотел, чтобы я приехала сюда раньше, — чтобы дать мне время как следует приспособиться к обстановке, раз я не хочу расставаться с Кларой.
— Понимаю. А… гм… кто это — миссис Брайант?
— Богатая вдова — спирит. Магнус называет ее своей патронессой.
Я вопрошающе взглянул на Нелл и снова поспешно отвел глаза.
— Я ничего не знаю об их отношениях, мистер Монтегю. Скажите мне, вы с Магнусом по-прежнему остаетесь близкими друзьями?
— Не такими близкими, как были прежде. То есть, как я прежде полагал, что были. С тех пор как… С тех пор как вы поженились, я виделся с ним лишь дважды — он не упоминал об этом? Я каждый раз просил его передать вам самые теплые пожелания. Мы виделись по делу о наследстве. Он сердечен, как всегда, но возникла некоторая дистанция, нежелание говорить, особенно если речь касается вас. — Произнося это, я смотрел в сторону полуразрушенной часовни, почти скрывшейся в зарослях крапивы, но теперь взглянул Нелл прямо в лицо. — Могу ли я спросить, — сказал я, — хотя у меня нет права задавать такие вопросы, почему вы решили выйти замуж за Магнуса?
— Из страха, мистер Монтегю… Во всяком случае так это выглядит теперь. Можете ли вы дать мне слово никогда ни с кем не говорить об этом?
— Клянусь жизнью.
— «Подруга», о которой я говорила в тот вечер в пасторском доме, — это я сама. У меня было видение… я видела призрак… Видение предсказало смерть Эдуарда, хотя оставалось неизвестным, где, или когда, или как он погибнет. Это случилось еще до того, как я его встретила. А после… Магнус сказал, что может избавить меня от этих «посещений» — как я их называла. Он попытался месмеризировать меня, но не смог… в первый раз. Он предупредил, что, если «посещения» будут повторяться, меня могут заключить в сумасшедший дом, как уже не раз грозила сделать моя мать, если только я не выйду замуж за кого-то, кто понимает и сочувствует. Он имел в виду самого себя. Наш брак был ошибкой для нас обоих, хотя Магнус никогда в этом не признаётся. Он делает вид, что все идет как надо, но я боюсь, что он меня возненавидел, и — ради Клары — я должна делать все, как он пожелает…
Слова стремительно вырывались у нее изо рта, а вслед за ними из глаз полились слезы. Я вдруг осознал, что уже некоторое время держу ее руку в своих; она с трудом овладела собой и мягко разжала мои пальцы.
— Нелл, — произнес я, совершенно не собираясь так ее называть, — если бы только я знал! Он плохо с вами обращается?
— Нет, — ответила она. — Он оставил меня в покое — абсолютно наедине с самой собой. Приезд сюда — первое, о чем он меня попросил за все это время. Видите ли, он верит, что я обладаю некой способностью ясновидения.
— А сами вы — верите?
— Я не хочу ею обладать, я стремлюсь от нее избавиться. «Посещения» — это мое проклятие, тяжкий недуг; ведь это мое неизбывное желание избавиться от них предало меня в руки Магнуса, заставило выйти за него, и это из-за них я теперь здесь. Он утверждает, что сеанс требует лишь моего присутствия; а я не знаю, верить ему или нет.
— Однако принудить вас приехать в Холл против вашей воли… да еще привезти сюда грудного младенца… Сюда — изо всех мест на свете!
— За это я не могу его винить: Магнус хотел, чтобы я оставила Клару в Лондоне, но я отказалась. Вы можете подумать, что это эгоистично, дурно с моей стороны, но Магнус к ней равнодушен — он хотел сына, — а если я откажу ему, он заключит меня в сумасшедший дом. Врач миссис Брайант совершенно подпал под его влияние и подпишет свидетельство, я в этом уверена…
— Но вы же вовсе не ведете себя как сумасшедшая! Вы по-прежнему страдаете этим… этим недугом?
Нелл, не произнося ни слова, отрицательно покачала головой.
— Тогда у него нет оснований… и, помимо прочего, врач не может, а по закону и не должен пытаться удостоверять безумие собственной жены. Он вам угрожал, что отправит вас в сумасшедший дом?
— Не такими прямыми словами, нет, только намеками.
— Простите меня, но в таком случае — вы вполне в этом уверены?
— Нет, мистер Монтегю, не уверена. В этом-то и есть бедственность моего положения. Магнус для меня совершенно непроницаем: я не знаю, что он на самом деле думает, что чувствует, во что верит. Но это ничего не меняет. Я не рискую ему возражать — из-за Клары. И он сказал или, во всяком случае, дал понять, что — если эксперимент пройдет успешно — он может согласиться на раздельное жительство.
— А если не успешно?
— Он ничего не сказал, а я не осмелилась спросить.
Я немного помолчал, вглядываясь в гравий у своих ног.
— Если я могу что-то сделать… — наконец произнес я.
— Есть одна просьба, — сказала она. — У меня хранится дневник — рассказ о моей жизни до замужества. Я привезла его с собой, не зная, что еще мне с ним делать, но я бы предпочла, чтобы он был надежно сохранен. Вы не могли бы взять его у меня и сохранить и никому не показывать, пока не получите от меня вестей?
— Клянусь жизнью, — ответил я.
— Тогда я сейчас его принесу… Нет, вы оставайтесь здесь — я вернусь через несколько минут.
Она быстро ушла, по дороге оглядев пустую полянку и то, что ее окружало, а я остался сидеть, горько сожалея, что не признался в своей ревности к Эдуарду в тот зимний день в пасторском доме. Неужели возможно — если они с Магнусом расстанутся?.. Я вдруг осознал, что тоже осматриваю поляну, особенно полуразрушенные хозяйственные строения в отдалении, справа от меня. Что-то привлекло мое внимание: что-то темное, движущееся в тени старой конюшни. Я неожиданно почувствовал, что совсем открыт чужому взгляду, — нежеланный гость, вторгшийся в Магнусовы владения.
Позади меня скрипнула дверь, и появилась Нелл с пакетом в руках. Когда я забирал из ее рук пакет, мы оба неожиданно были охвачены волной взаимной симпатии: Нелл подняла ко мне лицо и наши губы легко соприкоснулись, прежде чем она успела прошептать: «Вам надо уходить». Я оглянулся лишь однажды, шагая через неровную травяную площадку, но как раз вовремя, чтобы увидеть, как за Нелл захлопнулась дверь.
Я возвращался в Олдебург, снедаемый самыми необузданными фантазиями: тот опьяняющий миг воспламенил все мои чувства. Следующий день мучительно тянулся, полный надежд и опасений: я думал о приезде Магнуса и мучил себя вопросом: как далеко распространяется это «оставил меня в покое»? Я более или менее позабыл, что собирался присутствовать на сеансе, и думал лишь о том, что снова увижу Нелл. В полдень субботы, не в силах более выносить сидение в стенах собственного дома, я отправился в паб гостиницы «Скрещенные ключи» и там услышал новость, которая уже стала темой всех разговоров в округе: этой ночью миссис Брайант скончалась, а Нелл и ее ребенок исчезли.
Главным свидетелем всех этих событий оказался Годвин Риз. Судя по его показаниям на следствии (которые я привожу здесь более или менее дословно), он в тот вечер присоединился к миссис Брайант и Магнусу на старой галерее примерно в четверть восьмого. Они обсуждали планы проведения сеанса, намеченного на следующий вечер. Миссис Роксфорд явилась на галерею минут на двадцать позже. Она выглядела испуганной и явно неловко себя чувствовала. Когда доктор Риз, по его собственным словам, «непреднамеренно напомнил ей о гибели ее жениха у Холла около двух лет тому назад», она сильно расстроилась и покинула галерею. Остальные продолжали обсуждение своих планов и за обедом, примерно до десяти часов, когда доктор Риз и миссис Брайант удалились каждый в свои комнаты, оставив Магнуса внизу.
