Поиски убийцы надоели ей до смерти. Лиза простилась с подругой, доехала до дома, не раздеваясь, обняла мужа и долго не хотела отпускать.
— Ваня, ты где? — расставшись с Лизой, позвонила Жанна Ивану.
— Дома. Жду тебя, — доложил он. — А ты где?
— Приеду, расскажу, — рассмеялась Жанна.
В метро она впервые за весь день подумала о Новикове и удивилась, что при этом никакой боли и желания немедленно отомстить ему у нее не возникло. Ни боли, ни злости, только тихая грусть.
Она ждала, что Иван сразу обнимет ее, но он слегка отступил от двери, впуская ее. Тогда она обняла его сама, и ей опять стало жарко от одного его присутствия, и она больше не думала ни о Новикове, ни об убийце.
— Ты что, Ваня? — удивилась она, чувствуя, как он осторожно ее отодвигает.
— Где ты была, Жанна? — спросил он, заглядывая ей в лицо. — Ты ушла, ничего не объясняя… Мне это не нравится.
— Что тебе не нравится? — Жанна прекрасно поняла и решительно отодвинула его руки. — У меня были дела.
Жара от его присутствия больше не было, ее зазнобило. Это и понятно, она ничего не ела с самого утра, устала от мотания по городу, от разговоров.
— Жанна, где ты была?
— Ваня, я привыкла все решать сама, — устало сказала она. — Понимаешь? Я не смогу и не хочу жить под контролем.
— Твои проблемы меня не касаются? — Иван тоже отодвинулся от нее, провел рукой по волосам.
Когда-то он рассказал, что обычно стрижется один раз в два года, на свой день рождения. Тогда как раз и был его день рождения. Иван принес шампанское и фрукты, как и положено в фирме, и впервые пришел остриженным наголо. До этого он ходил с хвостом. Как ни странно, новая прическа ему шла. Впрочем, ему и хвост шел, хотя Жанна длинноволосых мужиков терпеть не могла.
Сейчас волосы у него совсем короткие, выходит, день рождения был недавно, а Жанна и не знала. Либо ее тогда не было на работе, либо он не счел необходимым отметить знаменательный день с коллегами.
— Я считала, что касаются. — Жанна постаралась не повышать голос. — Но ты же не хочешь мне помочь. Ты не собираешься работать в моей фирме. Ты…
— Жанна. — Она вдруг заметила, что лицо у него бледное, усталое. — Ну ты пойми, я не стану жить на твои деньги.
— Здорово! — вспыхнула она. — На мои деньги ты жить не собираешься, а сам зарабатывать не хочешь! Он, видите ли, программист, а не менеджер!..
Это была полная ерунда, но он промолчал. Жанна видела, как каменеет его лицо. Она не права, и Мишка сейчас начал бы орать, она тоже, а потом ссора как-то утихла бы сама собой.
Что делать, когда Иван молчит, Жанна не знала. Навалилось безразличие. Она повернулась, шагнула к двери.
Он остановил ее сразу, схватил за рукав, развернул, прижал так, что она не могла пошевелиться.
— Прекрати! — тихо велел он. — Прекрати сейчас же!
Жанна неловко пошевелилась, он слегка ослабил хватку, погладил ее по голове, как маленькую. Ее сто лет никто не гладил по голове.
— У тебя будет все, чего ты захочешь, я обещаю.
— Я хочу фирму, — усмехнулась Жанна. — Я хочу, чтобы Новиков остался ни с чем.
Иван опять промолчал. И опять она почувствовала, как между ними вырастает стена.
Получалось, что она жадная, бессердечная. Она стерва, а все вокруг сплошные ангелы.
— Я не хочу сейчас быть с тобой. — Жанна решительно сбросила его руки. — Прости.
Почему еще недавно ей казалось, что он читает ее мысли?
Чушь. Ее мысли умеет читать только Мишка.
Иван стоял, опустив руки. Лицо у него стало совсем измученное, как у больного.
Когда-нибудь она об этом пожалеет. Если кто ее и любит, то это Иван.
Мишка никогда ее не любил, ни разу не сказал, что без нее ему ничего не нужно. Только почему-то с ним ей было легко, а с Иваном трудно. С Новиковым она чувствовала себя свободной, а с Иваном — играющей чужую роль.
Мишка, несмотря на все свои выкрутасы, понятный, свой, а положительный, правильный Иван — чужой. Лиза ее не одобрила бы.
Жанна вышла из подъезда, вдохнула удивительный для задымленного города свежий воздух. Запахло первой сиренью, поняла она. Поискала глазами кустарник, но не нашла.
Она привыкла быть свободной. Она привыкла ни перед кем не отчитываться. Только почему-то свободный вечер впереди навевал гнетущую тоску. И вся будущая жизнь тоже.
Жанна позвонила родителям и предупредила, что приедет.
Костя уехал рано, чертыхаясь, что нужно еще подготовить бумаги к еженедельной оперативке. Лиза помахала ему в окно, зевнула и покосилась на компьютер. Работать не хотелось, но она себя пересилила и незаметно увлеклась так, что все намеченное выполнила часа за два.
Хмурое, неприветливое утро сменилось отличным днем. Солнце било сквозь занавеску, захотелось на улицу, под свежую зелень. Схожу за хлебом, решила Лиза. Быстро оделась, спустилась вниз, задержалась на крыльце, подставив лицо теплым лучам.
— Лиза! — окликнула ее Вера Николаевна. — Лизочка!
— Здравствуйте, — оглянулась на пожилую соседку Лиза. Подошла, присела рядом с ней на лавочку.
Лорик обнюхал ее колени и отбежал по своим делам.
— Одуванчики. — Проводив собаку взглядом, Лиза заметила на газоне цветы. — Поздно они в этом году.
— Да, весна поздняя, — согласилась соседка. — Я такого холода в мае не припомню. А говорят все про глобальное потепление. Чушь одна. Дурят нам головы, отвлекают от настоящих проблем.
Сидеть на солнце было приятно. Лиза зажмурилась, посмотрела сквозь неплотно сжатые веки на яркий желтый диск.
— Убийцу так и не нашли, — горестно проговорила соседка. — Владика нет, а убийца живет себе в свое удовольствие.
— Может, найдут еще.
— Не верю я. — Вера Николаевна помолчала. — А Павлик-то хороший мальчик. Вежливый. И Юлечка девочка приятная.
— Приятная, — согласилась Лиза.
— Повезло нам. Я новых соседей всегда боюсь, вдруг попадутся склочники какие-нибудь или наркоманы. Павлик мне вчера пирог принес, — оживилась соседка. — Вкусный, сама такой не испечешь. Оказывается, у Ольги, матери его, пироги выпекают. По телефону можно заказать и по этому, как его…
— Интернету, — подсказала Лиза.
Подбежал маленький мальчик, шагнул на газон, сорвал одуванчик, протянул подошедшей матери. Картина вышла умилительная, Лиза улыбнулась.
Курьер принес Владу пирог. Не мог попасть в подъезд, позвонил по телефону. Наверняка звонил на мобильный, редко кто оставляет для службы доставки городской номер.
— У Ольги продуктовый магазин и пекарня. Умница, бизнес свой организовала, крепко на ногах стоит.
— Где ее магазин находится, не знаете? — спросила Лиза.
— Павлик сказал, на… — Соседка назвала улицу. — Недалеко. Дом я не помню, но найду. Буду туда за пирогами ходить. Доставка-то дорогая, да и пройтись лишний раз не помешает.
Лиза попрощалась с Верой Николаевной, прошла мимо хлебного, куда собиралась за покупками, проехала две остановки на метро и пошла по близлежащим улицам, читая адресные таблички на домах. Магазин «Продукты» она едва не пропустила, случайно заметила неброскую надпись «Выпечка» на окне.
Ольгу она увидела, едва войдя в помещение. Та разговаривала с продавщицей у овощного прилавка, потом кто-то ее окликнул, и она скрылась за дверью служебного помещения. Лиза купила хлеб, недолго выбирала аппетитно пахнувшие пироги, купила два — с мясом и сладкий, с ягодами.
Над прилавком висела красиво оформленная табличка с электронным адресом и номером телефона, по которым пироги можно заказать домой. Лиза постаралась запомнить и номер, и адрес.
Пироги действительно оказались очень вкусными. Дома Лиза отрезала себе по кусочку от каждого, налила чаю, отнесла все это к ноутбуку. Сайт магазина искать не стала, нашла записи с камер видеонаблюдения, которые так тщательно изучали Костя и Жанна, и принялась рассматривать черно-белые кадры.
Записи с камеры последнего подъезда не было. Вернее, эта запись представляла собой сплошной черный фон. Чернота возникла примерно за два часа до убийства.
Лиза вспомнила про чай, выпила ставший холодным напиток и опять уткнулась в экран. Испортить камеру мог либо кто-то живущий в доме, либо человек, вошедший в подъезд до наступления черноты на кадрах. Камера должна была его запечатлеть, но она его почему-то не видела.
Она опять принялась просматривать видеозаписи. День был будний, входили и выходили из подъездов немногие.
С каждой камеры хорошо было видно крыльцо подъезда и пару метров прилегающей территории. Вскоре она уже помнила всех, кто приходил и уходил в то время. Она видела себя и Костю, идущих под зонтом и входящих в свой подъезд. Видела входившую в дом и убегавшую Лену Куркову. То есть Новицкую.
Видела Мишу Новикова, вопреки словам Жанны, все-таки выходившего из машины.
